Виктор Доценко - Икона для Бешеного 2
По совету Гиза Артур снял постоянную охрану комнаты Аристарха и позволил ему свободно гулять по территории. Тот уже до некоторой степени привык к подобному растительному существованию.
Для поднятия жизненного тонуса к Аристарху была приставлена уже известная нам Надежда Слепцова, не слишком успешная фотомодель, подрабатывающая проституцией. Артур ей щедро платил, пообещав в конце заплатить еще больше и даже посодействовать карьере в фотомодельном бизнесе. Простодушная девушка принялась изо всех сил ублажать Молоканова, который был на седьмом небе от счастья.
Через несколько дней Молоканов, приведенный психотропными средствами в состояние, напоминавшее алкогольное опьянение, был благополучно погружен в отдельное купе спального вагона поезда № 67 сообщением Москва— Симферополь. В том же двухместном купе разместилась и Надежда.
Ситуация выглядела вполне привычно и даже банально: немолодой обеспеченный мужчина едет отдыхать с молодой привлекательной девицей не очень строгих нравов. В соседнем купе на случай каких‑нибудь непредвиденных обстоятельств ехали Артур и один паренек совершенно не притязательной внешности.
За день до отъезда Артур намекнул Молоканову, что из Ялты их с Надеждой, скорее всего, переправят в дальнее зарубежье.
Намек окончательно успокоил Аристарха и привел в восторг Надежду, которая обзавелась загранпаспортом, но пока еще нигде не побывала. После отправления поезда все четверо немного поспали, и Молоканов погрузился в приятное забытье.
Предусмотрительный Артур заготовил несколько паспортов для Аристарха на разные фамилии, по пока он ехал со своим собственным паспортом. Артур специально выяснил, что Молоканов числился погибшим, а на покойников всероссийский розыск не объявляют. Тем более что российские пограничники ночью в Белгороде, открыв дверь купе, только и спросили:
Какие у вас паспорта?
Российские, — пожала плечами Надежда.
А какие бы вы хотели? — недоуменно поинтересовался одурманенный Аристарх.
Видимо, ответы вполне удовлетворили пограничников, и они молча прикрыли дверь.
В Харькове, правда, пришлось заполнять иммиграционные карточки, что Молоканову удалось не без труда, но, увидев графу «цель поездки», он сообразил вписать «деловая», и Надежда последовала его примеру.
Украинский пограничник, внимательно просмотрев их карточки, вполне серьезно произнес:
Так, значит, деловая, Ясно, вы едете к нам, чтобы свергнуть наше законное правительство.
Такого предположения даже одурманенный Аристарх стерпеть не мог:
Ты, парень, не прав. Никого свергать мы не собираемся. Любовь, море и бизнес — вот чем мы будем в Ялте заниматься! — неожиданно трезвым голосом возразил он.
И тут пограничник взял в руки их паспорта:
Что же вы не сказали, что у вас паспорта заграничные: вам и карточки заполнять не требуется, — он козырнул с улыбкой. — Счастливого пути, успехов вам!
В Ялта Аристарх и Надежда поселились в первом корпусе гостиницы «Массандра» в люксе, где имелись гостиная и спальная комнаты. Артур с напарником, передав сопровождаемых в Симферополе Ринату, на следующий день самолетом отбыли в Москву.
Ринат был, естественно, доверенным человеком Гиза и согласно полученным от того инструкциям объяснил Молоканову, что ему в ближайшие дни предстоит важная встреча, после которой их через Турцию вместе с Надеждой переправят на Запад и обозначил сумму, которую за это придется заплатить. Сумма была серьезная, но Молоканов мог себе ее позволить, потому что регулярно переводил свои нечестно заработанные капиталы в западные банки, а нередко при помощи все того же пресловутого наночипа приказывал сделать это своим жертвам.
Узнав, что придется платить, Аристарх окончательно успокоился и повел жизнь состоятельного курортника — пляж, экскурсии, рестораны. Люди Рината за ним приглядывали, но скрытно и ненавязчиво, и Аристарх даже не подозревал об их постоянном присутствии.
Как‑то Ринат изложил Молоканову легенду, придуманную Гизом, которая выглядела не только логично, но даже в некотором смысле и комплиментарно. По легенде выходило, что Молоканова похитили мусульмане–фанатики, которые намеревались отнять у него все состояние или в худшем случае получить солидный выкуп, но вмешались могущественные силы… За пару дней до отъезда Молоканова в Крым Гиз инсценировал устранение из коттеджа нанятых при помощи Бен Ладена бородачей.
О мотивах, которыми эти таинственные силы руководствовались, Ринат предпочитал не распространяться, а на прямые вопросы отвечал только:
— Уважают вас, господин Аристарх!
Этот ответ очень льстил вновь почувствовавшему вкус к жизни Молоканову. Льстила ему и идея той важной деловой встречи, о которой постоянно упоминал Ринат. Ее он ожидал с двойственным чувством: с одной стороны, с нетерпением, с другой — откровенно говоря, побаивался. Завладев солидным капиталом явно преступным путем, он мечтал стать легальным западным миллионером, но плохо представлял себе, как этого возможно сделать.
Может, ему предложат акции какой‑нибудь крупной компании?
Или вложиться в какое‑нибудь новое прибыльное дело? Но как оградить себя от возможных ошибок или прямого обмана?
Он хорошо понимал, что совершенно не знает западных правил и законов и его ничего не стоит обвести вокруг пальца. В России он нанимал толковых брокеров, которые покупали акции процветающих компаний, преумножая его капитал. А теперь? Не обдурят ли его западные брокеры? Не обдерут ли его потенциальные западные партнеры как липку?
Эти вопросы преследовали Аристарха днем и ночью, и даже регулярные сексуальные занятия с безотказной Надеждой не отгоняли их на второй план.
Он загнал себя настолько, что даже изменил своему же выработанному правилу — не звонить со случайных номеров в свой швейцарский банк. Порыскав по телефонной книжке своего мобильника, он набрал номер и, назвав пароль, как обычно проверив на сколько увеличился его капитал, попросил подготовить сумму, обозначенную Ринатом для его переброски за границу. Банковский клерк был заметно удивлен, но виду не подал и заверил, что «господин» может не беспокоиться и банк готов в любое время дня и ночи перевести ЛЮБУЮ сумму в ЛЮБУЮ точку земного шара, где имеется банк.
Немного успокоившись, Молоканов вернулся в спальную, чтобы продолжить свои забавы с Надеждой.
Самое забавное, что про исходный источник своего богатства — изобретенный Иннокентием Водоплясовым наночип — Молоканов просто–напросто забыл. То есть не то, чтобы забыл, но никогда не вспоминал и ясно, почему. Бедолага Водоплясов погиб, а вместе с ним ушла и возможность использовать его изобретение в дальнейшем…
Теперь приспело время рассказать Читателю о том, с кем предстояло встретиться Аристарху.
Биографию этого человека досконально знал только Иван, который во многом этого человека и создал.
Поэтому тот был не только беззаветно предан Ивану, но и не представлял своей жизни и деятельности в какой‑либо иной сфере. Должность его при Совете Пяти именовалась Главный Координатор. Функции его были многообразны: координировать, инспектировать, наблюдать, анализировать и практически никогда не действовать самому.
Он был великолепным психологом и мог просчитать любого человека в первые же минуты общения, что и помогало ему самым кратким путем достигать успешного результата в своей работе. Он был контролером, ревизором, инспектор, но никогда — руководителем или исполнителем, что в высшей степени подходило к его созерцательной натуре.
В своих аналитических записках «государево око» Совета Пяти был дотошен, беспощаден, но всегда точен в оценках того или иного человека. Всего людей с подобными полномочиями при Совете Пяти состояло до дюжины, но этот назывался Главным, потому что был самым опытным и лучшим в самых разнообразных сферах деятельности.
Как и Иван, Координатор, или, как его именовали для удобства близкие, Корди, имел российские корни. Настоящее имя его и фамилию, кроме Ивана, никто не знал. Паспортов разных государств на разные имена у него было великое множество, причем самых подлинных, а не фальшивых.
Бабушка Координатора была русская аристократка, бежавшая от революции семнадцатого года через Турцию в Париж. Ей посчастливилось тайно вывезти с собой несколько старинных и очень дорогих украшений, которых могло бы хватить лет на десять скромной, но безбедной жизни. Однако, будучи девушкой романтической и темпераментной, ока без памяти влюбилась во французского авантюриста самой высшей пробы.
Карьеру свою бабушкин избранник начал со службы в колониальной полиции в тогдашней Французской Африке, после чего занимал командные посты во французском Иностранном Легионе. Он превосходно стрелял и был изумительным фехтовальщиком: собственной саблей отрубил немало мятежных африканских голов. Он обожал запах пороха и наслаждался видом текущей крови, а в редкие минуты между боями предавался пьяным загулам в портовых кабаках и иных сомнительных заведениях, где всегда находил аудиторию, восхищавшуюся его бесконечными рассказами о своих опасных похождениях.