Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»
– Звони.
Фактически с момента нашей встречи на аэродроме в Шкотове мы с Жуйковым не расставались. Вместе вели розыск шаргаевских бандитов и зарубежных террористов. Поэтому у меня не могло быть от него секретов. Тем не менее, когда я стал накручивать диск аппарата спецсвязи, Жуйков поднялся из-за стола и тактично вышел за дверь.
Соединение несколько раз срывалось. Зато, когда мне наконец удалось дозвониться до кабинета моего непосредственного начальника, Бондарев ответил сразу, будто заранее держал руку на трубке.
– Доброе утро, товарищ полковник, – произнес я, услышав его рокочущий голос.
– Да у нас еще вечер, – усмехнулся Бондарев и, сразу перейдя на серьезный тон, спросил: – Докладывай, что у тебя?
– Ничего хорошего… – со вздохом ответил я и принялся рассказывать о том, как наблюдатели упустили Шаргаева и Завгороднего. Как спецы из технического отдела перехватили отправленное в Штаты SMS-сообщение. Как подполковник Жуйков вычислил место, откуда оно было отправлено, и как мы потом осматривали охотничий домик Мартынова, но не обнаружили там ничего, кроме остатков пищи, вымытой посуды и оставленного во дворе шаргаевского «Лексуса». Как совместно с коллегами Хабаровского УФСБ перекрывали единственную в Приморье федеральную трассу. Как в течение всей ночи самым тщательным образом досматривали следующие по ней машины и лишь под утро вернулись в управление. Как приморские оперативники дежурили в аэропорту, на владивостокском вокзале и на всех железнодорожных станциях. Но, несмотря на все меры чрезвычайного розыска, так и не смогли обнаружить иностранных террористов и скрывшихся вместе с ними шаргаевских боевиков.
Я готов был услышать любую критику Бондарева. Тем более что в ситуации, в которой мы оказались, она была бы совершенно справедлива. Но вопреки моим ожиданиям Бондарев сказал совсем другое:
– Счет в банке Гонконга, очень интересно. А ты не думал о том, как Шаргаев собирается проверить: поступили на его счет деньги или нет?
– Ну-у… – Я замялся. – Он мог попросить сотрудника банка или свое доверенное лицо сообщить ему об этом.
– Я вот тут почитал материалы о Шаргаеве, которые ты мне переслал накануне, – заметил Бондарев. – Судя по ним, Шаргаев не владеет иностранными языками. Так что помощь сотрудника гонконгского банка исключается. А вот на его доверенное лицо я бы обратил внимание. Это должен быть человек из близкого окружения Шаргаева.
– Исключено! В его окружении только отпетые бандиты из числа уволенных за систематические пьянки сослуживцев.
– И тем не менее такой человек существует, – уверенно возразил мне Бондарев. – И он постоянно поддерживает с Шаргаевым связь. – И уже приказным тоном закончил: – Его необходимо найти!
Озадаченный новым приказом, я положил телефонную трубку и выглянул в коридор, где все это время находился Жуйков. Очевидно, в этот момент у меня был настолько растерянный вид, что Жуйков решил приободрить меня:
– Чего голову повесил? Возьмем мы шаргаевских бандитов и террористов твоих возьмем. Никуда они от нас не денутся. Они сейчас где-то затаились. А как только выберутся на трассу или объявятся в городе, так мы их и возьмем. А что от начальства влетело, не переживай. У него работа такая, пистоны вставлять. А наше дело – на земле пахать.
Я давно заметил, что любой начальник считает, что именно на его уровне и заканчивается настоящая работа, а выше начинается одно общее руководство. И Жуйков в этом плане не составлял исключения.
– Да нет. Тут другое… – ответил я ему и пересказал версию Бондарева о доверенном лице Шаргаева, контролирующем поступление денег на его счет.
Выслушав меня, подполковник скептически покачал головой:
– Ну и кто это может быть: Вешняков, Желябов, Сапанов? Так они, кроме родного и матерного, других языков не знают.
Но я верил в интуицию Бондарева.
– Тем не менее этот человек существует, – процитировал я его слова. – Вряд ли это боевик. Скорее он финансист или бухгалтер. Возможно, связанный с Мартыновым.
– С Мартыновым, говоришь? – переспросил Жуйков и как-то особенно посмотрел на меня. – Ну-ка, пойдем, взглянем.
Опередив меня, он первым вошел в свой кабинет и, порывшись в своем сейфе, бухнул на стол уже знакомое мне розыскное дело Мартынова.
– Чтобы уходить от налогов, он зарегистрировал несколько фирм в зарубежных офшорах, – сообщил мне Жуйков, с невероятной скоростью листая страницы пухлого тома. – Вот! – Очевидно, что-то обнаружив, он хлопнул ладонью по странице раскрытого дела. – Все зарубежные компании Мартынова были зарегистрированы не без помощи компании «Тандем Консультант», которую возглавляет бывшая любовница Мартынова Карина Изотова. Весьма эффектная особа, – закончил Жуйков, ехидно ухмыльнувшись.
– Она в городе? – быстро спросил я.
– Сейчас узнаем, – ответил Жуйков, пододвигая к себе городской телефон.
А через пять минут начальник дежурной смены пограничного поста международного терминала владивостокского аэропорта сообщил начальнику антитеррористического отдела, что накануне в девять утра Карина Изотова вылетела в Гонконг.
39. Капитан Овчинников
Чтобы собрать установочные данные на Карину Изотову, потребовалось два часа. Да и то лишь потому, что я на дежурной оперативной машине в семь утра заехал за директором городского ЗАГСа и отвез ее на работу, а затем, уже имея на руках сведения обо всех родственниках Карины, точно так же привез на работу начальника адресного стола. И все это ради того, чтобы узнать номер мобильного телефона Карины, по которому с ней можно будет связаться. Я очень надеялся, что бывшая любовница Мартынова не опустилась до откровенного пособничества террористам и согласится нам помочь, когда я объясню ей, во что втянул ее Шаргаев. Для себя я решил, что если мать Карины не знает, как связаться с дочерью, то я попрошу ее проехать к дочери на квартиру, чтобы в ее присутствии осмотреть домашние бумаги Карины. Возможно, там отыщутся и телефонные счета, где должен быть указан номер абонента.
Из адресного бюро я позвонил подполковнику Жуйкову, чтобы сообщить ему, куда направляюсь, и, зажав в кулаке бумажку с адресом, по которому проживала Кузьмина Софья Петровна, мать Карины, со своей семилетней внучкой, выбежал на улицу. Водитель Толя ожидал меня за рулем жуйковского «УАЗа». Я плюхнулся на соседнее сиденье и протянул ему бумажку с адресом:
– Знаешь, где это?
Толя утвердительно кивнул головой:
– Минут пятнадцать ехать.
По пути мы разговорились, и я узнал, что Толя, работая водителем в приморском УФСБ, заочно учится на втором курсе юридического факультета, по окончании которого собирается продолжить службу уже на должности опера. Все его слова были насквозь пропитаны юношеским романтизмом. Забавно, когда-то и я, увлеченный романтикой профессии, решил связать свою судьбу с «Вымпелом». А Толя, видимо, еще от Жуйкова узнал, где я служу, и в разговоре со мной не скрывал своего восторженного восхищения, чем постоянно смущал меня. Чтобы не чувствовать себя неловко, я попросил его называть меня по имени. Но даже называя меня Антоном, он продолжал обращаться ко мне на «вы».
– Вот этот дом, – объявил мне Толя, уверенно свернув во двор и подъехав к красному кирпичному дому старой, но вполне добротной постройки. – Вы надолго сюда, Антон?
– Минут на пять, может, чуть больше. Подожди в машине.
– Я пока колесо подкачаю. А то задний левый скат спускает.
– Давай, – великодушно разрешил я, выбираясь из машины.
Я уже настроился на предстоящий разговор с матерью Карины, и волнующие Толю шоферские проблемы отошли для меня на второй план.
Фасад дома выглядел чистым и аккуратным. Над дверями каждого подъезда была укреплена табличка с номерами квартир, поэтому мне не пришлось искать нужный подъезд. А вот подъездная дверь оказалась закрытой. Я потоптался перед запертой дверью, жалея, что у меня нет жуйковских отмычек, но в этот момент из дома вышла женщина, и я у нее за спиной заскочил в подъезд. Вот будет обидно, если это она, мать Карины. Догнать и спросить: как ее зовут? Да нет, Софья Петровна Кузьмина должна быть, по крайней мере, лет на десять старше. Определив, что напрасно беспокоился, я проворно поднялся по ступенькам. Второй, третий этаж. Ага, вот и интересующая меня квартира. Подойдя к двери, я решительно нажал кнопку звонка. Практически сразу из-за двери раздался женский голос:
– Кто там? – словно женщина специально стояла под дверью.
– Из милиции! – громко ответил я и на всякий случай сунул руку в карман, где хранил милицейское удостоверение прикрытия, куда более подходящее для бесед с простыми гражданами, чем документы сотрудника оперативного отдела управления «В» Центра спецопераций ФСБ России.
Дверь сейчас же открылась. Причем не на длину цепочки, а на всю ширину. И я увидел на пороге немолодую женщину в демисезонном пальто с крашеными седыми волосами, убранными в аккуратную прическу. За спиной женщины стояла маленькая девочка в желтой курточке и красном берете, из-под которого выглядывали края розового банта. Девочка держала в руках чересчур большой для нее школьный рюкзак и с удивлением смотрела на незнакомого дядю. Впрочем, точно такое же удивление отразилось и на лице ее бабушки.
