Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач: Новая война
— Мне известно, что вы были у миссис Росс в воскресенье вечером, — бесстрастно проговорил Мендоса.
— И вчера вечером — тоже, — сказал Чедвик. — Я не знаю, как это для вас может быть связано с Маргарет. Но я буду вполне откровенен с вами, лейтенант, — должно ли данное обстоятельство всплыть на поверхность? Оно не имеет отношения к делу. Вы сами говорили, что обнаруживаете много несущественного. Я… моя жена… если все откроется, она…
— Мы здесь отнюдь не торгуем сплетнями, мистер Чедвик. Все, что несущественно, мы забываем. Но вы меня простите, у вас не очень большой опыт в… м-м… интригах, не так ли? Почему вы пришли и выложили мне это просто так, даром? Может быть, мне известно лишь, что миссис Росс — друг семьи или кузина, и вы ездили повидать ее, чтобы поделиться печальными новостями о вашей дочери. — В глазах его промелькнула смешинка.
Чедвик подался вперед:
— На самом-то деле вы так не подумали, правда?
— Нет, мистер Чедвик, — ровно ответил Мендоса. Он не добавил: «После того, как повидал вашу жену», но, вероятно, это слышалось в его голосе.
— Что вы подумали? — Чедвик неожиданно рассердился. — Сказать вам? Я знаю! Вы подумали: они не ладят между собой, но он к ней прилип из-за денег — так? Ведь так? — Его лицо покраснело: на шее задергался мускул.
— Пожалуй, — сказал Мендоса. Конечно, можно было подумать и так. Это помогает, когда люди выходят из себя; тут-то они часто и проговариваются.
— Черт побери! — преодолевая раздражение сказал Чедвик. — Мы всегда были… несовместимы. Это еще мягко сказано. Но как я мог, когда девочки были еще маленькими и на две семьи не хватало денег… Но я просил ее. Да. Когда… я встретил Хелен. И она сказала, что если я попробую с ней развестись, она через суд затребует такие большие алименты, какие только сможет получить. В тех кругах, где она вращается, развод все еще считается позором. Особенно если кто-то хотел бы отделаться от нее, а не наоборот. Это было до того, как она получила наследство. Маргарет была подростком. Я не посмел… не посмел. Хелен был всего тридцать один год, у нее еще могли быть дети. И после того, как у моей жены появились деньги, мало что изменилось.
Она сказала, что суд… никогда не знаешь, как решит судья. В газетах тогда как раз писали об одном случае: женщина имела хороший доход с капитала, а мужчина — одно лишь жалованье на работе; но судья установил алименты и возмещение морального ущерба в размере пятисот долларов в месяц. И если бы Мира оказалась потерпевшей стороной… вы понимаете. Я не мог… не посмел. Сейчас я думаю, что был дураком. Я знаю это наверняка. Я должен был попробовать.
— Еще не поздно, мистер Чедвик, — сказал Мендоса.
— Вы считаете? — голос Чедвика звучал устало. Он погасил сигарету. — Не знаю. Но я вам откровенно это рассказываю, лейтенант, чтобы вы поняли — это одна из тех самых несущественных подробностей. Я не знаю, что… случилось с Маргарет. Боюсь, я вообще плохо знаю своих дочерей. Очень давно жена… монополизировала их. Возможно, они были больше похожи на нее… Если бы был мальчик… А тут я… в известном смысле… махнул рукой. Уже давно. Они… Маргарет… Она не испытывала ко мне особых чувств. Все это было… чисто внешне, одни условности. Может, если бы я попытался приблизиться, стать им ближе… — Он провел по глазам рукой.
— Нет, я так не думаю, — сказал Мендоса. Он жалел Чедвика — человек в капкане, — но действительно не думал, что тот оказался в таком положении лишь по воле Божьей. Чедвик в свое время сглупил и теперь для самооправдания немного кривил душой. Более сильный мужчина вырвался бы и наплевал на последствия. Но… — Я так не думаю, — повторил Мендоса. — Вы ведь кое-что знали о ней, мистер Чедвик. Как она любила сплетни. И распространяла их.
Чедвик внутренне подобрался и откинулся на спинку стула.
— Да, это я знал, — сказал он спокойно. — Она была очень похожа на свою мать. Во многом. Вы хотите сказать, что здесь мог быть какой-то мотив… для убийства? Что она…
— Возможно. Вам, очевидно, будет интересно узнать, что мы арестовали Джорджа Ардена.
Чедвик совершенно явно ушам своим не поверил. Он даже привстал.
— Арден? — воскликнул он. — Этот бестолковый дурак? Но почему? У него не было никакой причины, чтобы…
— Причина была. — Мендоса рассказал об Ардене и Даррелле. Чедвик слушал, все еще не веря.
— Боже мой, — сказал он, — я и не подозревал, да никто бы не заподозрил. По его поведению… Невероятно. Никто из нас — я уверен, и сама Маргарет…
— Ну, она-то как раз могла узнать — в самом конце. Это и могло послужить причиной. Мы не знаем. Но выясним. «Я надеюсь», — мысленно добавил Мендоса.
— Боже мой, ну и ну. Это… с трудом верится. Я знаю, что такое бывает, но… Конечно, ваша работа — все выяснять, — его голос снова потускнел. — То, что я пришел сказать о нашей семье, — все это попадет в газеты. Нам это не слишком приятно. И так как моя… дружба с миссис Росс явно не имеет отношения к делу, я надеюсь, вы не…
— Мы, — сказал Мендоса, — не преследуем невиновных, мистер Чедвик. Но раз уж вы пришли и… м-м… проявили такую добрую волю, то, может быть, вы ответите на несколько вопросов. Вы сказали, что просили жену о разводе. Я допускаю, что ваши отношения… ну, скажем, не более, чем внешняя учтивость. Почему тогда вы беспокоитесь, что она узнает о вашей… дружбе с миссис Росс? Вполне вероятно, она сама догадывается о чем-то подобном?
— Я… — жалко проговорил Чедвик. Он смотрел на свои руки. — Мне не очень приятно обо всем этом говорить… Она — Мира — может быть мстительной. Поймете ли вы меня, если я скажу, что… сам по себе я ей не нужен, но… в известном смысле, по закону, я прикреплен к ней, я — ее собственность. Лично ее это бы не заботило. Но, скорее всего, она будет испытывать чувство мести к миссис Росс. Попытается ей навредить. А миссис Росс работает в старой фирме со строгими правилами. И если там узнают, что… что…
— Понятно, — сказал Мендоса. Маргарет — вылитая мать. Мендоса был почти уверен, что поймал убийц Маргарет, хотя улик против них не много, но случайно у него появилась новая мысль, и он спросил: — Скажите, мистер Чедвик, вы не думаете, что у Маргарет могли быть какие-то подозрения о ваших отношениях с миссис Росс?
Чедвик внезапно побледнел. В какой-то момент показалось, что он вот-вот упадет в обморок.
— Я… нет, конечно, нет, — с трудом выговорил он и поспешно поднялся. — Конечно, нет. Откуда? Это все, что я хотел вам сказать, лейтенант. Вы все прекрасно понимаете. В смысле, что имеет отношение к делу, а что несущественно. Да. Ну, большое спасибо, всего доброго.
Мендоса посмотрел на закрывающуюся дверь и сказал себе: «Esto me da que pensar — здесь есть над чем подумать. Удивительно. Да». Но сейчас следовало немедленно заняться Арденом и Дарреллом. Он подумал, что пора присоединиться к Хэкету, который в тюрьме допрашивает Даррелла, взял шляпу и вышел в приемную.
Но здесь его задержал Паллисер вопросом, не может ли он уделить ему минуту. Мендоса пригласил его в свой кабинет.
— Что такое?
Паллисер казался несчастным. Его длинное смуглое лицо с густыми бровями и широким ртом, обычно улыбающееся, сейчас выглядело изможденным.
— Ничего, сэр, — горестно. проговорил он. — Я-то знаю, что ничего такого… но я должен вам рассказать. Насчет… Роберты Сильверман.
— Да?
— Я… видите ли, я туда ездил. Туда, где она живет, в Южную Пасадену. В понедельник вечером. Я подумал… ну, вы знаете, это лучше, чем по телефону звонить. Мы ведь встречались только один раз, я подумал, она может не вспомнить мое имя, и все такое, если я просто позвоню. В общем, я поехал. Время было около семи, я только что освободился, а она еще не вернулась домой. Я там в ожидании какое-то время поболтался, знаете, минут через двадцать она приехала, и я… Но дело в том, что, пока я ее ждал, пришла женщина из соседней квартиры. Миссис Давенпорт. Она спросила, не мисс Сильверман ли я жду и так далее — очень разговорчивая, знаете — и что-то к слову пришлось, она сама заговорила — мол, мисс Сильверман была в гостях вместе с Маргарет Чедвик, которую убили. Не знаю, может, мисс Сильверман в разговоре с ней упоминала об этом. — Паллисер замолчал с еще более несчастным видом.
— Ну и…
— В общем, сэр, миссис Давенпорт сказала — такая уж она болтушка, — что вечеринка, наверное, была хороша, потому что мисс Сильверман вернулась очень поздно. Она слышала, как пришла Роберта. Она еще не ложилась, не могла уснуть и сидела читала. И совершенно уверенно назвала время — без пяти два.
— No me diga, — сказал Мендоса. — Ничего себе.
— Но это ведь ничего не значит, правда? — сказал Паллисер. — Она… пошла в кино. Или поехала к другой подруге. Или еще что-нибудь. Был ведь субботний вечер, и, может, она не хотела возвращаться домой в одиннадцать. Вы же знаете. И у женщины мог оказаться…
