Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения
Опираясь руками о стену, Анжелика поднялась на ноги. Она вернулась в ванную, выдернула пробку, выпускающую воду, нацепила туфли и, подхватив не замеченную бандитом сумочку, стоявшую на столике в прихожей, двинулась к выходу. Но, уже находясь возле обитой дерматином железной двери, вдруг остановилась, вспомнив что-то очень важное, пробившее себе дорогу в сознание даже в том шоковом состоянии, в котором она сейчас находилась. Надо вернуться!
Ксерокопия письма настоятеля в Афины и его перевод, сделанный профессором! Они лежали в одном из ящиков письменного стола Глеба и могли попасть в руки какого-нибудь лопоухого лейтенанта, который вряд ли связал бы эти бумаги с делом об убийстве. Ведь в квартире историка Герасина наверняка найдется по меньшей мере несколько десятков похожих документов, для не посвященного в его дела человека являющихся не более чем романтическими бреднями мечтающего о несметных сокровищах незадачливого фантазера. А значит, ценнейшая информация пропадет даром. Информация, из-за которой уже убили двух человек. Старика монаха и напавшего на след тайника искателя сокровищ. К тому же не стоило забывать, что охоту за кладом ведет еще по меньшей мере одна группа людей, если, конечно, не принимать во внимание таинственное исчезновение из берлинского архива оригинала письма. В том, что Глеб его не брал, Анжелика не сомневалась. Иначе он не стал бы прятать в картину сделанную на ксероксе копию — единственное, что у него было.
Забрав из стола два листа бумаги, дрожащими, непослушными пальцами сложив их в несколько раз и засунув в сумочку, Анжелика покинула квартиру, где оставался лежать убитый Глеб, ее так и не состоявшийся друг и любовник, посвятивший ее в тайну, стоившую ему жизни...
На лестнице было по-прежнему тихо. Журналистка, с одежды и волос которой все еще стекала пахнущая хвоей вода, быстро спустилась вниз, оставляя на ступеньках мокрые кляксы, села в припаркованный во дворе, рядом с «Москвичами» и «Запорожцами», свой красный «мерседес» и поехала к Диме Нагайцеву. К единственному человеку, который, увидев мокрую с головы до ног девушку, не станет сразу же задавать ей сотни дурацких вопросов, а сначала напоит горячим кофе и уложит в постель, отложив серьезные разговоры на утро. А оно, как известно, всегда мудренее.
Глава 29
Дима открыл дверь, окинул нежданную гостью почти равнодушным взглядом, после чего отошел в сторону, пропустил Анжелику в тесную прихожую. Закрыл дверь и, покачав головой, спокойно спросил:
«Ты что, искупалась в Неве?» Учуяв, однако, исходящий от насквозь мокрой одежды своей бывшей подруги хвойный аромат, он изменил свое мнение.
— Нет, похоже здесь имели место насильственные водные процедуры в домашних условиях. Ну что ж, проходи, если пришла... Чаю хочешь?
— Мне надо позвонить маме, — шевельнула посиневшими от холода и пережитого страха губами Анжелика. — Уже поздно, она волнуется за меня.
— Где телефон, ты знаешь, — пожал плечами На-гайцев. — Только для начала я посоветовал бы тебе снять платье, надеть свой махровый халат — ты не забыла, он до сих пор висит в ванной? — и согреться чем-нибудь горячим. У меня есть коньяк, правда, неважный...
— Не надо, — замотала головой девушка. — Мне только позвонить... А потом я уйду...
Конечно, Анжелика никуда не собиралась уходить. Просто она прекрасно знала, что Нагайцев ни за что не выпустит ее обратно на улицу в таком состоянии, тем более ночью. И естественно, не ошиблась.
— Вот это уж дудки! — действительно воскликнул Дима. — Значит, так — быстро дуй в ванну, прими горячий душ и завернись в халат. А я пока приготовлю тебе кофе с коньяком. Моментально разгоняет кровь. Ну чего ты ждешь?
— Сначала я позвоню. — Анжелика рассеяно опустила взгляд на пол, на медленно растекающееся под каблуками мокрое пятно. — Ладно, ничего страшного, надеюсь, не случится, если мама подождет десять минут...
— Замечательное решение! — Нагайцев распахнул дверь ванны, щелкнул выключателем и чуть ли не силой затолкнул девушку внутрь. — Вперед!
Спустя пятнадцать минут шум бьющей из душа воды затих, и вскоре Анжелика появилась на кухне, завернутая в длинный махровый халат. Ее щеки пылали румянцем, пробивающимся даже сквозь шоколадный тропический загар, приобретенный на дивных Гавайских островах, и Дима уже мог не бояться, что завтра поутру его взбалмошная подруга проснется с высокой температурой и осипшим голосом. Он усадил Анжелику на табуретку и протянул рюмку с коньяком.
— Пей залпом до дна, — проинструктировал он, присаживась рядом и молча наблюдая, как девушка вливает в себя коньяк. — А теперь запей его кофе...
Анжелика пригубила кофе, поставила чашку на стол и, подняв глаза, впервые с момента прихода посмотрела на Нагайцева виновато-благодарным взглядом. И Дима почувствовал, что еще секунда — и он не сдержится и сожмет ее в своих объятиях. Как он мечтал об этом, мечтал с тех самых пор, как Анжелика так вероломно оставила его и начала жить с этим финансистом из мэрии, которого многие не без оснований считали одним из ловко внедрившихся в структуры власти города «крестных отцов»! Кое-кто даже называл его кличку — Дипломат, но Нагайцев не был уверен, соответствует ли эта информация, добытая коллегами, действительности.
Нет, Дима вовсе не строил иллюзий насчет сегодняшнего, более чем неожиданного, прихода Анжелики к нему в дом. Он прекрасно понимал, что ее привело сюда не желание снова наладить их прерванные отношения, а случившаяся с ней беда. Дима сгорал от любопытства узнать причину, которая .привела его бывшую подругу к нему среди ночи, мокрую с головы до пят, но решил подождать до тех пор, пока Анжелика не решит рассказать обо всем сама. Он сходил в комнату и принес ей трубку старого радиотелефона, подаренного как-то друзьями на день рождения. Девушка посмотрела на него с благодарностью, печально улыбнулась и набрала свой домашний номер. Трубку сняла мама после первого же гудка.
— Алло?! — прошептала она осторожно, но с явной надеждой в голосе. — Кто это?
— Мама, это я. Не волнуйся, со мной все в порядке. Никто меня не спрашивал?
— Анжела?!. Где ты?!. Я с ума схожу от волнения, твой Кирилл Валерьевич звонит сюда каждые полчаса, а ты где-то болтаешься и треплешь нам нервы! Ты меня в гроб вгонишь!..
Анжелика терпеливо выслушала весь этот словесный поток до конца, зная по опыту, что лучше дать матери «выпустить пар», чем перебивать ее, и только когда та замолчала, чтобы перевести дыхание, девушка успокаивающе произнесла:
— Ничего страшного не случилось, мамочка. Просто я ушла от Кирилла и сейчас звоню тебе от Димы. Так что если Марков еще раз позвонит, ты ему так и передай — пусть катится ко всем чертям, и не забудь добавить, что я знаю все про его сделку! Если он хочет забрать машину, пусть звонит мне на работу и договаривается, я плакать не стану... И скажи ему, что не знаешь, где я нахожусь. Запомнила, ма?
— Запомнила... — упавшим голосом подтвердила вконец издерганная женщина.
— Но как же так, доченька, Кирилл Валерьевич такой солидный человек, с положением, деньгами... А этот твой Нагайцев... Ох! Что ты натворила, Анжела?
Скажи мне!
— Я ни в чем не виновата, мамочка, верь мне. И не надо за меня волноваться. Со мной все в порядке.
— Хочется верить, что ты меня не обманываешь. Завтра-то хоть заедешь? Я тортик испеку... Совсем мать забыла.
— Пока не знаю. Я буду звонить тебе! Пока. — Анжелика нажала на кнопку отбоя и передала трубку Нагайцеву. — Димка, я чертовски устала и страшно хочу спать. Ты не станешь возражать, если я...
— Конечно нет, — добродушно проворчал журналист. — Иди ложись. Я постелю себе на кресле.
— Не надо, — улыбнулась Анжелика, — приходи ко мне...
Нагайцев на секунду замялся, но потом покорно кивнул. Девушка встала с табуретки, поцеловала его в щеку и ушла в комнату. А Дима достал из стенного шкафчика сигареты и, пододвинув к себе стеклянную пепельницу, закурил. Впервые за последний месяц, с тех пор как дал себе слово покончить с этой вредной привычкой.
Уже во сне Анжелика почувствовала, как ее спину нежно гладят теплые и немного шершавые мужские ладони. Она блаженно зажмурилась, повернулась навстречу ласкам и крепко, изо всех сил, обвила руками шею Нагайцева, прижимаясь грудью к его теплой, поросшей курчавыми волосами груди. Нервное напряжение последних суток, вместивших в себя перелет на самолете через океан, предательство Кирилла, знакомство с замечательным историком Глебом Герасиным и тайной клада последнего настоятеля Спасского монастыря на острове Каменный, а также смерть, постигшая Глеба и чудом обошедшая ее саму, мог снять только секс — безумный, необузданный в своих фантазиях и во времени. Анжелика не считала свою первую, после длительного перерыва, близость с Димой началом нового этапа их отношений. Наоборот — скорее всего их сегодняшняя ночь с Нагайцевым будет последней. Да она и рассматривала ее не как проявление любви, а как релаксационный импульс, снимающий самый сильный за всю ее жизнь стресс. Сжав зубы, Анжелика отдала свое напрягшееся и вздрагивающее тело во власть сходящего с ума от счастья мужчины, мысленно уже жалея его за то разочарование, которое постигнет его на следующее утро, когда он поймет истинную причину ее доступности.
