Сергей Самаров - Супербомба
– Вениамин Владимирович?
– Я слушаю. – Определитель уже подсказал мне, откуда звонят.
– Это из больницы беспокоят, по поводу вашей жены, – тем не менее меня предупредили.
– Да-да, я слушаю. Как ее самочувствие?
– С вами сейчас врач говорить будет. Минуточку, – голос медсестры показался предельно мрачным и ничего хорошего мне не обещал.
Признаться, я заволновался сильнее, чем волновался в Чечне, когда бандиты на меня сразу три автоматных ствола наставили. Там меня, по крайней мере, один свой ствол со стороны прикрывал, а здесь мою Ольгу прикрыть было некому.
Врач взял трубку через две минуты. Я все время ожидания перебегал взглядом с одной двери офисного здания на другую. Думал о своем, но наблюдение механически продолжал. Наверное, при необходимости я даже стрелять бы смог. Ждать разговора с врачом и стрелять одновременно.
– Вениамин Владимирович, – сказал, наконец, густой бас, совсем не тот врач, что накануне говорил, – нам с помощью немецких коллег удалось пока нормализовать состояние вашей жены. Оно все еще остается тяжелым, но стабильным, и надеемся, что срывов больше не будет. Однако организм сейчас функционирует только при помощи приборов. Необходима дорогостоящая операция, иначе мы не сможем вернуть вашу жену к полноценной жизни. Да и после операции полноценность будет весьма ограниченной. Поэтому...
– Какая сумма требуется? – сразу спросил я.
– Даже по минимуму не менее ста двадцати тысяч долларов. Плюс весьма дорогостоящий переезд в Германию или в другую какую-то страну, где подобные операции делают. У нас даже в столице нет соответствующих специалистов и оборудования. Это еще тысяч десять, потому что перевозить ее придется все в том же состоянии, с подключенными приборами обеспечения жизнедеятельности. В спецмашине, в спецвагоне, в специально оборудованном самолете – в зависимости от ваших средств. Думайте.
О чем я мог думать? О том, где взять такие деньги? Мне негде было взять эти деньги! Сумма была для меня немыслимой, сумасшедшей. Я за год столько не зарабатываю. Тем не менее у меня никогда не было привычки говорить, что нечто невозможно. Армейская служба приучила считать, что невозможных вещей не бывает. И потому я хмуро ответил:
– Я подумаю.
Я уже начал бессильно думать, когда увидел, как из правой двери офисного здания вышел сначала ментовский капитан Севастьянов. Не прошел сразу к своей машине, а на крыльце остановился, словно поджидал кого-то. И в самом деле оказалось, что поджидал. Вслед за капитаном вышли четверо. Троих я определил сразу по поведению – охранники. Четвертый, как я понял, был Олегом Юрьевичем Изотовым. Одновременно со стоянки машина выехала и около крыльца остановилась – «Тойота Ленд Крузер», та самая, на которой Олег Юрьевич пожаловал на встречу с Бравлиновым.
– Вы когда сможете приехать? – спросил врач.
– Я бы приехал прямо сейчас, но меня не отпускает служба. Вот прямо сейчас держит, можно сказать, за шиворот...
Капитан Севастьянов оглянулся, словно пригласил кого-то взглядом, и первым спустился с крыльца. За ним двинулся охранник, за охранником Изотов, по бокам еще два охранника.
– А когда думаете дать ответ по поводу операции? Поймите, нам необходимо знать точно, чтобы отправить заявку, подписать договор с зарубежными коллегами. Это все дело не одного дня. Естественно, мы и ваши финансовые интересы постараемся соблюсти.
И в этот момент что-то случилось. Я не сразу понял, что произошло, понял только, что наступил момент действия, но не сообразил еще – какого именно, не понял, что от меня требуется. Олег Юрьевич на секунду замер, потом неестественно выгнулся в спине, выставляя вперед живот, и начал медленно падать. И тут же вперед выступили охранники и закрыли Изотова собой. А потом и передний охранник трижды вздрогнул, корчась, и упал. А два других охранника толчками направили падающего прямо на Олега Юрьевича, чтобы тот дополнительно прикрыл шефа собой. Ментовский капитан тоже упал, но я видел, что он упал сам, и целенаправленно, за машину. А новые пули ударили в машину, разбивая стекла и разрывая металл, чтобы мента достать, но он был надежно укрыт двигателем и колесом. Я сразу определил, что стреляли сверху, с высоты, иначе могли бы использовать рикошет от брусчатки и достать-таки мента.
– Вы меня слушаете? – переспросил врач.
– Да-да, – ответил я, не отрывая взгляда от происходящего на крыльце.
– Когда вы сможете дать ответ?..
– Не сегодня. Я буду искать деньги, – сказал я и отключил трубку, потому что раздался треск в переговорном устройстве и врачу вовсе не обязательно было слышать наши разговоры. Ему вообще не обязательно знать, что у нас здесь происходит.
– Гиссар, я – Кашира. Я видел, кто стрелял, – сообщил старший лейтенант Каширин. – Предполагаю, что видел.
– Я – Грибник, – подал голос прапорщик Симонов. – Видел на крыше соседнего здания двоих. У одного «дипломат».
– Да-да, – согласился старший лейтенант Каширин. – Стреляли оттуда.
– Махно, – позвал я старшего прапорщика Елфимова. – Слышишь?
– Слышу, – отозвался Махно.
– Присоединяйся к Кашире и Грибнику. Хотя бы одного живьем захватите. У них наверняка страховка есть. Будьте осторожны. Я контролирую ситуацию здесь.
Контролировать ситуацию на месте в самом деле было необходимо. Неизвестно было, как поведут себя охранники хотя бы по отношению к ментовскому капитану. Охранники тем временем вызвали подмогу. Из дверей высыпало не менее десяти человек. Раненого сразу прикрыли выставленными бронежилетами. И всем действием руководил человек небольшого роста, сухощавый, которого я сразу выделил и даже узнал, хотя ни разу не видел его – подумалось, что это отставной подполковник Сапожников. Он отдавал команды без суеты, оглядывая окрестности и крыши и окна близстоящих домов. Причем сам совершенно не прятался.
Когда Изотову помогли зайти внутрь и занесли раненого или, возможно, убитого охранника, туда же и капитан Севастьянов торопливо заскочил. Его Сапожников презрительным взглядом окинул. Я находился достаточно далеко, тем не менее по повороту головы понял, что взгляд был презрительным. Сам отставной подполковник почти бравировал, не уходя с крыльца. И достал трубку мобильника. Не думаю, что он вызывал «Скорую помощь», потому что «Скорую» скорее всего вызвали до него, как и ментов. Сапожников обязан был предпринять какие-то действия, и я вполне мог предположить, какие именно. Естественно, подозрение сразу должно пасть на Агента 2007. Если в городе кто-то убирает уголовных авторитетов, если старший лейтенант Бравлинов подозревается в убийстве Мамоны, то его же должны подозревать и в попытке убийства Изотова, хотя сам Олег Юрьевич очень нервничает, когда его называют уголовным авторитетом, и старается показать себя с иной стороны. Тем не менее эти выстрелы создают опасную ситуацию для Сережи, и потому я сразу набрал номер Медвежьего Зайца.
– Слушаю, – отозвался лейтенант негромко.
– В кафе сидите?
– Кофе здесь хороший.
– Что Сережа?
– Ему позвонили. По телефону говорит.
– Понял. Только что стреляли в Изота. Бравлинов в опасности. Страхуйте по полной программе. Но – очень осторожно. Не влезать в ситуацию до полной ясности. «Раскрываться» только в случае крайней необходимости. Сережу, возможно, будут проверять.
– Понял, – коротко отозвался Зайцев.
– Гиссар. Я – Кашира, – вмешался в разговор старший лейтенант Каширин. – Есть машина. В машине кавказцы. Двое. Ведут себя беспокойно. В доме два подъезда. Мы не знаем, где выход на чердак. Приходится контролировать с улицы.
– С улицы попадете под огонь с двух сторон. Один контролирует машину. По одному в каждый подъезд. Огонь на поражение. Но одного хотя бы взять живьем.
– Понял, работаем. Махно, Грибник – по подъездам.
После Зайцева я связался с Древлянко и Словакиным. Капитаны контролировали подходы к кафе с разных сторон здания и друг друга в поле зрения не держали. Предупредил и каждого из них. Установку дал точно такую же, как лейтенанту, – вмешиваться только в случае откровенной попытки захвата.
Между тем отставной подполковник с крыльца ушел, но вышел уже через несколько минут. С ним было четверо. Сели в машину и выехали со стоянки. Я понял, куда они поехали, и пришлось сразу же позвонить по всем трем номерам снова. Таким образом, мы, кажется, подготовились.
На всякий случай я позвонил и подполковнику Ставрову. Коротко объяснил ситуацию.
– Где сейчас находится Алиахмет?
– Где Алиахмет, сказать не могу, но его трубка на компьютере пока светится.
Подполковник назвал адрес.
– Понял. Рядом с нами. Садоев в машине. Это они стреляли в Изотова. Чеченцы. «Разрубают узел» после разговора с Севастьяновым. Товарищ подполковник, доложите в оперативный штаб. Я не успеваю.
– Доложу, командир, – это было сказано с акцентом на последнем слове. Я догадался, что Ставров прослушивает и разговоры Сережи. Следовательно, и наш с Сережей разговор о собственной попытке покомандовать слышал. И обиделся. – Куда тебе компьютерщика прислать?
