Сергей Самаров - Риск – это наша работа
Вошли в здание скромно, чуть не с предварительным стуком. Только что не извинились за беспокойство. Вежливо обратились к дежурному.
– Добрый день. Отдельная мобильная офицерская группа спецназа ГРУ, – представился Парамоша не собственным именем и званием, а от лица всей группы. С его неадекватным внешним простодушием это можно делать без стеснения. – Где-то тут у вас застрял наш командир подполковник Разин. Не подскажете, когда он освободится?
Дежурный осмотрел их внимательно, строго, чуть не с величием, и ответил не сразу:
– Подполковник Разин должен был приехать утром. Но мы его не видели.
Парамоша по глазам понял – дежурный что-то видел, потому и не ответил сразу.
– Что значит – не видели? Мы его высадили у ваших дверей!
– Я повторяю! Он не заходил к нам, – дежурный продемонстрировал умение говорить сурово и властно, в соответствии с серьезным наименованием своего учреждения.
Парамоша в ответ сдвинул брови. Произошло это для дежурного слегка неожиданно и сразу показало, что просто так дело не закончится.
– Где прокурор сидит?
– На втором этаже, но он сейчас занят и принять вас не сможет.
Не спрашивая разрешения, Парамоша шагнул в сторону лестницы. Стогов за ним.
– Я же сказал, что туда нельзя! – Дежурный немедленно нажал кнопку сигнального звонка.
Тут же дорогу офицерам преградили, шагнув из бокового коридора, два мента с автоматами. Но автоматы на предохранителе, висят на груди как украшения. Менты не понимают, что со спецназом ГРУ так общаться опасно. Секунды не прошло, а округлый и внешне тяжелый ствол «винтореза» уткнулся одному менту под подбородок, а «ОЦ-22» Стогова оказался приставленным ко лбу второго.
– Дорогу, мальчики! – теперь уже весело прикрикнул Парамоша, поправил около рта микрофон «подснежника», чтобы ясно стало, с кем он поддерживает связь. – Я Спартак. Ребята, тут прокуроры какое-то непонимание ситуации демонстрируют. Объясните им. Если услышите выстрелы, долбаните из пушки по окну дежурного. Этот мудак того стоит!
Дежурный резко обернулся к окну, словно не пожелал больше Парамошу видеть. Прямо по тротуару к дверям, лязгая гусеницами, шустро направлялась БМП и поворачивала башню с пушкой. Сообразительность заставила дежурного промолчать.
Менты оказались не менее сообразительными. Вежливо, чуть не с поклоном шагнули в стороны. И даже руки от автоматов убрали подальше, чтобы те случайно не умудрились выстрелить.
Дверь с надписью «Прокурор города Грозного» нашлась сразу. Секретарша сказать ничего не успела, как Парамоша со Стоговым прошли мимо нее и пинком открыли прокурорскую дверь. Прокурор подпрыгнул за своим столом, словно ожидал, что его сейчас начнут с удовольствием расстреливать.
– Что такое?
– Где подполковник Разин?
– Я сам его с утра жду.
– Мы высадили его у дверей прокуратуры.
– Он не был у меня. Что вы себе позволяете! – взвизгнул прокурор, когда понял, что расстреливать его не собираются и, может быть, даже бить не будут. И осмелел.
Пауза тяжело висела в воздухе. Прокурор ждал, какая реакция последует на его бабий визг, а спецназовцы поглядывали тяжело, осмысливая ситуацию.
– Смотри, прокурор… – предупредил Парамоша. – Я лично с тебя с живого шкуру сдеру, если что-то не так… А потом выпью литр водки и существенно уменьшу население Грозного…
Казбек осмелел. Что будет потом – это еще как Аллах на дело посмотрит, а сейчас следует свою честь блюсти и не показывать испуг.
– Если Разин не приехал, я допрошу вас, как участников событий в Асамгах…
– Па-а-шел ты…
Парамоша резко развернулся и вышел, а Стогов, встретившись с Казбеком взглядом, смотрел несколько секунд прямо, потом поднял свой «ОЦ-22» и наставил прокурору ствол в лоб. И опять молча думал. Потом ствол опустил:
– Живи… До выяснения… Недолго тебе, похоже, осталось…
* * *БМП отправилась в республиканское управление ФСБ. Там Парамоша доложил обстановку и в подробностях рассказал о спектакле, разыгранном в прокуратуре. Стогов умело пытался повторить мимику дежурного по прокуратуре и самого прокурора. Особенно ему удалось дрожание колен под столом. Опера посмеялись в свое удовольствие. Им в Грозном смеяться доводится нечасто. В ответ они рассказали, что на подъезде к городу утром была обстреляна из автоматического оружия белая «Нива» жителя пригородного села. Ранены водитель и пассажир. Должно быть, кто-то из посторонних охотников посчитал, что на этой «Ниве» едет Разин. Хотели захватить, подстрелив водителя. Но остановить «Ниву» не удалось. Стрелки подобрались никудышные.
– Хорошо, что Разин на БМП пересел… Прочухал.
– Он всегда чухает… – подтвердил Парамоша авторитетно.
Через несколько минут опера получили сообщение, что две машины – джип «Шевроле» и зеленая «Нива» – выехали из дома Дзагоева. Судя по всему, желают покинуть город.
– Мы поехали! – заторопился Парамоша. – Надо посмотреть, как здесь министры живут…
По улице дул холодный ветер. Шел он откуда-то из степей Ставрополья, а это значит, что ветер будет затяжным. Поежившись, Парамоша забрался в БМП.
– Они выехали. Покатили и мы… Сейчас навстречу нам попадутся. Надо на скоростях гнать. Торопливость и куриную суетливость изображать.
БМП звякнула всеми фрикционами и набрала скорость почти с места.
Две машины в самом деле вскоре попались им навстречу. Направлялись к выезду из Грозного. Но в городе не особенно торопились. Ехали аккуратно.
– Здравия желаю, товарищ подполковник… – сказал Парамоша, перед тем как они разминулись. Словно Разин мог его услышать.
– Теперь куда?
– Будем искать! – Парамоша развернул карту Грозного, только что позаимствованную на время в ФСБ. -Поворачивай направо. Здесь путь почти прямой.
Подъехали к дому Шерхана Алиевича. На звонок охранник дверь открыть не пожелал, предпочитая разговаривать через нее. Парамоша думал недолго. Просто перепрыгнул с башни на забор, с забора во двор. Там два милиционера подняли автоматы. Эти даже предохранители опустили.
– Ну что, ворота вам разворотить к чертовой матери или только рожи?
Менты молчали, растерянные. Против БМП они со своими автоматами бессильны.
– Рожи у вас и без того страшные… Кто из хозяев дома? – ничуть не смутившись положением, спросил старший лейтенант.
– Жена хозяина.
Он развернулся и двинулся к дому. Один из ментов последовал за ним, обогнал и вошел в дверь первым. Жена хозяина голоса уже услышала. И вышла навстречу.
– Что вы хотите? – спросила с некоторым удивлением. Она не привыкла к таким бесцеремонным визитерам, считая своего мужа не самым последним человеком в городе.
– Поговорить… – с мирной и загадочной улыбкой сказал Парамоша.
– Давайте поговорим… – вдруг сразу согласилась она и тоже встречно улыбнулась. – Ты иди… – тут же отправила охранника.
* * *Когда спустя полчаса Парамоша вышел из министерского дома отчего-то весь потный, замерзший на посту мент удивленно спросил:
– Так сильно в доме топят?
– Да… Жарковато там… – сказал старший лейтенант задумчиво, пристегивая липучку бронежилета. – Раздеться пришлось…
Менты открыли калитку, чтобы выпустить побыстрее не слишком вежливого гостя. Осмотревшись по сторонам, Парамоша присоединился к товарищам.
– Ну как? – у Стогова глаза горят не меньше, чем у прапорщика-водителя, которому похождения старлея в диковинку. И он уже, как Парамоша понял, много чего Старкову успел понарассказывать.
– Хорошая женщина. Душевная… Муж вот только у нее плохой. Не понимает тонкость женской натуры. Вот когда я его застрелю – за то, что он нашего подполковника пинал в лицо, я вас всех с ней познакомлю. Оцените! А теперь – гони. Догнать мы их не сумеем, но постараемся не отстать. Здесь наша задача выполнена. Приступаем к следующей.
БМП тронулась с места.
– А следующая наша задача… – сказал Стогов.
– Отрезать им пути отступления. Пусть заберутся на тропу. Тогда им некуда будет податься. Их всего десятеро. Не хотят брать с собой лишних.
– А зачем им лишние. Они же не на штурм идут… Просто – загородная прогулка. Туристы, матерь их…
– Тоже верно…
Двигатель гудит ровно и мощно, заставляя подрагивать бронированные стенки корпуса. В такой машине спать трудно. Но Парамошу это не смутило. Он свесил голову на грудь и тут же закрыл глаза. Стогов, похоже, уснул минутой раньше…
2
Пока среди всех противников Разин не увидел настоящих волков, способных на схватку с волкодавами, если не считать главного в этой компании – Хамзата Толукбаева. То, что в главные рвется министр строительства, может быть, даже ощущает себя главным, не изменяет сути вопроса. Главный здесь все равно Хамзат. Он – единственный боец. Это видно по взгляду, по выражению лица, по походке, по манере держать руки, по едва заметной пружинной напряженности всего организма, всегда готового к схватке. Бойцов Разин умеет определять с первого взгляда, потому что боец – это не только степень обученности, но и в большей степени – характер человека.
