Владимир Угрюмов - Боец. Частный детектив по-русски
Подгоняю «опель» к дальней от ворот высокой стене, сложенной из кирпича и ограждающей территорию коттеджа.
Проверив оружие, выхожу и, осмотревшись, забираюсь на багажник машины, а оттуда на крышу.
С крыши я без проблем быстро оказываюсь на верху ограды и, замерев, прислушиваюсь, осматривая сад.
Шавок здесь вроде не имеется и народ не бродит.
В доме во всех окнах и на террасе горит свет. Дорожки в саду и вокруг коттеджа также освещены фонарями на невысоких, стилизованных под старину столбах.
Мягко спрыгнув вниз, осторожно приближаюсь к дому. Все пока тихо. Ничьих голосов не слышно.
Прохожу к открытой террасе и быстро поднимаюсь наверх по лестнице. Сюда же, на террасу, выступает и застекленный каркас зимнего сада. Через стекло и приоткрытую створку дверей гостиной вижу сквозь зелень растений спящего на диване толстяка. Тот успел, видимо, только снять пиджак. Похоже, Марина все сделала правильно.
Прохожу в гостиную, держа пистолет наготове. Здесь только толстяк, и больше никого нет. В углу помещения вверху замечаю замаскированную под панель следящую камеру. Иду дальше. На первом этаже никого. Отступив за тяжелую портьеру в холле, затаившись, жду, так как слышал шаги. Идущего я не вижу, но уверен, что это идет Марина. Цоканье каблучков по паркету на мужские шаги никак не похоже.
Марина появляется во всем своем блеске. От ее красоты даже я мог бы зажмуриться. Разумеется, этого не делаю, а выхожу ей навстречу. Девушка в первый момент вздрагивает, резко остановившись, и отшатывается.
— Я похож на Дракулу? — улыбаюсь ее реакции.
— Уф! — выдыхает она с облегчением. — Ты меня напугал… Я думала, ты остался в гостиной…
— Как здесь?
Марина кивает:
— Охрана спит, я только что от них. Этот — там, ты видел…
— Мониторы отключила?
Марина улыбается:
— Никто нас не опознает. Не волнуйся…
— Пошли, — приглашаю ее и прохожу первым.
Чтобы привести в чувство толстяка, приходится затратить минут двадцать, применив медицинские средства. Мужик приходит в себя долго, но уверенно. Снотворное, что подсыпала здесь всем Марина, может продержать человека сутки.
Наконец тот смотрит на нас вполне осознанным взглядом. Некоторое время даю ему полностью оклематься и окончательно уяснить сложившуюся ситуацию.
— Вы кто? — спрашивает толстяк недоуменно. — Врач?
— Почти… — соглашаюсь с ним. — Моя задача с некоторых пор лечить общество…
Мужик смотрит на Марину.
— Я ведь приехал сюда вместе с вами? — интересуется он у нее.
Девушка молча подтверждает, продолжая стоять перед креслом.
Мужчина устраивается поудобней на диване и замечает в моей руке пистолет, который я держал внизу. Он тут же испуганно поднимает на меня глаза.
— Кто вы?! Что вы собираетесь делать?!! — хрипит он.
Пожимаю плечами:
— Все зависит от вас самих… — объясняю спокойно. — Для начала представьтесь сами, — приказываю ему.
— Воронов Михаил Константинович.
— Вот и хорошо, Михаил Константинович. Сейчас вы мне должны будете честно, очень правдиво ответить на все вопросы…
Мужик все еще косится на пистолет у меня в руке. Убираю оружие в кобуру под мышку, дабы не отвлекать клиента.
— Вопросы для вас будут просты и не сложны, так как вы превосходно владеете всей темой, — успокаиваю его. — Итак. Кто поставляет оружие, как оно идет, куда? Вы слышите — насколько все для вас будет просто? — усмехаюсь я. — И все точно так же, но о наркотиках… Ну-с, господин Воронов, поехали?
Выкладываю на столик диктофон.
— Я… — тянет он. — Я не могу…
— Что ты не можешь? Ублюдок! — шиплю я на него, мгновенно преобразившись из вежливого незнакомца в матерого хищника. — Не можешь — сходи в сортир, сука! А на мои вопросы, дятел, ты будешь стучать, как пишущая машинка в опытных руках… Усек?!
Мужик нервно сглатывает, и на его лбу выступает испарина. Чтобы он подсуетился в своих мыслях, вытаскиваю вновь пистолет наружу.
— Как только почувствую фальшь, — предупреждаю его, — для начала ты лишишься своей правой коленной чашечки…
Воронов непроизвольно отдергивает жирную ногу в сторону от ствола пистолета.
— Я все расскажу! — быстро произносит он, не в силах отвести взгляда от оружия.
Ему ли, торговцу стволами, не знать, как оно действует…
Молча, не отрывая взгляда от его переносицы, ободряюще киваю:
— Давай…
— У нас договора… — торопится он высказаться, и через минуту его уже не остановить. — Оружие идет из Гонконга через польскую фирму «Импорт Польска», находящуюся в Гдыне. Это порт в Гданьской бухте. Оттуда через Гродно его перегоняют в Гомельскую область. Затем, также железной дорогой, до Клинцов в России, где весь груз поступает на склад бывшей воинской части, теперь уже расформированной, но территория части взята одной из моих подставных фирм в аренду…
— Каким образом Министерство обороны России сдало вам в аренду свою территорию, и кто в этом участвует?
Толстяк слегка мнется, но все же говорит:
— Там есть заинтересованные лица…
— Звания, фамилии, должности! — тороплю его.
Воронов называет. Мне остается только удивиться про себя коррупции в нашем министерстве, но вида не показываю.
— Там на территории имеется вертолетная площадка, — продолжает делец. — Оттуда небольшими партиями, но постоянно груз перебрасывается в Ростов и после уже на Кавказ…
— Ваши компаньоны в Ростове?!
— Общество с ограниченной ответственностью «Милер».
— Насколько я понимаю, там также задействованы люди из военных? — интересуюсь я, хотя знаю заранее ответ.
— Да… Иначе нам не использовать армейские аэродромы… А это самое основное звено в движении груза…
— На польской территории также работают армейские?
Воронов кивает.
— Чем их армия отличается от нашей? — бубнит он, почти оправдываясь.
— Кто покупатели?
Воронов усмехается:
— Да все… все, кто может платить… Азеры, грузины, абхазы, чеченцы…
Воронов говорит о своих покупателях с легким пренебрежением. Он, кажется, почувствовал, что все страшное уже позади. Гнида! Его руками убиты уже тысячи наших парней и сколько будет еще…
Закуриваю и смотрю на девушку. Она вопросительно поднимает брови.
— Ты езжай… Мы здесь управимся, — говорю ей. — Машину возьми возле дома, она стоит слева от выхода возле забора.
Отдаю ей ключи от «опеля». Марина, кивнув мне, уходит.
— С этим моментом мы выяснили… — возвращаюсь к нашим баранам. — Теперь поговорим о наркотиках…
Воронов тут же молча разводит руки, дав мне понять, что этой темой не владеет.
— Поясни! — требую у него.
— Вы не дадите мне сигарету? — спрашивает он, вытирая со лба испарину носовым платком.
Протягиваю ему пачку и даю прикурить.
— Я не занимаюсь напрямую этим бизнесом, — говорит он, выпустив дым. — У меня есть доля в том деле, но не более того…
— Кто ведет наркоту?
— Шелепень. Он также не влезает в мои дела и имеет долю от меня.
Понятно. Тот его компаньон и нужен мне в следующую очередь.
— Пусть так, господин Воронов, — соглашаюсь с ним. — Теперь нам остался небольшой тест, чтобы я мог быть уверенным, что все здесь вами сказанное и есть та самая правда…
Толстяк напрягается, забыв о сигарете.
— Что вы хотите сделать? — тихо спрашивает он.
— Пустяк. Легкий укольчик, и все будет в порядке… — заверяю его.
На лбу Воронова вновь выступает пот.
Я беру необходимое, оставленное мне Мариной, со столика, и в скором времени Воронов повторяет все ответы на уже заданные вопросы, только под действием спецпрепарата, не дающего ему солгать.
Убеждаюсь, что толстяк мне не соврал и рассказал все точно так же, как и под скополамином.
Нащелкнув глушитель, дырявлю толстяку его потный лоб. Хватит ему заниматься дерьмом, нужно подумать и о душе…
Мне еще необходимо «зачистить» охранников, видевших Марину.
Спускаюсь вниз на цокольный этаж в комнату охраны и вижу, что вся толпа секьюрити с лишними дырками в головах уже давно остывает.
Пожав плечами, убираю не нужное теперь оружие в кобуру. Марина, оказывается, еще та девочка… Привыкла дама сама за собой подчищать следы. Хмыкнув, иду в гараж и забираю машину толстяка. Кто сказал, что я собрался домой пешком? Совершенная глупость.
Дополнительные вопросы, которые я задал Воронову, дали мне информацию о прибытии нового груза и сколько на данный момент находится оружия в той части. Думаю, было бы неплохо перехватить сам груз да заодно людей Воронова.
Уже по пути от дома толстяка меня посетила отличная идея, и я решаю тут же воплотить ее в жизнь.
Возможно, для кого-то этот вариант был бы слишком дерзким предприятием, но так уж меня воспитывали…