Владимир Угрюмов - Боец. Частный детектив по-русски
— «Третий» — норма! — докладывает Рыжий.
— «Четвертый» — порядок!
После разговора с Румянцевым я не стал терять время и тут же связался с указанными мне генералом людьми.
Через час после моего с ними разговора мы встретились за Минской кольцевой дорогой и уже через пару с лишним часов были на базе этой группы в Могилевской области недалеко от Новой Ельни. Затем на специально подготовленных к скрытной перевозке Оружия двух джипах рванули в Брянскую область через Сураж на Умечу и после на Клинцы. Используя спутниковые топографические данные нужной нам местности, по темноте вышли к расположению бывшей воинской части.
Спрятав машины в лесу, переэкипировались, как и подобает в подобной ситуации.
Предстоящая операция будет похожа на боевую армейскую, но в нашем случае должна достигаться сверхмалыми силами при предполагаемом численном перевесе противника раз в пять больше моей группы.
Но на нашей стороне помимо богатого опыта подобных дел имеется еще и внезапность нападения.
Пройдя с парнями вдоль всего периметра территории воинской части, расставил людей и в последнюю очередь занял свою позицию. На охват территории у нас ушло вместе с наблюдением почти три часа. Сейчас можно начинать.
Опустив ПНВ на глаза, вскидываю «бизон» с глушителем и коротко командую в кнопку микрофона рации, торчащую возле моего рта на тонком трубчатом держателе:
— Я «первый» — работаем!
Парни так же коротко отзываются.
Ночь звездная, но не лунная, и нам это, естественно, в плюс. Цели на территории для каждого из нас заранее обговорены.
Высокий бетонный забор давно оставлен позади. Бесшумной тенью скольжу между деревьев, быстро приближаясь к воротам КПП. Судя по неяркому свету из приземистой будки пропускного пункта, там люди имеются. Охрана расположилась в КПП как дома, и у них даже на окне повешены шторки. Ничего не боятся, сволочи!
Обычная ситуация и привычка надеяться на русское авось — авось пронесет. Сейчас это выльется для них в более чем серьезную неприятность.
Убедившись еще раз, что вокруг лишних глаз нет, рывком перебегаю скудно освещенный одинокой лампой участок возле ворот, стараясь держаться тени.
Две ступеньки, залитые цементом, небольшое крыльцо, дверь. Дверь не на запоре — еще одна катастрофическая ошибка охраны.
Врываюсь внутрь помещения. Одна-единственная комната, и в ней двое в камуфляже. Один дрыхнет на топчане, второй читает за столом газету. Автоматы Калашникова лежат на облезлых табуретках в стороне от их хозяев. Это самая последняя ошибка охраны. Двумя короткими тихими очередями отправляю ребят туда, куда никто из нас не стремится отправиться пораньше.
Снова выбираюсь на улицу. Приземистое двухэтажное здание бывшей казармы находится от меня метров за сто. В некоторых окнах горит свет.
Давно заметил, что все подобные лесные части как близнецы похожи друг на друга, за редким исключением точек ракетчиков.
Идиотская привычка типового строительства перенесена с гражданских объектов и на военные.
Без каких-либо трудностей проникаю в здание и двумя выстрелами отбрасываю дежурного к стене в его тесной будке, где когда-то нес дежурство дневальный по казарме.
Похоже, что парни устроили себе здесь что-то вроде армейского распорядка несения караулов внутренней службы. А вот это зря. Я с ними играть в учения не собираюсь. Быстро проверяю все помещения на этаже. Пять человек спали и уже не проснутся. Двоих я застал за игрой в карты. Деньги им теперь не понадобятся. Первый этаж чист уже через десять минут. Вход на второй — с другой стороны здания. За последующие десять минут успеваю вычистить всю казарму. Только одного типчика оставляю для короткого разговора. Этому парню лет под тридцать, и он в майке и камуфлированных штанах, бледный, стоит передо мной, отвечая на вопросы.
— Сколько людей на территории?
— Двадцать семь человек… — По вискам у него течет пот.
— Когда ожидаете груз?
— Это будет только на следующей неделе. Сегодня утром прилетят забирать отсюда…
Понятно, прибудут ростовские.
— Время?
— Шесть тридцать — один «борт»…
Еще пять минут на вопросы — и девятимиллиметровые пули «бизона» бьют парня в грудь, отшвыривая его в угол комнаты.
Включаю передатчик, подавая сигнал общего вызова. На момент операции передатчики были отключены, так как каждый из нас действует по отдельности и чтобы неожиданный вызов не мог отвлечь и не стал предпосылкой к гибели своих людей.
На мой сигнал откликаются все трое. Операция по захвату завершена удачно, с нашей стороны потерь нет.
Собираемся ближе к вертолетной площадке. Парни доложились, и по счету «зачищенных» боевиков все сходится. Все двадцать семь уже отсутствуют в списках живых.
— В шесть тридцать будет «борт» из Ростова, — говорю я, наполняя опустевший шнек «бизона».
— Как будем принимать? — спрашивает у меня Барс, присаживаясь рядом.
Дадим им сесть и берем в вертушке. На «борт» поднимутся двое, остальные прикрывают. Пойдешь со мной… — отвечаю ему и убираю шнек в чехол на поясном ремне комбеза.
Намечаем место для прикрытия, и в засаде остаются Рыжий с Пандой. Я с Барсом отправляюсь к краю вертолетной площадки.
— Как думаешь, никто сюда не прикатит раньше вертушки? — интересуется Барс, опускаясь на траву возле бетонки, и достает сигареты.
— Все может быть… — пожимаю плечами, опускаясь рядом с ним.
Закуриваем и пару минут молчим.
— Слушай, «первый», мне кажется, что я тебя где-то уже встречал, — вдруг произносит Барс, внимательно смотря мне в глаза. — Но это точно было не в ресторане… — усмехается он.
Мне кажется, что мы с ним вряд ли виделись.
— Во всяком случае, я тебя не видел, — говорю ему. — Ты давно работаешь этим составом?
— Полгода, — кивает тот, глубоко затягиваясь. — Ты в «Ракушке» не участвовал? — выдохнув дым, спрашивает он.
Вот сейчас и я, кажется, начинаю его вспоминать, вернее, не его лично, а голос Барса. «Ракушка» — это была одна из сложных операций по прикрытию вывозимых из ЮАР ценнейших документов. Впрочем, может, и не документов, а чего-то другого не менее ценного, о чем нам не сообщали. Но за всем этим было пять дней смертельного ежеминутного риска и неизвестно точно сколько пролитой крови с обеих сторон.
— Ондерсте — Дорне… — киваю я, также уже по-другому рассматривая своего напарника.
Тот, услышав знакомое название, мгновенно оживает.
— Позывные моей группы были «Чанг», — говорит он, ожидая ответа.
С удивлением смотрю на него.
— «Скорпион», — называю свой позывной в той операции.
Глаза Барса начинают ярко блестеть в утреннем сумраке.
— Точно, я тебя узнал! — радостно говорит он. — Это ты оттянул на себя тогда «пушев»?
— Выходит, так… — киваю, улыбаясь. — Мне теперь кажется, что я слышал твой голос, но видеть тебя точно не мог…
— Видел!!! Но только мельком и уже в Союзе, на аэродроме, — говорит он утвердительно. — Мне тебя показали тогда издалека, когда ваш «борт» приземлился. Я чертовски хотел посмотреть, кто же прикрывал наши задницы… — ржет Барс и тут же мгновенно становится серьезным.
Мне не очень понятна причина резкой смены его настроения, поэтому также снимаю с лица улыбку и прислушиваюсь. Все вроде тихо.
Барс косится на мой передатчик.
— У тебя включен? — спрашивает он как-то странно.
— Нет, — отвечаю, не понимая, куда он клонит.
Барс падает на спину в траву, расслабляясь.
— Падай… — предлагает он и мне. — Я тебе кое-что расскажу интересное…
Вогнав окурок в землю, ложусь на бок, оперев голову о ладонь.
— Короче… После этой операции мы должны тебя убрать… — говорит он как-то отстраненно.
Моя рука невольно ложится на рукоятку «бизона», но я тут же убираю пальцы с оружия.
Барс лежа, повернув голову ко мне, одобрительно усмехается.
— Значит, ты меня понял правильно, — произносит он удовлетворенно.
Не могу в это поверить.
— Кто дал команду? — хмуро интересуюсь у него, и мне не хочется услышать то, о чем он скажет.
— Румянцев… — говорит тот и прикрывает глаза. — Он ничего не объяснял и ничем не мотивировал. Просто дал команду, и все…
Мне нужно время, чтобы переварить услышанное, стараясь найти хоть какое-то объяснение. Мысли все смешались, но одно ясно, что Барсу мне лгать ни к чему. Он обязан мне своей жизнью и сейчас сделал так, как поступил бы любой из нас, предупредив друга о смертельной опасности.
— Те двое с тобой? — спрашиваю его.
Барс отрицательно мотает головой.
— Своих парней я потерял год назад, — тихо говорит он. — Может, я и не прав, предупредив тебя, но если бы не ты тогда… В общем, думай сам, парень…
Я и пытаюсь думать, но мозг отказывается верить в очевидное: генерал меня предал. Но почему?! Что, черт возьми, происходит?!
