Андрей Воронин - Спасатель. Жди меня, и я вернусь
Не оборачиваясь, Моська поднял руку в знак того, что все услышал и понял, и стал забирать правее, огибая преградивший путь к гребню выступ скальной породы. Перевалив через гребень, они увидели перед собой заросшую лесом ложбину. Деревья, по всей видимости, представляли собой какую-то разновидность бамбука. Судя по их наклону, ветра здесь дули всегда в одном и том же направлении, и косой частокол тонких, одинаково изогнутых стволов производил странное, немного жутковатое впечатление: казалось, что земля проросла целым лесом обглоданных дочиста, высохших рыбьих костей. Сходство усиливалось светлой окраской коры, и на мгновение Андрею даже почудился запах вяленой рыбы. Потом он услышал характерный хруст и, обернувшись, понял, что запах ему не померещился: стоящий рядом Слон деловито обдирал средних размеров леща. Поймав на себе взгляд Андрея, он протянул рыбину ему, безмолвно предлагая не стесняться. Липский качнул головой, так же молча отвергнув угощение, и Слон, пожав плечами, вонзил зубы в леща.
– Вот вам и Рыбьи Кости, – негромко произнес Стрельников. – Все понемногу проясняется, не так ли? Если так пойдет и дальше, я всерьез поверю в удачу.
«Осталось только выяснить, что такое Коробкин Хобот и где его искать», – подумал Андрей, но промолчал: о том, что праздновать победу рановато, Виктор Павлович знал и без него.
– Вперед, – скомандовал Стрельников, и Моська, прекратив осматривать окрестности через винтовочный прицел, стал спускаться по склону к опушке Рыбьих Костей.
3– Основательный все-таки народ эти узкоглазые, – одобрительно произнес Моська, озираясь по сторонам. – Обустроились так, будто собирались до второго пришествия здесь загорать. То ли дело братья-славяне! Тяп-ляп, три наката, два прихлопа, три притопа, дерном сверху прикрыли, и готово – живи и радуйся.
– До первого снаряда, – добавил Сыч.
Они стояли на краю аккуратно забетонированной траншеи, которая опоясывала верхушку возвышенности, на карте Прохорова отмеченной как Меч Самурая. Командно-наблюдательный пункт действительно был оборудован старательно и с большим знанием дела. Тут было все необходимое не только для того, чтобы вести наблюдение и корректировать огонь береговых батарей, но и для того, чтобы в случае нужды держать круговую оборону. В плане КНП напоминал зубчатое колесо; выдающиеся вперед стрелковые ячейки и пулеметные гнезда действительно смахивали на зубья гигантской шестерни, а радиальные ходы сообщения, как спицы, вели к ступице этого воображаемого колеса – командному бункеру. Это мрачное сооружение приплюснутой глыбой серого бетона венчало верхушку горы, придавив ее своей неимоверной тяжестью. Из узких горизонтальных амбразур открывался обзор на все триста шестьдесят градусов.
Вид отсюда, в какую сторону ни посмотри, был просто отменный. От него захватывало дух, и Андрей, который время от времени начинал страстно мечтать об уединении вдали от бесконечного и бессмысленного кишения многомиллионных людских толп, подумал: «А чем не загородный дом? Закрыться здесь на полгода, на год – без электричества, без телефона, без соседей, Интернета, собутыльников, женщин… без телевизора, е-мое! Да за одно это многое можно отдать! Год без телевизора – это же настоящий праздник для мозгов! За год, ни на что не отвлекаясь, можно, наконец, написать давно задуманный роман, и написать хорошо, достойно – не на потребу безликому и всеядному читателю, готовому без разбора, не морщась, тоннами глотать любое дерьмо, а для себя, для души… да если угодно – для будущих поколений. Чтобы потомки не думали, что на рубеже тысячелетий Россию населяли одни только дебилы с развитой не по уму коммерческой жилкой…»
– Прицениваетесь к недвижимости? – с улыбкой поинтересовался подошедший Стрельников.
– Мм?..
– Вы сейчас похожи на покупателя в автомобильном салоне. Сидит за рулем приглянувшейся машины и думает: «Взять или не взять? Если взять – жене на шубу не хватит.
А не взять – ну, на кой ляд мне сдалась ее шуба? Что я в ней – на рыбалку поеду?»
– Я бы взял, – смеясь, ответил Липский. – Всю жизнь мечтал о собственном острове.
– За чем же дело стало? – тоже посмеиваясь, спросил Стрельников. – Найдем золото, вам на все хватит – и на остров, и на машину, и на шубу, и на жену… Даже на целый гарем.
– Зачем покупать остров, если собираешься притащить с собой целую толпу женщин? – пожал плечами Андрей. – Скандалов мне хватает и в Москве. И потом, ерунда это все. Я же здесь через неделю взвою! Это как в песне: а мне всегда чего-то не хватает – зимою лета, осенью весны…
– Да, – перестав улыбаться, согласился Стрельников, – человек – существо несовершенное. Летом ему жарко, зимой холодно, без еды плохо, после еды еще хуже… Всю жизнь стремится к материальному благополучию, а потом не знает, что ему с этим благополучием делать, к чему себя приложить и как сделать так, чтобы не хотелось поскорее издохнуть.
Оглядевшись, Андрей отыскал далеко внизу белеющую на бирюзовом фоне океанской воды «Глорию». Отсюда она выглядела совсем маленькой, как детская игрушка; море было расчерчено косыми подвижными линиями пенящихся волн, развернутую носом к ветру яхту слегка покачивало, и, представив, каково на самом деле это «слегка», Андрей почувствовал, что к горлу опять подкатывает тошнота.
Стрельников тоже смотрел на судно. Потом расчехлил бинокль и долго, поворачиваясь вокруг своей оси, рассматривал горизонт.
– Ждете гостей? – спросил Андрей.
– Не исключаю такой возможности, – опустив бинокль, вполголоса, чтобы не услышали окружающие, ответил Виктор Павлович. – Если вы помните, небезызвестный Енот до того, как с ним приключился этот нелепый несчастный случай, успел передать кому-то наши координаты и курс. Искать золото в Японии бессмысленно, на Шикотане нас нет, в чем нетрудно убедиться, другой суши поблизости не наблюдается… Так что нежелательный визит представителей конкурирующей фирмы представляется мне весьма и весьма вероятным.
Липский взглянул на Моську, который деловито обживал стрелковую ячейку, что смотрела на внутреннюю бухту. Бухта отсюда выглядела просто круглой лужицей, вытащенные на берег шлюпки были едва видны, но сквозь мощную оптику «драгуновки» картина наверняка смотрелась иначе. Поодаль Сыч не менее деловито вгонял в слежавшуюся, поросшую высокой редкой травой землю бруствера сошки ручного пулемета. На частично присыпанном землей бетонном дне траншеи уже стоял вскрытый цинк с патронами, с бруствера, поблескивая на солнце, свешивалась ощетиненная острыми головками пуль лента. Все эти военные приготовления Андрею активно не нравились, и он искренне надеялся, что они окажутся напрасными.
Из бункера, энергично отряхиваясь, показался Слон. Под мышкой у него торчал электрический фонарь, на плече дулом вниз висел автомат. Выкарабкавшись из траншеи, поскольку обстрела пока не предвиделось, он направился к концессионерам поверху. Прячущиеся в траве камешки громко скрежетали под его тяжелыми армейскими ботинками; даже издалека было видно, что Слон изрядно запыхался, но выглядел он довольным.
– Там еще два подземных этажа, – приблизившись, сообщил он. – Света, конечно, нет, зато все остальное в полном порядке – тепло, сухо, ниоткуда не дует и не капает. Даже койки есть – ржавые, конечно, но пользоваться можно, я проверял. Двери в порядке – приржавели маленько, но это мы в два счета исправим. Да, и еще колодец! До воды далеко, нужна хорошая веревка, но факт, что вода есть: я камешек бросил – булькнуло.
– Хорошо, что не дохлую кошку, – проворчал Стрельников. – Надо будет проверить качество воды. Пить ее мы станем только в самом крайнем случае, но все же… Распорядись насчет обеда, распредели дежурства. Обзор отличный, так что достаточно будет разбить горизонт на четыре сектора.
– Есть, – по-военному четко ответил Слон и испарился.
Виктор Павлович передвинул на живот и открыл офицерскую полевую сумку. Сквозь прозрачный, слегка желтоватый целлулоид Андрей увидел карту – вернее, ее копию, которую для удобства выполнили нормальными чернилами.
– Давайте прикинем, что к чему, – предложил глава концессии.
– Давайте, – согласился Андрей, хотя подозревал, что в работе с картой вреда от него может оказаться больше, чем пользы.
– Итак, – переводя взгляд с карты на расстилающуюся внизу местность и обратно, приступил к делу Стрельников, – местонахождение Рыбьих Костей мы установили. Поднявшись туда от береговой батареи – надеюсь, вы согласны, что под Лыбой Прохоров подразумевал именно ее, при взгляде сверху сходство с так называемым смайликом просто разительное, – так вот, достигнув зарослей, нам следует двигаться через них в восточном направлении. Значит, это где-то там. – Он указал направо, где темная зелень Рыбьих Костей скрывалась из вида за выступом скалы. – Там же, вероятнее всего, находится и пресловутый Коробкин Хобот, вдоль которого надлежит пройти ровно двести метров… Осторожнее, молодой человек, не пораньтесь!
