Виталий Гладкий - Убить зверя
Разволновавшийся старик скомкал прогулку и едва не бегом возвратился домой. Он перерыл всю квартиру в поисках визитной карточки странного незнакомца, пока наконец не нашел ее среди старых газет и разнообразных квитанций, которые он обычно складывал на антресоли. "Чижеватов Михаил Венедиктович, кандидат технических наук" – прочитал Егор Павлович красивую буквенную вязь, оттиснутую позолотой на белоснежном глянцевом картоне. Странно, подумал старик, какое отношение имеет этот образованный человек к жестоким играм с собаками? Но размышлять было недосуг, и, наскоро перекусив, Егор Павлович отправился на поиски любителя острых ощущений.
Оказалось, что Чижеватов живет неподалеку, около того самого парка, где они встретились впервые. Но когда Егор Павлович разыскал нужную улицу и указанный в визитке номер дома, то поначалу несколько опешил. Он предполагал, что кандидат наук должен жить по крайней мере в приличном многоквартирном доме, а на самом деле Чижеватов обитал в каких-то приземистых строениях, похожих на склады и огороженных двухметровой высоты дощатым забором. Постояв в нерешительности перед запертой калиткой минут пять, старик нерешительно нажал на белую кнопку электрического звонка. Ждать отклика пришлось долго. Он уже начал было думать, что или звонок испортился, или Чижеватова нет дома, как по другую сторону внушительных железных ворот раздались шаги и чей-то прокуренный голос спросил:
– Кто там?
– Мне бы Михаила… Венедиктовича, – запнувшись на отчестве, ответил Егор Павлович.
– По какому вопросу? – продолжал нудить невидимый собеседник.
– По личному, – отрезал старик. – Он дал мне свою визитку и сказал, что будет ждать.
– Покажь, – требовательно сказал хриплоголосый страж; Егор Павлович сразу понял, что это не Чижеватов – тот говорил тоже с хрипотцой, но уверенным тоном человека, привыкшего повелевать.
В калитке открылось крохотное оконце, и старик сунул в него руку с визиткой. Послышалось недовольное сопение, затем кашель, и только потом звякнул засов.
Наконец Егор Павлович попал в заветный двор. Возле ворот стоял уже немолодой мужчина с копной русых волос на приплюснутой, как толстый блин, голове, отчего лицо сторожа (или привратника – так теперь кликали сторожей некоторые "новые" русские) напоминало детский рисунок: глаза-щелки, нос пуговкой и уши торчком. Рядом с ним угрожающе, но беззвучно, щерила клыки южнорусская овчарка, похожая на белого барашка.
– Не бойся, не укусит. Она ученая, – деловито сказал сторож, заметив оценивающий взгляд старика, брошенный на собаку.
– Возможно, – согласился Егор Павлович. – Но все же, держи ее, мил человек, от меня подальше. Неровен час…
Он знал, что несмотря на спокойный, уравновешенный характер, южнорусская овчарка чрезвычайно агрессивна и очень не любит, когда чужаки переступают границы ее владений.
– А что, ты прав. Пошла! – прикрикнул сторож на овчарку, и она нехотя потрусила под навес, где лежали прямоугольные вязанки соломы, предназначенные, скорее всего, для подстилки животным. – Тебе повезло.
Я сегодня добрый… хе-хе… – Он кивком позвал старика идти за собой и продолжил треп, шагая впереди кривыми "кавалерийскими" ногами. – На месте Михал Венедиктыч, на месте. Приехал полчаса назад.
Однако, о тебе он ничего мне не сказал… А может я забыл? Но опять же – визитка… М-да…
Они миновали складские помещения и подошли к двухэтажному дому средних размеров, очень напоминающему заводскую контору. Возле ступенек, сидя на хлипком стульчаке, скучал крепкий парень в спортивной форме. Он выслушал объяснения сторожа и исчез за крепкой, окованной металлическими полосами, дверью. Спустя минуту парень возвратился и молча указал старику наверх.
Егор Павлович поднялся по деревянной лестнице и очутился в коридоре, застеленном "кремлевской" ковровой дорожкой красного цвета. Она упиралась в стеклянную перегородку с дверью – тоже из стекла.
Когда он переступил через порог, то оказался в солидно обставленной приемной. Но место секретаря было пусто.
– Ба, кого я вижу! – послышался веселый голос.
Старик повернул голову и увидел Чижеватова, который стоял в дверном проеме кабинета. У его ног виднелась внушительная фигура ротвейлера, готового атаковать посетителя при первом подозрительном движении.
– Джейсон, место! – приказал кандидат наук, проследив за направлением взгляда Егора Павловича. – Проходите, пожалуйста…
Старик сел в шикарное кресло и сразу же почувствовал себя неуютно, хотя кабинет выглядел так, будто сошел с рекламного плаката. Наверное, чтобы не придавать встрече чересчур официальный характер, Чижеватов пригласил гостя к журнальному столику, на котором стояла ваза с цветами, бокалы и несколько бутылок с иностранными наклейками.
– Я очень рад нашей встрече, – приветливо улыбаясь сказал хозяин кабинета. – А потому, прошу вас, не откажите в любезности… – Он быстро плеснул в бокалы что-то темно-янтарное. – Это, как говорят знатоки, лучший в мире французский коньяк. Ваше здоровье…
Егор Павлович охотно поддержал кандидата наук – его нервы были на пределе. Горячая волна сначала мягко обожгла желудок, а затем медленно растеклась по всему телу. Напиток и впрямь оказался хорош, хотя к коньякам старик был равнодушен.
– А я ждал, что вы мне позвоните. Очень надеялся. Извините, как вас зовут?.. Итак, Егор Павлович, вы всетаки решились принять мое предложение? – Чижеватов пытливо смотрел на старика темными глазами, в которых светилась не наигранная доброжелательность.
– Как вам сказать… – Егор Павлович не знал с чего начать. – Может быть. Но у меня есть кое-какие вопросы…
– Естественно, – понимающе кивнул Чижеватов. – Отвечу на все без утайки.
– Скажите, собаки дерутся… насмерть?
– Ни в коем разе! Конечно, бывают случаи смертельного исхода, но очень редко. За этим следят специальные люди. Если хозяин пса посчитает, что бой его любимец проиграл, то он может остановить схватку, выбросив на ринг полотенце. Все как в боксе.
– Понятно. И еще одно… – Старик заколебался, не зная как сформулировать вопрос.
– Вы хотите узнать о вознаграждении? – помог ему хозяин кабинета.
– Да. В общем… конечно…
– Здесь нечего стесняться. Спорт – это всегда деньги. И очень большие. Собачьи бои в общем-то запрещены, а потому, как захватывающее зрелище, ценятся достаточно высоко. Владельцы первоклассных боевых псов имеют столько, что вам и не снилось.
– Например?
– Все зависит от многих составляющих. Я не буду на них останавливаться – это своего рода коммерческая тайна. Но за месяц можно заработать от пяти сотен до десяти тысяч долларов.
– Месяц… – Старик нахмурился.
– У вас большие финансовые проблемы? – правильно истолковал его мимику Чижеватов.
– Как вам сказать… – Егор Павлович запнулся.
– А, о чем я спрашиваю?! – воскликнул хозяин кабинета, вновь наполняя бокалы. – У кого их нет. Тем более, в нынешнее время. Полагаю, вам нужны быстрые деньги. И много. Не так ли?
– Вы угадали, – сокрушенно вздохнул старик.
– Сумма и срок? – посерьезнев, деловито спросил кандидат наук.
– Шесть-семь тысяч долларов до конца следующей недели.
– Да-а, это прилично… – Собеседник Егора Павловича выпил свой коньяк не смакуя, одним глотком. – Задача не простая. Главная проблема заключается в том, что ваш Грей не раскручен. То есть, его еще никто не знает. Хотя… – Он на миг задумался. – Может быть в этом и будет наш главный козырь. Но время, время…
Его катастрофически мало. Я не волнуюсь за вашего пса – он свое дело сделает… при умном подходе.
Конечно, нужно посмотреть… Но в любом коммерческом мероприятии всегда присутствует риск. А так получается, что мы должны бить только наверняка. Дело в том, что собачьи бои проходят раз в неделю и Грей пока не заявлен. Но это препятствие вполне преодолимо. Самое скверное другое – псу необходимы специальные тренировки. Конечно, он у вас и так превосходный боец, я в этом убедился лично. Однако, профессиональный собачий ринг имеет некоторую специфику. Это не просто травля собак, это спортивное состязание. Жестокое, кровавое – но состязание. А у нас времени в обрез.
– Значит, ничего не получится? – упавшим голосом спросил старик.
– Я такого не говорил! – живо откликнулся Чижеватов. – Скажу честно: мне очень не хочется упускать столь уникальный шанс. Ваш Грей – это что-то… И будет жаль, если вы его потеряете. Все дело в специфической выучке. Грею бы, как говорят в спорте, поставить технику – и тогда равных ему будет найти трудно. Но что делать, раз у вас нет выхода – не так ли? – и вы настаиваете…
– С болью в сердце…
– Мне это понятно. Мой Джейсон – тоже превосходный боец. Но с некоторых пор я на ринг его не выставляю.
– Значит, договорились? – с невольным трепетом спросил старик.
