Сергей Зверев - Крапленая обойма
– Привет, Хан.
Тот вздрогнул и резко обернулся:
– Это ты?
– А кто же еще? – неприязненно фыркнул он.
– Фу ты! Ну и наворотили вы, – Хан как-то успокоенно вздохнул, словно к бойне в казино вовсе не был причастен.
– Мы? – он приподнял винтовку; палец так и норовил нажать на курок, но Хан в темноте не замечал этого напряжения, иначе повел бы себя совсем иначе. – Ты предал нас, поганая тварь.
– Подожди, подожди, – Хан поднял руки, вглядываясь в темную, стоящую напротив фигуру; кажется, только сейчас он приметил в руках у собеседника оружие. – О каком предательстве ты говоришь?
– Ты один приехал? – зло спросил он, пропуская вопрос Хана мимо ушей.
– Конечно, один. Как договаривались.
– Никакого договора не существует. Ты его перечеркнул.
– Постой... – начал было Хан.
Но он его тут же перебил:
– Закрой свой вонючий рот! Открой заднюю дверцу машины и включи свет в салоне. Только без резких движений. Всажу пулю, как свинье на убое.
Хан не стал спорить, выполнил приказание. И отошел.
– Двигай на середину поляны. Так, чтобы я видел тебя в свете фар. И стой там.
– Давай поговорим спокойно... – вновь начал Хан.
– В гробу я видал твое спокойствие. Двигай, куда я тебе сказал.
Хан замолчал и прошел на середину поляны.
Он убедился, что салон машины пуст. Выходило, что Хан приехал один. Неужели такой самонадеянный? Неужели думает, что после произошедшего в казино он отдаст ему деньги и еще скажет спасибо? Или считает себя гением, а его – совсем тупоголовым?
Выставив винтовку вперед, он двинулся на Хана. Тому было трудно смотреть на него. Свет фар падал прямо в глаза. И хозяин казино щурился и подставлял к глазам ладонь, чтобы защититься от света и увидеть, что он делает.
Хан рассмотрел, что он идет с винтовкой прямо на него, и невольно попятился. Он не останавливал Хана, пока хозяин казино не достиг границы поляны.
– Стой на месте!
Хан замер и выдохнул:
– Успокойся, прошу тебя...
– И как ты себе это представляешь? Успокойся... Я потерял своих ребят, их было трое.
– Ты потерял двоих, – поправил его Хан. – Инкассатор был моим человеком.
– От этого мало что меняется.
– Я не хотел этого, – замотал головой Хан.
– Не хотел? – он едва совладал с собой. – Это ведь твои люди ворвались в казино, когда мы брали деньги из хранилища. Твои, Хан. Разве нет?
Тот молчал. Бессмысленно было отрицать очевидное.
– Твои люди устроили бойню. И мои ребята погибли. Ты ведь обещал, что ничего такого не будет. Что мы заберем «бабки», уложим всех на пол, без крови, и спокойно уберемся тем путем, каким пришли. Но произошло все хуже не придумаешь. Как только мы вошли, ты подослал своих «горилл». Хотел всех нас положить, забрать деньги и свалить все на мертвецов, разве нет? Разве ты не этого хотел?
– Нет, – просипел Хан. – Я думал придерживаться первоначального плана. Я как чувствовал, что добром это изменение не закончится. Ни для кого. Но не смог возразить.
– Зачем пудрить мозги? Кто, кроме тебя, мог еще хотеть такого поворота?
Хан неожиданно убрал руку, которой заслонялся от бьющего в глаза света:
– А ты не догадываешься – кто?
Он вздрогнул. Хан задал этот вопрос, словно уже назвал виновного в произошедшей в казино трагедии человека.
– Ты хочешь сказать...
– Ты догадлив, – кивнул Хан. – Так что опусти «пушку» и давай поговорим спокойно. Нам есть о чем поговорить.
Он молчал, осмысливая услышанное. Ему не хотелось верить в то, что сказал Хан. Он считал хозяина казино единственным виновным в смерти своих товарищей. Но теперь получалось, что это не так. Что виноват другой. Который был ему очень дорог. И это было пострашнее всех смертей.
– Вернуть уже ничего нельзя, – вновь заговорил Хан. – Поздно. Что сделано, то сделано. Нам остается только одно.
– И что же?
– Разойтись, поделив «бабки». Тридцать на семьдесят, как и договаривались. И я помогу тебе убраться. Сейчас, когда возле казино творится невообразимое...
– Ты считаешь, что мне стоит с тобой делиться? – неожиданно он обрел прежнюю уверенность. – Зачем? Когда вместо тридцати я могу взять все сто.
Ему почудилось, что Хан вздрогнул. Видимо, потеря денег для того была очень ощутимым ударом.
– Без меня тебе не скрыться, – голос у Хана задрожал. – Не думай, что все будет так просто.
– Почему же? – язвительно произнес он и достал из кармана комбинезона пульт управления. – Что мне стоит пустить тебе сейчас пулю в голову и уехать?
– Далеко ты не уедешь, – убежденно сказал Хан.
Так, значит. Подстраховался...
Он наполнился злобой. Теперь ему казалось, что он уже ничего не боится. А угрозы лишь подталкивали его к решительным действиям.
– Посему лучше разойдемся с миром, – закончил Хан, словно и не замечал нацеленного на него ствола винтовки.
– Твои условия мне не подходят, – отрезал он.
И понял, что оплошал. Он ведь так и не догадался, отчего был самоуверен Хан.
– Лучше тебе было согласиться, – раздался за спиной ровный голос, и в затылок ткнулось холодное дуло оружия. – А теперь брось винтовку на землю. И без глупостей.
Голос был очень знакомый. Голос был родной. Только теперь он принадлежал не близкому человеку, а очень далекому. Может даже, с того света.
Он проиграл. Это не Хан был самонадеян. Это он оказался слишком самоуверен.
Раздался шум мотора, и на поляну выехала еще одна машина. Хан стоял без какого-либо напряжения. И он понял, что тот ждал этой развязки.
Его с силой ткнули стволом в затылок. И он разжал руки, выпуская винтовку...
* * *
«Точка» рассеялась. Как огоньки далекого салюта. Тишина, царившая в гостиничном номере, обволокла его. Он закрыл глаза и через несколько секунд погрузился в дрему.
Глава 11
Проснулся я, как и в прошлое утро, на кухне. В комнате спал Армен. И первым делом потянулся к телефону.
Я ожидал, что майор Довлатов начнет меня крыть на чем свет стоит после очередного звонка. Но нет. Как только он услышал, кто побеспокоил его с самого утра, то вздохнул, словно смирился с тем, что ему уже от меня никак не отделаться.
– Я чувствовал, что ты позвонишь, – признался он в трубку.
И тут же я услышал, как он что-то крикнул своей жене насчет завтрака. Что ж, Довлатов, можно сказать, совмещал приятное с полезным. Так как я, по-видимому, личность малоприятная, то скромно отнес себя ко второй части. Полезным я все же могу быть.
– Значит, предчувствия тебя не обманули.
– Это уж точно. Хочешь теперь выведать у меня что-нибудь насчет последнего из этой троицы из Чечни?
– Не угадал, – хмыкнул я.
– Что ты говоришь! – не поверил Довлатов.
– Да. Я хочу знать о четвертом.
В трубке установилось молчание. Майор переваривал услышанное.
– Не понимаю, – наконец донеслось до меня.
– Должен быть четвертый, – с убеждением произнес я.
– С чего ты взял?
Я изложил ему свои выводы, как и Хану ночью. О том, что кто-то должен был фотографировать этих троих бойцов.
– Умозаключения довольно интересные, – подвел итог Довлатов. – Но помочь ничем не могу. Если четвертый и был, я о нем ничего не знаю. Эти ребята всегда держались втроем.
Я тяжело вздохнул. Мои мысли о том, что четвертый – очень хитрая бестия, не желавшая нигде и ни с кем светиться, подтверждались.
– А нельзя ли посмотреть их дела? – закинул я удочку в другое место информационной реки. – С кем они демобилизовались из Чечни?
– Я не смогу этого сделать, – не задумываясь, произнес Довлатов. – У меня нет доступа в отдел кадров. Извини.
Ничего не попишешь. Следовало подойти к этому делу как-то иначе. Несколько секунд я подумал, а затем сказал:
– У меня есть еще одна просьба.
Я начал издалека, подготавливая своего собеседника к главному. И Довлатов встревожился:
– И что это?
– Ты не мог бы посмотреть по сводкам?.. Месяц назад. Плюс-минус несколько дней.
Я замолчал. Именно об этом периоде говорил Хан. Тогда эти трое ребят что-то сделали для хозяина клуба. И не рассчитались с Ханом, что вывело его из себя.
– Что именно? – не понял Довлатов.
– Все, что произошло тогда интересного. Большое ограбление. Большая разборка. Еще что-нибудь.
– Сейчас, можно сказать, каждый день происходят ограбления или разборки, – заметил майор.
– Знаю. Но мне нужно не нечто обычное. Это должно как-то выделяться из сводок.
– Ну, ты и загадочный стал... Ладно. Это я смогу сделать. Тебе очень срочно?
– Очень срочно. И очень нужно, – заверил я честно.
– Как мне с тобой связаться? Меня ты можешь не найти.
– Подожди.
Вспомнив, что мой сотовый отключили за неуплату, я положил трубку на стол и поспешил в комнату.
