Саша Южный - Короли улиц
«Вот сука, двух зайцев убить хочет, — подумал Вечер. — Застраховаться и удовольствие получить».
— Пошел бы ты, урод колченогий, — тихо и внятно заявил он.
Мегрэ вскочил, и Вечер невольно попятился.
— У тебя жизнь не удалась, ты даже мальчиков силой берешь, — продолжая говорить, пятился Вечер.
Внезапно он наткнулся затылком на какой-то предмет, который тут же подался назад, не препятствуя его движению. Было такое ощущение, что предмет этот висит в воздухе. Не понимая, что это, Вечер, не сводя глаз с Мегрэ, протянул руку назад, к затылку, и внезапно нащупал чей-то ботинок. В следующий момент он понял все, даже не оборачиваясь, и похолодел. Спасать его было некому. Похоже, Мегрэ вздернул Зефира. Как ему это удалось? Но сейчас это неважно, потому что пришла его очередь. Но где Ефим? Строить догадки на эту тему Вечеру было некогда. Они с Мегрэ стояли метрах в полутора друг от друга. «Слишком близко, — прикинул Вечер. — Выскочить не успею.»
— Ну так как, малыш? — Мегрэ сделал осторожный шаг вперед.
— Лучше сдохнуть, — ответил Вечер.
И тут Мегрэ неожиданным быстрым рывком сократил дистанцию между ними.
«Хана!» — подумал Вечер, готовясь сопротивляться до последнего. И в это время внезапно возникшая сзади тень с рычанием метнулась к Мегрэ.
Вечер машинально отскочил в сторону, и вовремя это сделал, потому что его снесли бы с места два рухнувших на землю тела. «Зефир! — понял Вечер. — А кто же тогда висит? Ефим!» — дошло до него.
В темноте было слышно, как с хрипом и руганью катаются по земле Зефир и Мегрэ. Потом они вскочили, произошел короткий обмен ударами, и кому-то крепко досталось, — до слуха Вечера донесся сдавленный вскрик. Потом последовало еще два удара с коротким резким выдохом, и тут же кто-то упал на землю.
Вечер, понимая, что нужно убираться, пока не поздно, на ощупь двинулся к двери, и в это время голос Зефира произнес:
— Ну что, тварь, теперь пришло твое время. А ты, наверное, меня в калеки записал, да? Теперь я твоей крови напьюсь. Подохнешь страшной смертью.
В ответ раздался только хрип. Похоже, Мегрэ было очень больно.
Вечер замер. Голос у Зефира стал каким-то другим, помолодевшим и более ровным. «Словно уже напился крови», — мелькнуло в голове Вечера, а потом Зефир окликнул его:
— Вечер, ты еще здесь?
— Да.
— Мотай в казарму. Я тут сам разберусь.
Вечер добрался до двери, вышел на улицу, вдохнул полной грудью холодный воздух и быстрым шагом направился к казарме. Войдя в нее, он тихо пробрался к своей койке, разделся, лег и потом еще некоторое время лежал с открытыми глазами, размышляя о том, что Зефир сделает с Мегрэ.
Финал превзошел все самые смелые его фантазии.
Утром их опять погнали босыми в лес. Вечер находился где-то в середине цепочки. Когда ее передний конец проскочил за калитку, скорость передвижения неожиданно замедлилась. Теперь вместо бега все двигались к калитке шагом. Чтобы заставить инструктора сбросить темп во время тренировки, тем более сейчас, когда для босых курсантов единственное спасение — это бег, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. Так оно и оказалось. Когда Вечер выскочил за калитку, он обнаружил всю толпу, которая стояла перед воротами и глазела на них. Вечер повернул голову и увидел в свете фонарика, которым светил, Табак, жуткую картинку. К воротам был прибит голый Мегрэ. Он был распят, но не в виде креста, а в виде звезды. Луч фонаря медленно ползал сверху вниз по его телу, синему от побоев. Похоже, Зефир трудился над ним довольно долго. Неожиданно Мегрэ издал едва слышный звук, что-то вроде слабого шипения.
Табак вдруг подпрыгнул, повис одной рукой на воротах, а второй нащупал пульс на запястье Мегрэ.
— Еще живой, — с удивлением произнес он, спрыгнув. Потом еще раз внимательно окинул взглядом поникшее на гвоздях тело и добавил: — Но долго вряд ли протянет.
Курсанты молча переминались на снегу с ноги на ногу.
— Гвоздодер нужен, — в раздумье потерев щеку, сказал Табак и, обернувшись к толпе, скомандовал: — Бегом в казарму!
Курсантам дважды приказывать не пришлось. Через полминуты все уже находились в казарме на своих койках. Никто не собирался упускать отдых, нежданно свалившийся на него. Это здесь всегда было самым главным — жажда покоя, неподвижности, которая делала курсантов равнодушными ко всему. И об эту жажду могло разбиться все что угодно: мораль, чувства, любопытство. Вечер подумал, что все были бы не прочь видеть каждый день по прибитому на ворота человеку, лишь бы избежать утренней тренировки. Он тоже.
Мегрэ сняли инструкторы. Через два часа в школу приехал Директор, но в живых его он уже не застал. Мегрэ умер, не приходя в сознание.
Вечер видел из окна, как, привалившись к стене своей будки и скрестив руки на груди, за суетой, поднявшейся в школе, спокойно наблюдает Зефир. Потом к нему подошел Директор, и они долго о чем-то говорили. «Выпрут теперь отсюда Зефира», — подумал он.
В тот же день на послеобеденной тренировке Вечера выдернули прямо из зала и велели идти в спальню. Войдя туда, он увидел Зефира. Тот бросил на его кровать большой бумажный пакет и сказал:
— Переодевайся, поедешь с Директором.
— Куда? — спросил Вечер.
Зефир в ответ лишь молча пожал плечами.
— А ты никуда не едешь? — опять спросил Вечер.
Зефир ухмыльнулся.
— Если ты таким образом хочешь спросить, не уволен ли я, то скажу, что нет.
— А как же?.. — попытался было задать еще один вопрос Вечер.
— А никак, — опередил его Зефир. — Директор приказал бить Ефима, а не насиловать. Именно это и привело к его смерти, а это как минимум пятьдесят тысяч зеленых коту под хвост. Мегрэ все равно бы это с рук не сошло. К тому же Директор знал, что я когда-нибудь сведу с ним счеты, и был готов к этому.
Вечер вытряхнул из пакета одежду: джинсы, свитер и пуховик.
— Он ждет тебя в машине, — сказал Зефир и рывками двинулся вдоль кроватей к выходу.
Когда Вечер сел в машину к Директору, тот окинул его взглядом и спросил:
— Ты в самом деле видел, как Мегрэ насиловал Ефима?
Вечер молча кивнул. Больше вопросов Директор не задавал.
Через час в небольшом подмосковном городке, в здании паспортного стола, лысый пожилой человек в очках принял от Вечера анкету, пробежал по ней глазами и удивленно вздернул брови:
— Что это за имя такое — Вечер?
— Имя как имя, бывают и похлеще, — ответил Вечер.
— А нормальное имя у тебя есть?
— Я Вечер, — упрямо произнес Вечер.
— Ну и кто же тебе дал такое имя? Родители?
— Родителей у меня не было.
— А кто тогда?
— Один человек.
— И где он?
— Его убили.
— Ну, хорошо, — вздохнул человек. — А почему фамилию не написал?
— У меня ее не было никогда.
— У каждого она должна быть, — заявил сотрудник паспортного стола. — Придумай что-нибудь. — И добавил, насторожено глядя на Вечера: — Только давай без экзотики.
— Фамилия? — Вечер на некоторое время задумался.
Он был из югов, значит, южный.
— Южный, — сказал он.
— Ну, слава богу, — обрадовался человек. — Я уж думал, вы опять что-нибудь такое придумаете… — Он вдруг замолчал, вглядываясь в анкету, потом нахмурился и через линзы своих очков взглянул на Вече-pa. — Опять чертовщина получается, молодой человек. Это что же выходит, вы у нас Южный Вечер. Давайте-ка что-нибудь выбирать, либо Вечер, либо Южный. Меня же на смех поднимут.
— Это не самое страшное в жизни, — сказал Вечер, и человек удивленно уставился на него.
— Какое тонкое замечание, — произнес он. — Я должен поговорить с вашим э-э… протяже.
Вечер лишь пожал плечами. У него должно было что-то остаться от жизни, в которой у него было все, что нужно парню: друзья, дело и девушка. Хотя бы имя и фамилия, и он не собирался уступать.
Человек вздохнул и вышел из кабинета. Вернулся он быстро, буквально через пару минут, и, устало проведя рукой по лицу, сказал:
— Ну хорошо, Южный так Южный.
Обратно в школу они вернулись только к ужину. За всю дорогу Директор не проронил ни слова. Только спросил вначале, когда еще садились в машину:
— Почему Южный?
Вечер закатал рукав свитера до плеча, показал наколотый кипарис и сказал:
— Я из югов. Были такие.
— Ну что ж, пусть так, — произнес Директор и добавил, окинув взглядом пустую, засыпанную снегом, захолустную улицу с рядами деревянных бараков: — Пара лишних сотен зеленых за такое имя — это не так уж много. Это даже не имя. Это образ.
Вечер ничего не ответил, но в душе он был благодарен Директору.
После ужина Вечер внезапно ощутил, что ему не хочется, как всегда, валяться на кровати. Он послонялся по спальне, подошел к телевизору и некоторое время бессмысленно пялился на него вместе с тремя курсантами с четвертого года обучения, потом, чувствуя какую-то смутную тоску, отошел в сторону. Похоже, отдых не шел ему на пользу. От него в голове появлялись ненужные мысли и желания.
