Иван Стрельцов - Проект "Вайнах"
— Слишком много было финтов, фальшивых маневров. Все эти действия мы разбирали, досконально изучили каждый шаг террористов, — продолжил Сергей Николаевич. — Если бы они хотели отправить боеголовку за рубеж, это легче всего было сделать, когда она еще была на Алтае. Рукой подать до Казахстана, а оттуда на самолете хоть куда ее вези, в тот же Иран. А они пол-России пропетляли, чтобы потом отплыть морем в Иран. Очередной финт.
— Это всего лишь слова, — не поддержал полковника генерал Журавлев. — Конкретно как-то ваши слова можно подкрепить действиями?
— Так точно, — вытянулся Радимцев и тут же стал перечислять: — Первое, это взять за холку погранцов и таможенников Астраханского порта и начать их колоть. Действительно "Хаммер" был погружен на СКС или его каким-то образом вывезли из порта? И сейчас в Астрахани боеголовку пытаются привести в боевое положение на какой-нибудь конспиративной квартире. Наша бригада сама бы занялась этим расследованием, но вызвали в Москву. Пришлось перепоручить разведотделу Каспийской флотилии…
Генерал-лейтенант Журавлев был уже в курсе этой инициативы полковника, козырявшего в Астраханском порту документом за подписью Президента. Получив от вышестоящего начальства команду "фас", флотские разведчики взялись за это дело. Арестовали таможенников и пограничников прямо в порту на рабочих местах, дома (тех, кто уже сменился), бросали в прожорливые чрева "бэтээров" и увозили. Грандиозная гауптвахта в мгновение ока превратилась в СМЕРШ сороковых годов, где все задержанные без разбора были подвергнуты интенсивному допросу. Все, кто имел отношение к СКС-1717, в один голос подтверждали — "Хаммер", сам загруженный под завязку (рессоры просели), был перегружен с теплохода "Емельян Пугачев" на сейнер.
Все это генерал знал еще в то время, когда "Ан-12" с разведчиками Сибирского военного округа заходил на посадку.
— Второе, — продолжал полковник Радимцев. — Необходимо задействовать агентуру в Иране, будут ли там выгружать "Хаммер", и при помощи детекторов проверить на наличие излучения. Ну а если обнаружат… — Сергей Николаевич развел руками, дескать, и спорить не о чем. Но по глазам полковника генерал понял: тот уверен в противоположном.
Подобная мысль пришла в голову Журавлеву час назад, и, несмотря на позднюю ночь, он позвонил своему другу, первому заместителю директора СВР генерал-лейтенанту Прокопенко. Старый разведчик еще не спал и сразу же снял трубку.
— Здорово, Андрей Андреевич, — ответил Прокопенко и добавил: — Знаю, что звонишь не просто так, поэтому обойдемся без реверансов. Говори, какая помощь нужна?
Телефон высшего командного состава СВР, как и руководства ГРУ, был защищен от прослушки, поэтому говорить можно было открытым текстом. В течение пяти минут Журавлев изложил Прокопенко суть своей просьбы. Артур Васильевич мог, конечно, поинтересоваться, почему самой военной разведке не задействовать свою резидентуру, но вместо претензий к коллеге генерал пообещал:
— Хорошо, Андрей, я сейчас же задействую "Сирену".
На том оба генерала расстались. Теперь же, слушая Радимцева, Журавлев отметил — полковник думает так же.
— Если же всего этого мы не сделаем, то не исключено, что через несколько недель чеченцы загрузят боеголовку в рефрижераторный вагон и отправят в Москву с пламенным приветом, — закончил свою мысль Радимцев, показывая тем самым, что полностью согласен с коллегой из ФСБ.
— Вот так вот, — хлопнул ладонью по столу генерал-лейтенант. — Ты садись, Сергей Николаевич.
Полковник опустился на свое место, и тут же поднялся сам Журавлев. Он строгим взглядом окинул сидящих напротив офицеров и произнес:
— Итак, господа, — при этих словах сердца Радимцева и Бородина учащенно забились. Военные по-прежнему обращались друг к другу "товарищ", "господа" были уже на гражданке. А в данной ситуации обращение "господа" могло означать приговор. — Такие хорошие фамилии, исторические фамилии, а вы… — генерал-лейтенант фальшиво вздохнул и продолжил: — Ладно, любая комбинация должна быть разложена полностью. Поэтому с этой минуты, — Журавлев демонстративно взглянул на циферблат наручных часов, — вы оба получаете сутки на отдых. Пока ваши версии подтвердятся или наоборот.
— А что потом? — не удержался от вопроса Бородин.
— А потом на службу. Вы, милостивые государи, на этом деле зубы разве что не сточили, грех такими кадрами раскидываться. Пока поработаете в аналитическом отделе, а там как получится. Будет видно в ходе дальнейшего расследования. Все, свободны.
Все тот же рыхлый подполковник вывел офицеров из лабиринта подземелья, и через минуту они покинули "Банно-прачечное управление М.О.". К этому времени над Москвой поднялся малиновый диск солнца, пробуждая столицу от короткого сна летней ночи.
Сунув в рот сигарету, подполковник Бородин протянул руку Радимцеву.
— Юрий, — представился чекист.
— Сергей, — ответил армеец, пожимая протянутую руку. — Вот и познакомились, коллега.
— Угу, — кивнул Бородин. — Теперь работать будем вместе.
Офицеры замолчали, после недавних событий требовалось немедленное снятие напряжения. Оба понимали это, но пока не могли определиться, кто же первый предложит. В конце концов, подполковник на правах хозяина (москвича) решил взять инициативу в свои руки.
— Неплохо бы наше знакомство и будущую совместную работу обмыть, — предложил чекист.
— Да мне бригаду нужно найти, — не совсем уверенно попытался отказаться Сергей Николаевич.
— Вместе найдем твоих сибиряков, — заверил его Юрий Иванович.
— Ладно, — после недолгих колебаний сдался Радимцев. — А где?
— Да у меня, — тут же нашелся чекист. — Жена уже ушла на работу, дочка с сыном готовятся к экзаменам. Нам они не помеха. Вот и посидим душевно, лады?
— Лады, — окончательно капитулировал военный разведчик.
Часть 3
БУРЯ, СКОРО ГРЯНЕТ БУРЯ
Диверсионная группа Волина после ликвидации отряда Абу Хана только на третьи сутки вышла в расположение федеральных войск. Лишь к вечеру морские пехотинцы смогли вернуться в свой батальон. В этот раз встреча была нерадостной, диверсантов встречал лично куратор батальона полковник Анисимов, а также "группа поддержки" в лице заместителя начальника разведки объединенной группировки, военного прокурора и взвода спецназа. Черные маски, скрывающие лица и эмблемы на угловатых бортах "бэтээров", красноречиво говорили матерым диверсантам, что бойцы подчиняются Министерству юстиции.
Едва рейдовая группа морпехов выгрузилась с брони, как их тут же окружили спецназовцы Минюста. Толстые стволы глушителей тяжелых автоматов "вал" недвусмысленно смотрели на "пожарников". Игорь Волин видел округлившиеся от удивления глаза своих бойцов, удивление было и на лицах встречавших офицеров штаба батальона. Нетрудно было сообразить — большое начальство не поставило их в известность о своих намерениях.
В таком положении трудно что-либо изменить, оставалось действовать согласно букве устава, вернее, букве закона. Сделав несколько шагов в направлении старших офицеров, Волин приложил ладонь к виску, обратившись к куратору.
— Товарищ полковник, разведывательно-диверсионная группа батальона особого назначения "Камышовый кот" вернулась из автономного рейда, в ходе которого был уничтожен отряд боевого командира Абу Хана в количестве пятидесяти двух стволов. Наши потери — трое легкораненых. Убитых и тяжелораненых нет. Командир группы подполковник Волин.
Выслушав рапорт командира батальона, полковник Анисимов также был вынужден приложить руку к козырьку своей фуражки, но едва Волин закончил доклад, куратор опустил руку и гневно заговорил:
— Вы, подполковник, слишком много о себе возомнили. Увлеклись статусом своего батальона. Небось решили, что вы новые нибелунги, сверхлюди. Так высоко взобрались, что и начальства не видите над собой. Я лично приказал вам прекратить всю партизанскую деятельность по отстрелу полевых командиров, но что для вас значит куратор ГРУ, если батальон "Камышовый кот" кладет с прибором даже на приказы Верховного главнокомандующего. По всему фронту объявлено перемирие с сепаратистами, на носу президентские выборы, народ в ожидании мира, и только подполковник Волин со своими душегубами, воспользовавшись затишьем, уходит в горы, чтобы как бешеный волк убивать всех на своем пути. И ему плевать, что на следующий день вражеская пресса будет горлопанить на все лады. В каком виде окажется имидж страны и САМОГО Президента? — распалялся куратор все больше. — И это накануне выборов. Вы, Волин, хуже самых отпетых "индейцев", потому что вред от вашей деятельности имеет куда большее значение, международное.
— Абу Хан первым нарушил перемирие, расстреляв колонну с безоружными солдатами, возвращающимися на дембель, — произнес Волин, в упор глядя полковнику в глаза.
