Иван Стрельцов - Проект "Вайнах"
Обзор книги Иван Стрельцов - Проект "Вайнах"
Иван Стрельцов
Проект "Вайнах"
Действующие лица романа вымышлены, как и место действия. Всякое сходство их с реальностью — не более чем совпадение.
Цивилизованная война — это абсолютное противоречие…
Стратегическая догма Генштаба кайзеровской армии накануне Первой мировой войны.ПРОЛОГ
В узком помещении индикаторной было темно и душно. Оранжевым светом горели иллюминаторы индикаторов кругового обзора, тонкой золотой нитью по ним бегала развертка, засвечивая бесформенные пятна помех. Разноцветными огнями мигали лампочки индикаторов контроля, шелестели электродвигатели вентиляторов, охлаждающих температуру, но все равно было душно.
Над приборами управления собрались операторы, радиометрист прижал левой рукой наушники к голове, началась боевая работа.
— Цель, пеленг, азимут, дальность… — наперебой зазвучали голоса операторов, защелкали тумблеры панелей управления.
Узкое помещение индикаторной кабины, как грозовое облако, наполнялось душной энергией бури.
— Засечен спутник связи, — доложил оператор-«высотник».
И сразу же в дело вступил радиометрист. Тридцать секунд надстройки аппаратуры, и следует доклад:
— Есть пеленг.
Эстафету приняли операторы-«дальномеры»:
— Азимут… дальность…
— Цель малоразмерная, малоподвижная, — доложил офицер боевого управления стоящим у него за спиной двум военным.
— Точнее скоординируйте по радиоволне со спутника, — произнес пожилой мужчина в офицерской форме без опознавательных знаков.
Операторы один за другим громкими голосами уточняли координаты неизвестной им цели.
— Наведение на цель закончено, — наконец доложил офицер боевого управления, выразительно взглянув на пожилого мужчину.
Тот, поднеся ко рту черный пластиковый микрофон, произнес:
— Цель уничтожить. В индикаторной повисла тишина, но по-прежнему ничего не менялось, и только через несколько минут радиометрист доложил:
— Радиообмен прерван.
— Цель с индикаторов исчезла, — доложил старший оператор-«дальномер».
— Объект уничтожен, — уверенно отрапортовал офицер боевого управления.
— Всем спасибо за службу, — негромко произнес пожилой военный.
Сняв с носа очки в золотой оправе, он протер стекла и спрятал их в футляр. Потом указал движением головы в сторону выхода стоящему рядом старшему офицеру, тот понимающе закивал головой. Оба офицера безмолвно покинули темную индикаторную, где операторы отключали дорогое оборудование, даже не догадываясь, что в сотне километров от них, поднимая клубы ставропольской пыли, мчалась трехосная машина, похожая на большую лодку, — передвижная тактическая ракетная установка «Точка У», чтоб через сутки, доставленная грузовым самолетом в район Дальневосточного военного округа встать на боевое дежурство…
…Выйдя на сырой утренний воздух, генерал зябко повел плечами, идущий следом за ним подполковник Волин зевнул, прикрывая рот ладонью. Перейдя через плац, генерал зашел под шатер батальонной курилки, сел на необструганную скамейку, достал из кармана камуфляжа пачку «Кэмела» и протянул подполковнику:
— Закуривай, Игорь.
Волин достал из пачки сигарету, повертел ее перед глазами, понюхал и улыбнулся.
— Чему улыбаешься? — удивленно спросил Журавлев, прикуривая.
— Да вот вспомнил Юлиана Семенова. Он писал, что «Кэмел» любимые сигареты Вальтера Шелленберга, шефа эсэсовской разведки, — ответил подполковник.
— Находишь время книжки читать, молодец, — похвалил генерал.
— Да нет, сейчас не до книжек, — признался Волин, сунув за ухо сигарету, и неожиданно спросил: — Товарищ генерал, а за что Талащицкого убрали из армии?
Генерал глубоко затянулся и взглянул на подполковника. В их жизни был момент, который спаял и генералов, и подчиненных. Три года назад была разработана совместная операция ГРУ и СВР «Контрольный выстрел». На приграничной территории надо было ликвидировать лидера таджикской оппозиции Нурадина. Волин, тогда еще необстрелянный капитан разведки морской пехоты Черноморского флота, был включен в состав диверсионной группы. Операция не заладилась с самого начала, Нурадин неожиданно выехал в Кабул на встречу с эмиссарами английской и американской разведок. Разведчикам пришлось отправляться следом, и, казалось бы, в безнадежной ситуации они выполнили задание. Через некоторое время, когда их всех считали геройски погибшими, часть группы «всплыла» в российском посольстве в Дели. Журавлев вместе с тогдашним начальником спецназа ГРУ Талащицким писал на разведчиков представления на Героев России. Именно ему Волин был обязан внеочередным званием подполковника, минуя майора, и назначением в тогда только формирующуюся особую бригаду специального назначения «Барс» береговых войск Северного флота, на должность заместителя командира бригады. Когда началась чеченская кампания и все части Вооруженных сил, собранные «с миру по нитке», направляли в горнило войны, генерал Журавлев настоял, чтобы отправляемый сводный батальон «Камышовый кот» из подразделений бригады возглавил именно Волин и подчинялся только ему, начальнику оперативного отдела ГРУ. Вот и оказался батальон особого назначения особняком на этой войне, а чтоб не сильно бросался в глаза супостату, морпехи переоделись в обезличивающий камуфляж, а само подразделение замаскировали под армейский узел связи, где и находился сейчас генерал Журавлев.
Выпустив дым через ноздри, пожилой разведчик произнес:
— Владимир Иванович был изгнано Олимпа Министерства обороны за точку зрения, прямо противоположную точке зрении самого министра. Талащицкий считал, опираясь на разведданные своих пластунов, что сперва надо уничтожить неожиданным авиационным налетом всю бронетехнику, артиллерию, склады с вооружением и боеприпасами. Затем вертолетными десантами захватить все господствующие высоты, перекрыть дороги. И только после этого начать вторжение, сопровождая каждый захваченный километр земли огненным шквалом артиллерии. «Противника надо было деморализовать, а затем давить так, чтоб остался один фарш». Но у министра обороны на этот счет было другое мнение, он полагал: «Этих гребаных носорогов раком поставит один полк ВДВ за два часа». В результате тысячи трупов, десятки тысяч раненых и сотни единиц сожженной бронетехники. Кто-то же должен быть виноватым? Долго искать не стали, Талащицкому припомнили и октябрь девяносто третьего, когда он не бросил армейский спецназ на Белый дом, в общем, собрали все грехи и, отстранив от должности, отправили на пенсию.
— А в отместку спецназом стали затыкать все дерьмовые дырки в этой войне, — добавил Волин.
— Да уж, — кивнул генерал, — спецназовцы и в атаку ходили, и штабы с большими начальниками охраняли и колонны сопровождали. В общем, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Ну, твой-то батальон, Игорь Александрович, миновала чаша сия?
— Мы вроде как и не спецназ, — улыбнулся Волин, — связисты мы. — Он указал кивком головы в сторону огромных антенн космической связи, на фоне которых виднелись башни БМП, зарытые в грунт. — А то, что «подхалтуриваем» в свободное от «работы» время, это не считается.
Генерал знал истинное предназначение огромных параболических антенн, они скачивали информацию со спутников-шпионов, пролетающих над территорией мятежной республики. Разведывательная информация тут же обрабатывалась и, если возникала необходимость уточнения, можно было оперативно задействовать беспилотный разведчик «Шмель» или направить разведгруппу. Вся информация отправлялась в Москву, в оперативный отдел ГРУ, а оттуда в Генштаб Министерства обороны.
— Так чем же сейчас занимается Владимир Иванович? — отвлек генерала от размышлений Волин.
— Поселился на даче и вроде начал писать книгу. Но потом, говорили, все забросил и уехал куда-то в Африку, на сафари.
— Как же такого человека выпустили из страны? — удивился подполковник.
— А-а-а, — махнул рукой Журавлев, — если сейчас выпускают носителей государственных секретов, то Талащицкого сам бог велел отпустить. Что он может? Разве что подготовить к войне какую-нибудь самостийную армию, так этим грешат и французы, и англичане, и поборники мира во всем мире американцы…
Небосвод стал светлеть, обозначая горбатые пики далеких гор. Генерал бросил окурок в гильзу крупнокалиберного снаряда, приспособленную под большую пепельницу, затем взглянул на циферблат своих наручных часов.
— О-о, да мне пора.
— Может, останетесь на завтрак?
— Нет, надо ехать. В девять я должен быть в Москве, доложить о результатах операции. Скоро президентские выбры, а тут бесконечная бодяга, ни взад ни вперед. Может, теперь до всех дойдет, что пора заканчивать войну.
