Виктор Доценко - Золото Бешеного
— Рассказов, стой! — крикнул Майкл. Тот выстрелил, Джеймса откинуло назад.
— Ах ты, сволочь! — воскликнул Воронов и всадил в Томми все оставшиеся в обойме пули.
Тот выпрямился, на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, потом повалился на спину и покатился по трапу к ногам Андрея, который уже склонился над Майклом.
— Майкл, дружище, как же так? — бормотал Воронов, приподнимая его за плечи.
— Андрей! — проговорил тот, скривился, потом широко улыбнулся. — Все нормально! Может, только ребро… — Он не договорил, скользнув взглядом по лицу лежащего рядом. — Нет! — громко закричал он. — Не может быть!
— Что с тобой, Майкл? — испуганно спросил Воронов.
— Это не Рассказов! — Майкл кивнул в сторону мертвого Томми.
— Вижу! — вздохнул Воронов. — Не переживай: мы еще с ним разберемся.
Андрей поднялся на ноги и помог встать полковнику. Остатки людей Дика Беннета побросали оружие к ногам полицейских и сдались. Выжило всего шестеро, остальные погибли. Андрей с Майклом дождались, когда из воды выловили Барта и его убийцу. Но надежды их не оправдались — Макалистер был мертв.
— Бедный парень! — тяжело вздохнув, проговорил Воронов. — И почему он отдал мне свое оружие? Сказал, что не умеет стрелять. Не понимаю: работал с тобой и не умел стрелять?
— Барт верил в Господа и в одну из главных его заповедей: не убий! Он всем сердцем ненавидел насилие и, несмотря на то, что я сунул ему пистолет, вряд ли бы он им воспользовался. Ответственность за его смерть целиком лежит на мне.
— Не убивайся! — стал успокаивать Джеймса Воронов. — Разве ты мог предположить, что Рассказов перестрахуется и в самый последний момент пошлет вместо себя другого?
— Обязан был предусмотреть! — резко бросил полковник.
— Вот что я тебе скажу! Конечно, жаль терять своих, тем более в мирное время. Но ты, как и я, борешься со всякой мразью, с преступниками, которые насилуют, грабят, убивают, травят детей наркотиками. Это самые настоящие враги, как на войне! Сегодня тебе удалось покончить с целой бандой уголовников и основательно пощипать Рассказова. И удалось малой кровью: всего один убит и двое ранены.
Полковник с удивлением уставился на этого русского, пытаясь понять, почему Воронов решился на такой риск. Подвергать свою жизнь опасности, да еще за границей? Неужели в своей стране проблем мало? Надо же, сам чудом уцелел в этой заварушке, а еще и его пытается подбодрить. Поистине, странный народ эти русские!
— Да ты не слушаешь меня? — повысил голос Воронов.
— Во все уши! — улыбнулся Майкл. — Спасибо за поддержку! Вон, видишь двухметрового громилу? Это Дональд Шеппард. Кстати, вы с ним могли познакомиться еще в Афганистане! — Он лукаво подмигнул. — Я имею в виду историю с контейнерами. Давай к нему. Садитесь в машину и езжайте в «Савой»; как устроишься, спускайся в ресторан, там и встретимся.
— О'кэй! — кивнул Воронов и подошел к Шеппарду. Рядом с ним он вдруг почувствовал себя пигмеем.
— Майор Андрей Воронов, из России!
— Я в курсе! — добродушно улыбнулся тот. — Полковник много рассказывал о тебе. Сержант полиции Соединенных Штатов Америки Дональд Шеппард! — торжественно представился он. — Привет!
— Привет! — Воронов протянул руку, и его ладонь утонула в огромной лапище Дональда. — Полковник Джеймс предупредил, что ты везешь меня в отель?
— Да. Поехали?
Номер полулюкс выглядел шикарно. Воронов ничего не сказал, но при первой же возможности решил поинтересоваться его стоимостью. Багажа у него почти не было, и буквально через пять минут они уже спускались в ресторан.
К ним тут же подскочил метрдотель, то ли китаец, то ли японец. Он беспрестанно улыбался и говорил по-английски даже хуже Воронова.
— Господа идить за меня! — с полупоклоном сказал он и засеменил вперед.
— Я заказал отдельный кабинет, — пояснил Дональд.
— То, что нужно, — кивнул Воронов. — Какой питание нравица господа? Американская? Восточная? Европейская? — все так же с улыбкой спросил метрдотель, как только они разместились за столиком в уютном кабинете.
— Ты что любишь, Андрей? — пробасил Дональд и, заметив некоторую растерянность нового знакомого, добавил: — Слушай, я советую тебе не рисковать и не заказывать восточные блюда. С непривычки вряд ли понравится!
— В таком случае европейский ужин! — сказал Воронов таким тоном, словно принимал жизненно важное решение.
— А мне больше по душе американская еда, — осклабился Дональд и взглянул на метрдотеля. — Слышал?
— Осено холосо! Одна — европейская, другая — американская. Господа только два?
— Нет, скоро придет еще один человек.
— Холосо! — Он улыбнулся еще шире и тут же скрылся за дверью.
Шеппард деловито вытащил из кармана небольшой приборчик и приставил палец ко рту, как бы предупреждая Воронова. Включив приборчик, он медленно прошелся вдоль стен кабинета, потом тщательно обследовал стол.
— Все в порядке! — заявил он.
— Неужели так точно определяет?
— Полковник говорит, что этот прибор самый чувствительный из тех, что есть в мире! — хвастливо проговорил Дональд.
Полковник Джеймс, войдя в ресторан, махнул метрдотелю, и тот сразу же поспешил к нему. — Что угодно, господина? — ощерился он.
— К вам сюда приходил очень высокий господин?
— Точно так! Осень больсой. С другая господина, тоже больсой, но много меньсе. Позалуста, я показать! — Он кивнул и махнул рукой, указывая направление.
— Что заказали? — спросил Майкл, входя в кабинет.
— Я — нашу еду, Андрей — европейскую, — ответил Дональд.
— Отлично! Тогда я присоединяюсь к нашему гостю. — Полковник повернулся к метрдотелю: — Мне тоже европейский ужин и бутылку холодной русской водки. Да, и не забудь к ней русскую икру!
— Моя понятно! Спасиба! — Он, пятясь, выскользнул из кабинета, каждую секунду кланяясь посетителям, заказавшим такой дорогой деликатес, как русская икра.
— Как вы находите? По-моему, вполне уютно, — заметил довольный полковник, глядя на Воронова.
— Да, мне нравится, — ответил Андрей.
— А ты остался таким же сумасшедшим, как тогда! — неожиданно проговорил Майкл и укоризненно покачал головой. — А если бы пуля попала в тебя, а не в меня?
— Тогда бы поменялись декорации! — усмехнулся Воронов. — Были бы не эти, — он окинул взглядом кабинет, — а больничная койка, белые простыни и белые стены. Кроме того, на твоей груди не было бы синяка.
— Нет, пусть уж лучше так! — усмехнулся полковник и повернулся к Дональду: — Ну?
— Все чисто, господин полковник! — тотчас откликнулся тот, догадавшись, о чем спрашивал Майкл.
— В таком случае, пока не принесли наш заказ, выйди и никого не пускай: нам нужно поговорить.
— Слушаюсь, господин полковник! — Двухметровый гигант поднялся и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
— Предлагаю говорить по-русски, — произнес вдруг полковник Джеймс.
— С тех пор как мы не виделись, ты здорово продвинулся в русском языке, — сделал комплимент Воронов.
— Стараемся, батенька, стараемся! — Полковник очень похоже передразнил Богомолова; в хорошем настроении он часто приговаривал именно так.
— Действительно похоже, — усмехнулся Воронов. — На русском ты хочешь говорить для практики или из предосторожности?
— Конечно же для практики, — ответил полковник. — Дональд ведь сказал, что все чисто!
— Сказал! — ехидно усмехнулся Воронов. — Но ваш хваленый прибор не такой уж и совершенный! — Он вытащил из кармана коробок спичек и положил на стол перед полковником.
Тот, недоумевая, переводил взгляд с коробка на Воронова, пытаясь догадаться, в чем тут дело. Наконец Воронов решил открыться и притронулся к коробку, откуда сразу же раздался голос Дональда: «Полковник говорит, что этот прибор самый чувствительный из тех, что есть в мире».
Майкл Джеймс взял в руки приборчик и покачал головой.
— Что тут скажешь? — Он тяжело вздохнул. — Разве можно угнаться за человеческой мыслью? Да, Андрей, утер ты мне нос этим коробочком! А теперь к делу! Покойный Макалистер должен был следить за тобой от самого аэропорта, а потом найти способ познакомить тебя с некоей Ланой.
— Ланой? — переспросил Воронов. — Уж не из Москвы ли эта женщина?
— Мы навели о ней справки, — кивнул Майкл. — Она действительно из Москвы и в недалеком прошлом была любовницей Григория Марковича. Вы знакомы?
— Да, я ее знаю. В нее был влюблен Савелий.
— Влюблен? Как же тесен мир! Где Москва и где Сингапур? А вот встретились. Жаль, Савелия с нами нет!
— Действительно, жаль! — усмехнулся Воронов, но, перехватив настороженный взгляд полковника, тут же стер улыбку и быстро переменил тему разговора. — Григорий Маркович в Москве…
— И останется там навсегда! — продолжил за него полковник. — Об этом тебе просил сообщить Богомолов.
