Евгений Сухов - Город в кулаке
Старик, открывший Кулагину дверь, был знаком ему исключительно по фотографиям. Да и то пятнадцатилетней давности. Но в том, что это был именно он, Леонид даже не сомневался. Те же самые голубые, как два бездонных океана, глаза, тот же лукавый прищур, та же независимая посадка головы.
— Я старый знакомый Протаса, — представился Кулагин.
Он сам не боялся быть узнанным этим человеком, имевшим в определенных кругах кличку Волына, и адрес которого почему-то однажды намертво впечатался в память. Протас не раз рекомендовал Волыну, но у Кулагина так и не нашлось времени и возможности воспользоваться его услугами раньше. А теперь пригодилось.
Если кто-то вознамерился расправиться с Кулагиным, то действовать уже приходилось с величайшей осторожностью. Что называется, с оглядкой.
— А кто ты такой? — старик не спешил пропускать Леонида в свой полуподвальчик.
— Артур — мое имя. Протас говорил как-то, что у вас можно разжиться хорошим стволом. Недорого. Вы все еще занимаетесь этим?
Пару минут Волына молча изучал визитера. Приценивался. Внешний вид Кулагина не внушал ему особого доверия, и Леонид это отлично видел. Он с ходу решил дожать старика.
— Мне очень надо. А Протас был уверен, что на вас можно положиться. Я даже готов переплатить. Деньги у меня есть, — Кулагин выудил из внутреннего кармана несколько зеленых купюр и наглядно продемонстрировал их собеседнику. — И главное, никто ничего не узнает, Волына. Я сам не из России. Сделаю свое дело и уеду.
— Ты киллер, что ли?
— Не совсем. Старые долги.
— Работал на Протаса?
— Да.
Старик подозрительно зыркнул за спину Кулагину, убедился, что тот один, и даже немного приосанился от собственной значимости, не забывая при этом вожделенно коситься на предлагаемые потенциальным клиентом доллары. Волына явно колебался, в итоге осторожность все-таки взяла вверх.
— А почему я должен тебе верить… Артур? Где гарантия, что ты не легавый? — спросил он.
Кулагин нашелся с ответом сразу, и этот ответ удивил собеседника своей простотой и незамысловатостью.
— При всем уважении, я не думаю, что ты такая уж большая шишка в криминале, Волына, чтобы подвергать тебя провокациям. Легавым было бы проще обыскать твою халупу и найти все, что нужно. Мне же нужна только твоя помощь. Так как? Согласен? Или я пойду поищу пушку в другом месте?
Волына подался вперед и проворно выхватил деньги из пальцев Кулагина. Затем другой рукой ухватил его за воротник и слегка потянул на себя.
— Вообще-то, если честно, я уже этим давно не промышляю, — запах перегара ударил Леониду в лицо. — Но думаю, если хорошенько покопаться, я смогу для тебя что-нибудь отыскать, громила. «Вальтер» устроит?
Кулагин улыбнулся. Выбирать в его нынешнем положении не приходилось.
— Он хоть действующий? — уточнил он.
— Как часы.
— Тогда устроит.
Волына еще раз зыркнул Кулагину за спину и отошел в сторону.
— Заходи.
2007 год. Районная администрация Ну, и где этот козел?
— Ксюша, шеф на месте? — Горшаков решительно перешагнул порог приемной.
Секретарша, хорошенькая полненькая девушка с голубыми, как два агата, глазами, оторвала взгляд от экрана монитора.
— Да. Нестор Мстиславович у себя. Проходите.
Горшаков, не задерживаясь, прошел мимо ее стола к двери, ведущей в кабинет Шумского. Обворожительная улыбка секретаря, предназначенная посетителю, так и осталась без внимания. Девушка недовольно выпятила нижнюю губу и вновь уткнулась в экран.
Горшаков дернул за ручку двери и шагнул в кабинет.
— Здорово, Нес! — с порога произнес он.
— А… Артем! Проходи, проходи! — вяло откликнулся Шумский.
Горшаков плотно прикрыл за собой дверь.
Просторный кабинет главы администрации был обставлен со свойственной Шумскому тягой к роскоши. Горшаков, который предпочитал на протяжении нескольких лет носить одни и те же, затертые до дыр джинсы, в такой обстановке чувствовал себя немного неуклюже. И это несмотря на то, что со временем Горшаков хотя бы научился правильно завязывать галстук и до блеска начищать ботинки.
Паркетный пол был устлан идеально вычищенным коротковорсным ковром. Дорогая мебель. На одной из стен своего рабочего кабинета Шумский повесил три картины какого-то новомодного художника, которого Горшаков, естественно, знать не мог. Картины, правда, резко контрастировали со всей обстановкой кабинета, но это было не главное. Главное, что живописец был официально признан властями и находился в фаворе.
Самой дорогостоящей достопримечательностью кабинета Шумский по праву считал огромный аквариум с элитными рыбками. Аквариум с плавными округлыми пластиковыми кантиками на стыках стенок ненавязчиво привлекал к себе внимание посетителей.
Когда Горшаков появился в кабинете, Нестор кормил рыбок.
— Ты с утра что предпочитаешь? Коньячок? Водку? — спросил Шумский, не оглядываясь на гостя.
— Коньяк. — Горшаков опустился на первый попавшийся стул возле стола для посетителей и тут же бросил: — Кулагин на горизонте нарисовался.
Шумский на мгновение замер. Он поспешно высыпал из ладони в аквариум остатки корма. Завинтив крышку на баночке с кормом, он небрежно швырнул ее на кресло рядом с аквариумом.
— Ты уверен? — спросил он и, резко выдвинув стул, присел напротив Горшакова.
— Отвечаю.
— Когда он приехал?
— Не знаю, Нес. Он нарисовался у Артура. Помнишь такого? Словом, все, как и предполагал. — Горшаков бросил на стол серебряный портсигар с выгравированной на крышке пастью разъяренного тигра. — Меня ищет, падла.
— Ну, а что Артур?
— Ничего не сказал, естественно. Говорит, я знать ничего не знаю… Кулагин ему сказал, что остановился в гостинице «Венесуэла». Артур тут же отзвонился Лису, и тот его встретил в номере. Но Кулагин, по ходу, почуял… Короче, ушел, гнида.
— Это плохо. Очень плохо. Куда он теперь сунется?
Шумский встал и подошел к бару. Выбрав из многочисленных бутылок дорогой французский коньяк, он вернулся обратно к столу.
— Гостиницы, — ответил он на собственный вопрос. — Надо все гостиницы проверить.
— Зуб даю, теперь он не сунется в гостиницу, — отмел это предположение Горшаков и потянулся за портсигаром.
— Откуда ты знаешь? Да он может подумать все, что угодно. Да мало ли… Его дела помнит полгорода. Проверить все равно надо.
Шумский разлил коньяк по рюмкам. Друзья молча чокнулись и выпили.
— Ладно, гостиницы я возьму на себя. — Горшаков откинул крышку портсигара.
— Шмаль? — Шумский недовольно покосился на руки Артема.
— Да, Нес, я немного. Одну затяжку. Не могу. — Он достал обернутую в желтоватую бумагу папиросу.
— Оксана! — гаркнул Шумский.
Девушка тут же появилась в комнате.
— Оксана, включи кондиционер.
Секретарша засеменила мимо Горшакова в противоположный угол комнаты. Тот закурил и откинулся на спинку стула. На его лице появилась довольная улыбка. Сладковатый табачный дым прозрачным облачком повис в кабинете. Секретарша отыскала на тумбочке пульт дистанционного управления и нажала на кнопку. Кондиционер бесшумно заработал, мгновенно растворяя в воздухе клубы табачного дыма.
— Может быть, вам кофе приготовить, Нестор Мстиславович? — спросила Оксана и кокетливо поправила прическу.
— Нет, — отрезал Шумский. — Не надо.
Оксана аккуратно взяла со стола шефа кофейную чашку с блюдцем и молча удалилась, бесшумно прикрыв за собой дверь.
— Копнин его задел? — спросил Шумский, когда девушка скрылась за дверью.
— Не знаю. Он не понял. Темно было.
— Надо было сразу у врачей проверять. Ты не связывался?
— Да. У наших старых он не появлялся. Я по всем прозвонил. Ни один ничего не слышал.
— А он сам-то Копнина узнал?
Горшаков выпустил в воздух кольцо дыма.
— Хрен его знает, узнал, не узнал! Вряд ли… Как Лис сказал, там темно было. — Горшаков немного помолчал. — Слушай, я тут тумкал, тумкал… Как ты думаешь, Кулагин совсем приехал?
Шумский только пожал плечами:
— Насчет общака, может быть, пробивает, я не знаю. Как сукой был, так сукой и остался. Ты чего о нем еще слышал?
— Да толком ничего! — неохотно признался Горшаков. — Он как дернул в загранку, вообще о нем никакого базара не было… Слушай, Нес, у тебя есть связи в верхах. Может, дать раскладку столичным авторитетам? А?
— Я сделаю пару звонков, — сдержанно произнес Шумский. — Думаю, что встречу будет нетрудно устроить. Короче, похлопочу об этом. И я хочу, чтобы ты тоже поприсутствовал на этой встрече.
Горшаков молча кивнул и затушил сигарету, рассыпав в пепельнице остатки забитой в папиросную бумагу травки.
— Все равно время терять нельзя. Пока он здесь, надо этим воспользоваться, — сказал Шумский.
