Максим Шахов - Ген разведчика
– Господин, мы сейчас бросим головы этих шакалов к вашим ногами, – сказал за всех Гафар Клинок, остальные десятники в подтверждение его слов склонили головы.
– Не торопитесь, – проговорил Аль-Кадиб голосом, полным поистине королевского достоинства (в будущем так и случится). – Головы неверных кафиров будут еще до заката надеты на пики и водружены над крепостными воротами на горе нашим врагам. Поднимайтесь на стену и смотрите, как я с ними расправлюсь.
Лошади под всадниками пустыни фыркали и нервно подрагивали, звенели сабли, ударяясь о металлические части подпруги.
Салех Фейсал Аль-Кадиб поспешил к своему дворцу, телохранители едва за ним поспевали…
Гранаты взорвались, не пролетев и трети расстояния, отделяющего «Комбата» от крепости.
– Что это было? – недоуменно спросил Севрюков, наблюдая за двумя дымными облачками, оставшимися после взрыва реактивных гранат.
– Демонстрация силы, – буркнул Христофоров и усмехнулся: – Психическая атака.
– Объясняют, что будет, если мы попытаемся прорваться, – сказал Кирилл, разглядывая крепостную стену при помощи увеличения на видеокамере. – Цугцванг[16].
– Живьем хотят взять, – вставил Савченко, а его рука непроизвольно легла на грудь, где были подвешены ручные гранаты.
Султан Дадышев по обыкновению сохранял невозмутимое спокойствие. Сидящие рядом только что освобожденные пленники некоторое время пребывали в прострации от всех свалившихся на них событий.
Первым адаптировался Боб Гранд. Он ни слова не понимал по-русски, но быстро сообразил: положение принимает форс-мажорные обстоятельства.
– Нужно срочно связаться с посольством США, – авторитетно заявил агент ЦРУ. – Здесь достаточно сил, чтобы спасти нас.
– Чего он там бормочет? – недовольно глянул на него Сервант, у которого не было времени вникать в чужую речь, да и желания также не было. Мозг диверсанта был занят анализом ситуации.
– Говорит, мол, нужно звать на помощь Супермена или, на худой конец, Бэтмена, – с серьезной миной ответил Савченко.
– А Чип и Дейл его не устроят? – обернулся Христофоров. Бездеятельность в таком положении выводила оперативника из себя, но изменить он ничего не мог.
– Прямо по классику детской литературы Гайдару, – вставил Лялькин, делая попытку немного разрядить обстановку. – Летят самолеты – привет Мальчишу, летят вертолеты – салют Мальчишу, а придут «зеленые береты» – тюрьма Мальчишу. После чего нам Гуантанамо обеспечен.
– В тюрьму не хочу, – дернулся Сервант, мгновенно отреагировав. – Я там уже был, и мне там не понравилось.
– Все мы там были, – мрачно изрек Варвар.
И это была чистая правда. Так на самом деле и было – сам Султан прошел через фильтрационные лагеря федеральных войск в Чечне и изолятор ФСБ в Ростове. Сервант как-то провел полгода в СИЗО родного города Черноморска. Христофоров и Лялькин были осуждены на пожизненное заключение в султанате Буктар за ликвидацию одного из самых одиозных чеченских лидеров Заурбека Галиперова, к чему они не имели никакого отношения. Виктор Савченко оказался в плену сепаратистов, а когда он один уничтожил диверсионную группу, то угодил во внутреннюю тюрьму ГУБОПа, после которой даже довелось отведать баланды в «Бутырке», откуда он в конце концов бежал. Про освобожденных пленников и говорить не приходилось – их одежда издавала густой запах сырости подземных казематов.
– А ведь выход у нас остается один, как ни крути и ни верти, – сказал Кирилл.
– Ты это о чем? – резко спросил Владимир Николаевич.
– Прорваться на «Комбате» у нас нет ни единого шанса. Броня выдержит любую пулю, но достаточно одного бронебойно-зажигательного снаряда АСП в бак или боеприпасы, и мы превратимся в погребальный костер. Я уж не говорю о противотанковых гранатометах.
– И какой же выход ты видишь?
– Выход, как вы уже слышали, один, а именно – собрать все альпинистское снаряжение и спуститься в пропасть, откуда уже уходить на своих двоих.
Ущелье тянулось от «трамплина» на добрых два десятка километров, это действительно был шанс вырваться из западни, куда они угодили.
– А как же потом подняться? – тихо спросил Савченко.
– Свяжемся с мадемуазель Мехли, пусть выезжает навстречу, в «Лягуше» есть комплект альпинистского снаряжения. Так что с подъемом проблем не будет.
– Можно подумать, что «духи» нас так просто и отпустят, – тяжело вздохнул Сервант. – Наверняка кинутся следом.
– Конечно, кинутся, – согласился с морпехом Кирилл, – поэтому кому-то одному придется здесь остаться и прикрыть отступление остальных.
Кто должен остаться, молодой специалист говорить не стал, а опустил руки на клавиатуру бортового компьютера, который управлял вооружением «Комбата».
– Авантюра, чистой воды авантюра, – покачал головой Севрюков.
Закончить он не успел: распахнулись массивные крепостные ворота, и до беглецов донесся грохот тяжелого двигателя…
Подойдя к ангару, пристроенному к восточному крылу дворца, шейх властным жестом приказал телохранителям открыть входные ворота. Пока те тянули в разные стороны засовы и гремели запорами, вошел внутрь, в одно мгновение переместившись из адского пекла в кондиционированную прохладу. Внутри ангар заливал белый свет дюжины люминесцентных ламп. В центре огромного помещения, словно макет мамонта в музее естествознания, возвышалась махина немецко-фашистского тяжелого танка.
Это была гордость шейха. Три года назад он приобрел этот раритет за сто тысяч евро у одного арабского торговца стариной.
Танк «Тигр» под заводским номером «семь» входил в десятку экспериментальных машин, направленных в Северную Африку фельдмаршалу Роммелю для испытаний в боевых условиях. Сколько на счету этого великана американских «Шерманов» и английских «Черчиллей», теперь уже никто не скажет, но этот танк пережил Вторую мировую войну и совсем недавно был обнаружен на заднем дворе тунисского купца. Когда старик отошел в лучший из миров и танк перешел к его наследникам, те недолго думая решили избавиться от многотонной игрушки. Салех, едва услышав, что ему предлагают, в нарушение всех восточных традиций не торговался ни секунды, и сделка была заключена в тот же день. А еще через неделю танк доставили в Мадина Эмана, и шейх немедленно подобрал «Тигру» экипаж боевиков, в свое время отслуживших в танковых войсках, себя же назначил командиром. Позже ему доставили тренажер-симулятор, сконструированный по его личному заказу и один в один копирующий «Тигр».
Три года они отрабатывали на тренажере по многу часов в надежде, что рано или поздно подвернется случай, чтобы продемонстрировать свое мастерство. Наконец этот долгожданный час пробил.
Увидев внезапно появившегося принца, танкисты, смотревшие телевизор и вслух комментировавшие последние события, поспешно вскочили и выстроились в шеренгу. Салех на мгновение скосил глаза на экран, про себя подумав: «К сожалению, о сегодняшних событиях никто за пределами крепости не узнает». Он не был лишен честолюбия, как всякая личность, стремящаяся к вершинам власти.
– По местам, – едва разжав губы, приказал Аль-Кадиб и, пока экипаж рассаживался по штатным местам, облачился в черный комбинезон танкиста войск СС с эмблемой дивизии «Мертвая голова» (тоже приобретенный раритет), подпоясался ремнем с массивной «парабеллумовской» кобурой, а на голову водрузил изрядно выгоревшую на солнце офицерскую фуражку с защитными очками над козырьком. Личный головной убор кумира шейха Эрвина Роммеля. Фуражка была ему немного тесновата, но Салех на подобную мелочь не обращал внимания. Проворно вскочив на броню, ловко запрыгнул в люк и занял свое командирское место. Затем надел гарнитуру связи и коротко скомандовал:
– Вперед!
«Тигр» зарычал, выбросил огромное облако дыма и бодро двинулся вперед, хищно лязгая по брусчатке стальными траками. При виде бронированного чудовища лошади под всадниками пустыни испуганно заржали, некоторые пытались встать на дыбы, и бедуинам пришлось приложить немало усилий, чтобы их усмирить. Шейх выглянул в люк и засмеялся. Именно такие чувства должен вызывать настоящий монарх у своих подданных.
Проехав через площадь, тяжелый танк неуклюже развернулся в сторону распахнутых ворот и двинулся дальше. Салех бросил последний взгляд на собравшихся фидаев и исчез в проеме люка, захлопнув за собой тяжелую крышку. Фуражка стала ему мешать; шейх развернул ее козырьком назад, сам же припал к резиновому наглазнику артиллерийского прицела. Для полноты картины ему предстояло поразить жестянку неверных с первого выстрела…
– Это еще что такое? – удивленно спросил Христофоров, когда из крепостных ворот выполз огромный квадратный танк с широкими гусеницами и длинной пушкой, увенчанной мощным пламегасителем.
