Александр Бушков - Крючок для пираньи
Костяшками пальцев приоткрыв дверь, Кацуба прислушался, кивком велел Мазуру следовать за ним.
Гостиная оказалась пуста, спальня — тоже. На постели лежала одежда, в углу негромко, женским голосом бормотал репродуктор:
— …Тиксонского порта объявили голодовку, требуя выплаты зарплаты…
— Кейса я что-то не вижу, — тихо констатировал Кацуба. — Ну, мог спрятать куда-нибудь…
— Смотри, — сказал Мазур. — Там и трусы лежат, и носки, все ненадеванное, чистенькое.
Кацуба оглянулся на него. Уловив, должно быть, мысль, кинулся в прихожую, куда выходила дверь ванной. Осторожненько потянул.
Дверь оказалась незапертой изнутри. Ванна была старомодно огромной, сущий бассейн из тех времен, когда про «хрущевки» и слыхом не слыхивали, больше даже, чем в номере Мазура. Свет горел, судя по легонькому парку, вода была еще горячей — и в ней покоился Илья Михайлович, уставившись на незваных гостей остекленевшими глазами. Вода покрывала его лицо на пару сантиметров, аккуратно подстриженные волосы легонько колыхались.
Достаточно было одного взгляда. Кацуба попятился, толкнул Мазура, и они живенько вывалились в коридор, по которому как раз шагал незнакомый тип при галстуке. Иностранец он там или свой, но покосился подозрительно.
Кацуба моментально обернулся и громко сказал с таким видом, словно обращался к кому-то живехонькому, оставшемуся в номере:
— Раньше надо было думать, морда пьяная, где я тебе сейчас презервативы найду? Эй, мужик, у тебя презервативов нет? Я бы купил.
Тип при галстуке вздрогнул, сбился с шага, пробормотал что-то на языке родных осин и бочком-бочком удалился.
— Ничто так не обезоруживает человека, как простой, житейский вопрос… — проворчал Кацуба, захлопывая дверь. — Пошли отсюда. Совершенно ни к чему нам его «находить», мы его в глаза не видели, вообще не знаем…
Паша быстренько побросал инструменты в сумку, и они без лишней спешки, но и не медля, покинули место происшествия.
— Ну вот, — сказал Кацуба на лестнице. — Как и в прошлый раз, никто не пытался нас впутать и подставить. Умиление берет от такой заботы… интересно, чем расплачиваться-то придется за столь теплое отношение?
— Значит, он к микрофонам отношения не имеет… — протянул Мазур.
— Да уж, надо полагать. Укоротили немножко человечка, чтобы не совался поперед батьки в пекло… Ну, соколы, соберитесь. Пойдем потрошить слухачей. Они сейчас в буфете сидят, этакая симпатичная молодая пара. Супруги, понимаете ли. По паспортам. Пока Вова вчера рыцарственно утешал даму, я, циник этакий, беззастенчиво пошарил в столе, благо там все было не заперто, все бумажки напоказ… Некие Неволины из города-героя Москвы, поселились за пару дней до нашего приезда. Горничной, надо полагать, сунули денежку, чтобы пореже копошилась в номере, а она и рада, дура, что работы меньше…
— А может, дождаться их и душевно побеседовать? — выдвинул идею Мазур.
— Не стоит, — поразмыслив, сказал Кацуба. — Десять против одного, что это пешки. Поручили им наладить подслушку, они и стараются. Прижми тебя сейчас, Вольдемар, много ты сможешь рассказать, к примеру, о том, кто такой Паша и где его в Тиксоне искать? То-то… Ничего путного не получится, а вот со жмуриками нам потом будет возни… Подождите минутку.
Он забежал в свой номер и вышел с пакетом из плотной серой бумаги, плотно набитым — раньше в таких продавали сахар. Бодро подкинул его на ладони:
— А вот когда они, голубочки-молодожены, вдруг окажутся у разбитого корыта и замечутся, срочно прося инструкций — вот тут уж, Паша, не проворонь…
— Ага, — отозвался немногословный Паша.
Эту дверь Кацуба открыл так же быстро и сноровисто, и они ворвались в номер, оставив Пашу подстраховывать. Майор показал Мазуру на гостиную, а сам нырнул в спальню. Мазур старательно принялся выдвигать ящики стола и распахивать дверцы высоченного буфета, он примерно знал, что ищет и как это должно выглядеть. Но не нашел ничего интересного. В спальне шумно разлетались вещи, Кацуба отчего-то плюнул на конспирацию и шуровал, словно неопытный жандарм в бездарном фильме. Что-то разбилось — судя по звуку, стеклянное.
— Володя! — позвал, наконец, майор.
Мазур кинулся туда. Темно-коричневая дверца платяного шкафа была варварски взломана, а одежда выброшена прямо на пол.
— Вот, полюбуйся, — с торжествующим видом показал Кацуба.
У задней стенки, помигивая красными полосочками и зелеными огоньками, стоял матово-черный агрегат размером со средний «дипломат». Небрежно, ногой Кацуба выкинул его из шкафа, наклонился, присмотрелся:
— Неплохо. Игрушечка не из дешевых, довольно современная. Принимает сигнал от микрофона в радиусе километра, включается автоматически при звуке голоса, прочие удобства… Портативный набор путешественника.
Агрегат, опрокинувшись, продолжал исправно функционировать как ни в чем не бывало, мигая полосочками и огоньками.
— Ага, — сказал Кацуба. — Поскольку мы с тобой здесь… Это, надо полагать, в Светкином номере менты копаются, бандура прилежно и включилась… Пошли отсюда.
— Подожди, а это? — Мазур указал на окружающий разгром.
Кацуба блеснул зубами из-под реденьких усов:
— Минут через десять тут еще больше беспорядка будет…
Он прошел в ванную, зашумела вода. Вскоре Кацуба появился спиной вперед, старательно рассыпая из своего пакета крупный светло-желтый порошок, провел бугристую дорожку в гостиную, бросил пустой пакет прямо на пол, потянул Мазура из номера.
Дверь в ванну осталась распахнутой, и Мазур успел бросить туда взгляд. Слив в раковине был заткнут какой-то светлой тряпкой, вода лилась такой толстой струей, что через пару минут должна была вольно протечь на пол — прямо на кучку порошка.
— В темпе, ребята, в темпе, — приговаривал Кацуба, ссыпаясь по лестнице. — С улицы полюбуемся…
Вместо Фаины за стойкой сидела незнакомая девчонка, и Мазур быстренько проскочил мимо, положив ключ. Они перешли на противоположную сторону улицы, остановились возле гастронома на первом этаже обшарпанной пятиэтажки.
— Только не пяльтесь так уж откровенно… — прошипел Кацуба. — Все равно увидим…
— Ты что туда сыпанул? — спросил Мазур.
— Пустячок, — оскалился Кацуба. — Совершенно гражданскую химию. На иных заводах бочками стоит… И, что характерно, стоит на нее попасть воде, как получится форменное безобразие… — Он глянул на часы. — Пора бы. Неужели успели вернуться, суки… Ага!
Высокое полукруглое окно озарилось яркой вспышкой. Она почти сразу же пропала, потускнев, но через несколько секунд комната прямо-таки осветилась изнутри. Занимался пожар.
— Ничего, — сказал Кацуба, удовлетворенно взирая на потянувшийся в приотворенную форточку дымок. — Все стены там в три кирпича, пожарные успеют. Однако номерок, конечно, выгорит. Вот и посмотрим, куда наша милая парочка кинется… Давай, Паша, в отель, садись им на хвост. А я, как сознательный гражданин, в пожарную часть брякну. Телефончик этот, как ни удивительно, работает, я загодя проверил…
Он вразвалочку направился к телефону-автомату, помещавшемуся в будке, где все стекла до единого были выбиты. Паша, с видом самого добропорядочного гражданина, направился к гостинице. Мазуру попросту некуда было направляться, и он торчал возле магазина, отмахиваясь от мятых аборигенов, искавших спонсора, искоса наблюдая, как из форточки валит уже форменный шлейф черного дыма. Его, наконец, заметили и прохожие, собралась небольшая толпа, оживленно комментировавшая нежданное в череде серых будней развлечение.
Когда Кацуба вернулся, стекло уже лопнуло от жара, и наружу вырвались устрашающие клубы. В толпе дискутировали — спьяну это кто-то кинул чинарик или виной всему мафия. Столь изящного логического выверта Мазур поначалу не понял, но тему сразу же подхватили еще несколько тиксонцев, наперебой высказывая сногсшибательные гипотезы о складе боеприпасов, устроенном в гостинице покойным Нептуном. Заодно какой-то обтрепыш помянул и «евоную сеструху, которая там всей мафией заправляла».
Наконец справа послышался душераздирающий вой, какой-то словно бы надтреснутый, и к гостинице подлетели две пожарные машины. Былые кумиры кухарок в неуклюжих брезентовых балахонах потянули шланг в вестибюль, подкатила третья машина, с лестницей, каковую и стали в темпе выдвигать к дымящему окну.
— Нормально получилось, — сказал Кацуба, выбираясь из толпы. — Ну, поехали на кораблик…
* * *
…Когда-то, не так уж давно, в порту наверняка поддерживалась соответствующая дисциплина, но эти славные года отошли в прошлое. Железные ворота оказались не просто распахнутыми настежь — полное впечатление, успели приржаветь в такой позиции. В серой бетонной будочке сидел кто-то, но навстречу не вышел, и «газик» Кацубы медленно проехал на территорию, так и не подвергшись хотя бы видимости проверки.
