Владимир Колычев - Силовой вариант
Остановились они возле какого-то магазина. И Клавдия оторопела, когда узнала, зачем они здесь. Артур покупал ей одежду. По его мнению, в ее кофточке хорошо только на кухне убираться.
Он купил ей красивую блузку, фирменную кофточку, джинсы, юбку, туфли на каблуках-шпильках. Дошла очередь и до модного кружевного белья. А в конце он расщедрился на чудесное платье. В нем она была краше королевы. У Артура от восторга чуть глаза на лоб не полезли.
А потом он повез ее в салон красоты. Ей сделали прическу, специалист нанес на лицо косметику — это называлось макияж. Рассказал ей, какая косметика ей больше подойдет, как самой пользоваться ею. Клавдия крепко запомнила этот урок. Ей нравилось быть красивой и ухоженной.
Уже было темно, когда они наконец приехали к нему домой. Трехкомнатная квартира, новая мебель, ковры такие красивые на полу и на стенах. Уютно, хорошо, только порядка не хватает. Сразу видно, холостяк в этих хоромах живет.
Клавдия с ходу взялась за уборку.
— Оставь, — сказал ей Артур. — Иди лучше ужином займись…
Она послушно «окопалась» на кухне. Холодильник у него был забит всякой всячиной. Но, как она и подозревала, не было ни капусты, ни лука — а она хотела борщом его побаловать.
Оказалось, без вмешательства Артура ужин ей не приготовить. Он все упростил до безобразия. Нарезал колбасы, сыра, открыл баночку красной икры. Она же сделала немудреный салат из огурцов, яиц и зеленого лука.
Стол накрыли в гостиной. Артур достал бутылку шампанского.
— За наше знакомство, — предложил он.
Клавдия отказываться не стала. Ей было хорошо.
Артур такой заботливый, столько одежды ей накупил. Квартира у него отличная. Жить в ней будет так замечательно…
Они снова выпили. На душе у Клавдии стало еще веселей.
Жизнь хороша… И не о такой ли жизни она мечтала?..
Шампанское вдруг исчезло. Появилась водка. Но она не возражала.
Клавдия была совсем пьяна, когда Артур вышел, а потом вернулся. И тут же ей на шею легло жемчужное ожерелье. Он вынул из ее ушей дешевые сережки и вставил крупные, из золота и с камушком. Руку украсил золотой браслет. И в заключение на пальце у нее заблестел чудесный перстень.
— Это все мне? — Ее восторгу не было предела.
— Ну а кому же…
Сказочный день сегодня. Из золушки она превратилась в настоящую принцессу. Артур — ее принц… Ей очень захотелось сделать ему что-нибудь приятное.
— Я хочу, чтобы ты надела новое платье, — сказал он.
Она и сама этого хотела. А еще новое белье. Оно такое нежное, шелковистое, как в рекламе… -
Артур принес ей платье.
— А белье? — спросила она.
— Без него… — его глаза блестели.
— Как это?
— А вот так…
Он сел рядом с ней, взял ее за руку, потянул, усадил к себе на колени. Она была послушной девочкой. Не сопротивлялась, когда его рука начала расстегивать пуговицы на кофточке. Сначала она осталась в лосинах, затем в одних трусиках. И напоследок в чем мать родила.
Сейчас она наденет на себя платье, покрасуется в нем перед Артуром… Так думала Клавдия. Может быть, именно поэтому она так легко позволила себя раздеть. А может, ей это просто нравилось…
Голая Клавдия потянулась к платью. Но Артур удержал ее. Его язык прикоснулся к соску ее правой груди. Как будто током ударило. Этот удар парализовал ее, лишил рассудка. Она с удовольствием отдалась на откуп доселе не изведанным ощущениям…
Артур ласкал ее языком, затем его ладонь оказалась там, где нельзя. Она так и сказала ему:
— Нельзя…
Только это прозвучало как «можно». Артур лишь усилил натиск…
В конце концов она оказалась под ним, что-то горячее и твердое вошло в нее, задвигалось, запульсировало. Ей было очень больно, как будто внутри что-то рвалось. Но она терпела. Ведь она хотела сделать Артуру приятное…
И вот все кончено.
— Ни фига себе! Охренеть не встать! — Артур остолбенело смотрел на пятно крови под ней. — Я торчу от тебя, Клава!
Она до этого слышала от него красивые слова, изящные фразы. А тут с его языка посыпалась какая-то дребедень. «Ни фига себе», «охренеть», «торчу»… А еще учил ее не говорить «ага»… И Клавой впервые ее назвал. До этого звал Клавдией.
— А что случилось? — испуганно спросила она. — Что-то не так?
— Ты что, до меня ни разу, ни с кем?
Теперь она все поняла. Он удивлен, что она до сих пор девственница. А что ж тут такого? Этим летом ей только семнадцать стукнет.
— А я, может, тебя всю жизнь ждала…
Неожиданно для себя так сказала. Не собиралась льстить ему, но польстила.
И правильно. Женщина должна быть немного хитрой. В этом ее изюминка… Женщина… Да, отныне она женщина…
— Ну так это ништяк…
Снова незнакомые интонации в его голосе. Так разговаривал Женька Сизый, сосед их. Он пять лет в тюрьме провел за кражу колхозного имущества.
— Артур, ты сидел? — снова неожиданно для себя спросила она.
— А что? — встрепенулся он. И обжег ее взглядом.
— Да нет, ничего…
— Сидел. И не собираюсь скрывать этого, — начал вдруг заводиться он. — А что, тебе западло жить с бывшим зэком?..
— Артур, не надо…
— Надо!.. Ты моя женщина. Моя! И я должен знать, нравлюсь я тебе или нет!
— Нравишься… И мне все равно, сидел ты или нет…
— Ладно.
Он взял бутылку, налил полный стакан водки и залпом выпил. И даже не закусил.
Клавдия потянулась к своему платью. Схватила его и бегом в ванную. Как будто Артур мог ее догнать и забрать обнову.
К нему она вышла через час. Во всем своем великолепии. Чистая, свежая, ослепительная. Платье идеально сидело на ней, туфли удлиняли и без того длинные ноги, макияж на красивом лице, блеск драгоценностей.
Артур как увидел ее, так и остолбенел. А когда очнулся, подошел к ней, расстегнул молнию на платье и стянул его через верх. А под ним ничего. Ничего! Как он того и хотел…
И снова она оказалась под ним. И опять ей было больно. Но уже не так, как в первый раз…
Утром она встала чуть свет. И сразу за уборку. Навела в квартире порядок. Приготовила завтрак. Тесто замесила, пирожков напекла. Артур был доволен. И она радовалась.
— Хорошая ты девчонка, — сказал он,
— Ты тоже хороший, — улыбнулась она.
— Это тебе так кажется… Хотя, если будешь умницей, я буду для тебя только хорошим…
— А я разве не умница?
— Пока да… Но ведь у нас еще все впереди…
— Я всегда буду хорошей…
Она очень хотела сохранить расположение Артура. Ей нравилось быть с ним, жить в его квартире, хорошо одеваться, ездить на его машине.
После завтрака Артур куда-то уехал. Она же продолжила наводить порядок в квартире. И еще обед готовила.
Артур как раз к обеду и вернулся. Похвалил ее.
— Я тут подумал, что тебе нужно кое-чему научиться, — сказал он.
— Разве я что-то плохо делаю?
— Как хозяйка ты, конечно, лучше всех. Но ты не в деревне. Ты в городе. И уметь убирать в квартире и готовить щи — для тебя не самое главное… В общем, я тут с одним человеком договорился. Он тебя к себе на курсы фотомоделей возьмет. Ходить правильно научишься, одеваться, себя подавать. В общем, настоящей леди станешь…
Клавдия не стала упрямиться. Напротив, ей очень хотелось посещать такие курсы. Видно, это отразилось на ее лице.
— Только ты особенно не радуйся. — Его взгляд вдруг стал холодным, как январская ночь. — Если изменишь мне, я тебя убью…
Впервые за все время Клавдии стало страшно. Но ненадолго. А чего ей бояться? Ведь она не собирается изменять Артуру…
— И еще, — его взгляд потеплел, — у тебя будет другое имя. Клава — это не годится, сама должна понимать…
Она кивнула. Клавдия — имя хорошее, но не для города.
— Какое имя тебе нравится? — спросил он.
— Анна, — сказала она.
— Нет, — покачал он головой. — Мне вот нравится имя Жанна… Как тебе?
— Да…
— Тогда, Жанна, пошли…
Он взял ее за руку и повел в спальню.
— Тебе и в сексе кое-чему поучиться надо, — сказал он. — Но учти, этому тебя буду учить только я…
Она не возражала.
* * *Артуру нравилось ощущать себя светским человеком. Не какая-то там сявка в фуфайке и с заточкой в кармане. Теплое пальто на нем, меховая шапка, костюм дорогой, белый воротничок. Лицо холеное, бесцветный лак на ногтях. На пальце, в том месте, где перстень татуированный, — массивная золотая печатка.
Но это ерунда по сравнению с Жанной. В норковой шубке, платье роскошное под ней, драгоценностями с ног до головы усыпана. Красивая до невозможности, силой своего очарования разит наповал. Все внимание на нее. Мужчины завидуют ему, женщины ее ненавидят.
Жанна уже не та деревенская клуша, какой он взял ее к себе. Ею занимались знающие люди. Отшлифовали этот алмаз, заставили сиять всеми гранями. Она умела подать себя, красиво говорила, обворожительно улыбалась. Все были от нее без ума. И Артур несказанно гордился тем, что это сокровище принадлежит ему одному. А она даже не делала попыток вильнуть хвостом. Она была предана ему как собака. И в постели была хороша, все умела, все позволяла — его школа.
