Евгений Костюченко - Гарнизон не сдается в аренду
— Ну так бей! — вскричал Добросклонов. — Я не обижусь. Даже спасибо скажу! Врежь мне как следует!
— Поздно. — Гранцов застегнул робу и одернул ее вниз. — Раньше тебя надо было бить. А теперь поздно. Да ты не расстраивайся. Тебя еще стукнут по морде, и не раз. А сейчас ты мне нужен за рулем. Вот тебе ружье. Повесь на плечо. Не на шею! На плечо. Готов? Пошли.
Он еще раз оглядел бункер, мысленно прощаясь со своим домом, и протянул руку к рубильнику, чтобы разом выключить все. Но тут снова зашипели динамики, и заморгали разноцветные значки на центральном мониторе. Система продолжала перехватывать чью-то работу в эфире.
Из динамиков доносились короткие непонятные команды: «Хомут, стоять. Вовчик, пошел. Спортсмены на месте. Хомут, пошел со своими. Андрюха, свет. Андрюха, сука, свет!».
Свет моргнул раз, другой, и погас. В темноте продолжали ровно мерцать мониторы. Через пару секунд загорелись аварийные плафоны.
— Что случилось? — дрожащим голосом спросил Гошка. — Авария?
— Предохранители полетели. Наверно, твои академики неправильно включили генеральскую сауну, — спокойно объяснил Гранцов. — Перегрузка. Сейчас у нас врубится генератор.
Посуда на столе тихонько задребезжала, потянуло горелой соляркой. Гранцов облегченно вздохнул — он и сам не надеялся, что аварийная система сработает штатно.
Вспыхнул еще один плафон — «Обрыв на линии связи».
— Нам отключили телефон, — сказал Гранцов. — Неужто в узел связи забрались? Что они там вытворяют?
Он закинул за спину котомку с автоматом и подтолкнул Гошку к боковому люку. Добросклонов непонимающе посмотрел на него и потянулся к центральному входу.
— Выход там, я же помню.
— Не для нас, — ответил Гранцов, затолкал брата в узкий туннель и задраил люк за собой.
Редкие лампы на наклонных стенках светили вполнакала, помаргивая.
— Опять катакомбы, — проворчал Гошка. — И какой идиот придумал рыть туннель с такими поворотами?
— Тут тебе не туннель, а ход сообщения. Обычный окоп, только прикрытый сверху. А повороты нужны, чтобы директория не простреливалась.
— Спасибо, просветил.
Гранцов остановился у вытяжной трубы и привстал на одну ступеньку, чтобы через щели решетки осмотреть подходы к гаражу. Высокие зеленые ворота оказались приоткрыты, и это Вадиму не понравилось. Возможно, там сейчас кто-то был, а Гранцову не хотелось поднимать шум.
Он повернулся к Гошке:
— Вот что мы сейчас сделаем. Проберемся в гараж. Сядем в «ситроен». Ты за руль. Подлетаем к санчасти. Ты наставляешь ружье на охранника. Я вытаскиваю Регину, кидаю ее в машину. Ты снова за руль, и мы срываемся. Все понятно?
— Понятно. А ружье заряжено?
— Конечно, — сказал Гранцов, надеясь, что Гошка не догадается проверить стволы.
Он свернул в боковой ход. Гошка послушно хромал сзади, задевая ружьем стенку.
В луче фонаря блеснули ступеньки металлической лестницы. Вадим повернулся к брату, придавил пальцем его губы, и Гошка понимающе закивал.
Над их головой был выход в гараж, но Гранцов не торопился подниматься. Он стоял у лестницы, держа автомат наготове, и прислушивался.
Наконец, решив, что в гараже никого нет, он поднялся наверх и оказался в тесном закутке, где стояли кислородные баллоны. Приоткрыл дверцу, оглянулся и поманил за собой Гошку.
Вдвоем они быстро перебежали в дальний конец гаража, где стоял «ситроен».
— Садись, — приказал Гранцов. — Пока пообвыкни. Сиденье поправь, зеркала настрой под себя.
— Эх, был у меня «ситроенчик», намучился я с ним. — Гошка повернул ключ и постучал по датчикам. — Бензина маловато.
— Нам хватит.
Вадим, пригибаясь, пробрался за «уазик», от него перебежал к «Уралу» и оказался у самого выхода. Он был уверен, что возле гаража обязательно кто-нибудь околачивается. Расположение постов ему было известно благодаря радиоперехватам. «Но мы их прослушивали ночью, — вспомнил Вадим. — То была ночная схема, а днем они могут размещаться иначе».
Он выглянул в щель между створками ворот. И убедился, что охранники, действительно, разместились совсем не так, как ночью.
Все они стояли вдоль штабной стены, упираясь в нее руками и широко расставив ноги.
Стояли они так не по своей воле, а под прицелом двоих автоматчиков в масках и сером камуфляже.
«Неужели омоновцы? — подумал Гранцов. — Железняк решил вмешаться?»
— Ты чего застрял? — спросил Добросклонов, выглядывая через плечо.
— Иди в машину, — приказал Вадим, не поворачиваясь к нему.
Но Гошка и не думал подчиняться. Охранники, действительно, разместились совсем не так, как ночью.
— Ого, кажется, на наших друзей наехала налоговая полиция. Ну что, пошли сдаваться?
— Не спеши, — сказал Гранцов. — Это не менты.
— А тогда кто?
— Тогда? Бандиты.
Он огляделся, не высовываясь. Еще трое в сером стояли у крыльца большой бани. К ним от штаба торопливо шагал грузный мужичок в лилово-зеленом спортивном костюме.
Это был Валентин Афанасьевич Ежов, президент крупной компании, который сейчас должен был ждать в Петрозаводске прибытия своей колонны. Видимо, здесь у него нашлись более важные дела.
Добросклонов тряхнул Вадима за плечо:
— Смотри, смотри!
Из бани выбегали голые люди. Они сбились в кучку, окруженные бандитами. Один из налетчиков то и дело вскидывал видеокамеру.
Валька Ежик подошел к оператору и начал что-то объяснять, делая широкое движение рукой.
Голых людей выстроили в шеренгу, и оператор пошел вдоль строя, снимая крупным планом их лица. Женщины закрывались руками, мужчины отворачивались, но Ежик выстрелил в воздух из пистолета, и они послушно застыли.
Вадим медленно попятился и присел, чтобы его не было видно.
— Что там творится? Что за стрельба? — прошептал Гошка за спиной.
Гранцов не отвечал, пересчитывая налетчиков.
Двое караулят охранников, плюс трое, плюс еще четверо — вместе с Ежиком их десять. Из них трое с автоматами, остальные с дубинками (видимо, уже трофейными).
Гранцов не мог отсюда разглядеть, была ли Регина среди пленников. Зато он узнал Лисичку — она стояла крайней, руки за спиной, нога небрежно отставлена. Оператор задержался перед ней, снимая в разных ракурсах.
«Их всего-то десять человек, — подумал Гранцов. — Слишком мало, чтобы удерживать такую толпу».
Со стороны медсанчасти послышались грубые крики, и Вадим увидел еще нескольких бандитов в черных шлем-масках. Они гнали стайку спотыкающихся сектантов к озеру. Среди них ярким пятном алела тенниска американца. Рядом Гранцов различил фигурку в белом халате.
Регина?
«Да, это она, — понял Гранцов. — Они говорили, что она уже кого-то лечит. Вот почему — в халате. Куда же их гонят?»
Внезапно эта группа остановилась, и Вадим смог пересчитать бандитов. Их было шестеро.
«Уже шестнадцать. Семеро в сером камуфляже, двое в черных майках, остальные в спортивных костюмах, из них трое в синих», — запоминал Гранцов.
Красная тенниска вырвалась из круга. Американец решительным шагом направился в сторону Ежика. Но один из бандитов вытянул руку, и щелкнул пистолетный выстрел. Американец пошатнулся, неловко осел и оперся рукой о землю, но рука подломилась, и он завалился на бок. Фигурка в белом халате метнулась к нему.
Гранцов сам не заметил, как в его руках оказался автомат. Он передернул затвор и приложился щекой к неудобному холодному прикладу, ловя на мушку бандита с пистолетом.
Но тот больше не стрелял. Он запихнул пистолет за пояс сзади и первым подбежал к упавшему. Вместе с Региной они подняли его за плечи и потащили к бревенчатой бане, стоявшей над озером.
Когда вся эта группа пленных оказалась запертой в бане, Гранцов поднял предохранитель и закинул автомат за плечо.
— Уходим, — шепнул он.
— Сюда идут! — выдохнул Гошка.
Вадим подхватил его за локоть и потащил за собой. Братья подбежали к спуску в туннель, но Гранцов понял, что вдвоем они не успеют там спрятаться. Он резко свернул к «ситроену», втолкнул Гошку на заднее сиденье, и сам повалился на него, бесшумно прикрыв за собой дверцу.
В ту же секунду ворота гаража коротко взвизгнули, приоткрывшись, и по гравию зашуршали шаги.
— Так, значит, это у них автопарк. «Уазик» на ходу, «Урал» и еще «ситроен», — гулко отдавался в просторном гараже голос Вальки Ежика.
Гранцов, низко опустившись на сиденье, поднял перед собой автомат, нацелив на дверь. Но голоса не приближались. Ежик продолжал распоряжаться, оставаясь у входа.
— Ключи в замке, документы в бардачке. Вовчик, подгоняй «уазик» к санчасти, пусть пацаны начинают загружать. Только очень прошу, братан, проследи, чтобы коробки не кидали. За каждую разбитую ампулу сниму сто баксов. Лично с тебя. С тебя лично сниму.
