Б. Седов - Авторитет
Сознание вернулось. Бред сменился реальностью. Невский осторожно пошевелил пальцами ног, дотронулся правой рукой до слегка побаливающей скулы, заметив подсохшие ссадины на костяшках. Досталось кому-то. Прислушался к сигналам организма, к чуть учащенному биению сердца. Не фонтан, конечно, но могло быть хуже. Попробовал сесть. Получилось.
Он находился в спальне. У себя дома, на вилле в Сестрорецке. Рядом, сидя на стуле и положив щеку на заставленную лекарствами тумбочку, дремала одетая в голубую униформу медсестры незнакомая симпатичная женщина, совсем молодая, лет двадцати трех. Протянув руку, Невский тронул ее за плечо. Она вздрогнула, словно от громкого окрика. Выпрямилась, несколько раз моргнула длинными кукольными ресницами, чуть растерянно посмотрела Владу в глаза – и вдруг улыбнулась. Искренне так, по-настоящему. Тепло и не фальшиво.
– Ой! Я, кажется, уснула. Извините, – пролепетала девушка. Прижав ладошку ко рту, подавила зевок.
– Привет, – хмыкнул Рэмбо. – Ты кто, чудо?
– Я – Маша, – представилась блондинка. – Медсестра. Меня ваш личный доктор пригласил. Подежурить. Он скоро должен приехать.
– Вижу, что медсестра. И давно ты здесь?
– С вечера. Сразу, как вас из наркологической клиники домой привезли.
– Из наркологической? – Рэмбо поскреб подбородок, заросший за время запоя колючей черной щетиной. – Что, совсем плохой был?
– Еще не труп, но лицо уже синело. Пена на губах. И давление критически упало, – вздохнула Маша. – Повозиться пришлось. Вас ведь не только под системой держали, магнезию с витаминами ставили, как другим запойным на откачке, но даже полную гемосорбцию провели.
– Гемо… чего?
– Гемосорбцию. Это когда для очистки от токсинов кровь пациента через специальный фильтр пропускают и уже чистую вливают обратно. Дорогая процедура. Не везде такие аппараты есть. Обычно ее только после тяжелых интоксикаций назначают. Когда существует прямая угроза жизни.
– Ясно, – буркнул Влад. – Побухал слегка. Первый раз так… в штопор. Веришь?
– Да у ж, – улыбнулась Маша. – Как вы себя чувствуете? Вялость, тошнота есть?
– Да ватный я какой-то, – признался Невский. – И в голове туман. Остальное вроде ничего. Помню – в «Красных зорях» гулял.
– Вот-вот. Оттуда вас к нам в клинику и доставили, – кивнула медсестра. – В сопровождении эскорта с охраной.
– Слушай, а долго я пил? Какой сегодня день? – не дожидаясь ответа, Рэмбо откинул одеяло, свесил ноги с кровати, бросил взгляд вниз и, вполголоса ругнувшись, тут же вновь прикрылся. Он был без трусов, совершенно голый. Только цепочка с освященным у Гроба Господня серебряным крестиком на лохматой груди.
– Сегодня вторник, – Маша хихикнула, залившись румянцем, и глянула на свои маленькие золотистые часики. – Десять часов двадцать две минуты утра. Насчет одежды не беспокойтесь. Ее привезли вместе с вами домой. Там… в общем, стирать все нужно. Или выкинуть.
– Звиздец, – катнув желваки, пробормотал Невский. Мотнул головой, прогоняя остатки кошмарного сна. Посмотрел на Машу. Тронул за локоть. – Спасибо тебе. Можешь ехать домой, отсыпаться. Ты где живешь?
– Далеко. В Купчино.
– Хорошо. Подожди пару минут в холле, выпей кофейку, если хочешь, я скажу, чтобы тебя отвезли. Передай, кто там у вас в клинике главный, пусть счет за лечение пришлют на фирму.
– Это лишнее. Ваш начальник охраны уже все оплатил, Владислав Александрович. – Маша подняла с ковра полиэтиленовый пакет. – До свидания. Хотя, наверное, лучше сказать «прощайте». Наша клиника – не самое лучшее место для визитов. Не пейте так больше, хорошо?
– Не буду, – пообещал Рэмбо. – Счастливо, Масяня. – Влад растянул губы в жалком подобии улыбки.
– Ну вот! И вы туда же! Сговорились все, что ли? – обиженно надула губки девушка. – Сначала сказочник Успенский одним росчерком пера из всех советских женщин по имени Лариса на сто лет вперед крысок сделал, а из Геннадиев – крокодилов.
Теперь этот шутник Куваев со своей безбашенной дурочкой Масяней. Я просто Маша. Мария Журавлева.
– Договорились, – на сей раз улыбка на бледном, с черными кругами вокруг глаз, изможденном лице Невского получилась более естественной. – Буду называть тебя просто Мария. Слушай, не в службу, а в дружбу, позови там моих орлов, кто есть.
– Вас здесь, как президента, целая армия охраняет, – иронически заметила медсестра. – Во главе с Денисом. Сейчас позову. Пока?
– Пока, – прошептал Рэмбо, когда за девушкой мягко закрылась красно-коричневая, вишневого дерева, дверь спальни. Поднявшись с кровати, Невский, прихрамывая, направился к шкафу. Оценил свой видок в огромном, во всю раздвижную дверь, зеркале. Тело гудело, словно пропущенное через мясорубку и затем кое-как слепленное заново. Вся спина в глубоких царапинах от накладных блядских когтей. Одно колено представляло собой сплошной фиолетово-багровый синяк. Погулял, мать твою. Придурок. Выпустил пар. Теперь остается только узнать, что он успел натворить и наболтать за время запоя и какие новости в мире за время его трехдневного отсутствия. А потом расчехлить охотничий карабин «ремингтон», намазать лоб зеленкой и удавиться на подтяжках.
В спальню вошел Фрол. На его спокойном, как у индейского вождя, загорелом лице белел совсем недавно зашитый хирургом шрам.
– Доброе утро, босс, – как ни в чем не бывало поздоровался он. – Как самочувствие?
– Как у бифштекса под катком. Моя работа? – Ерунда.
– Чем?
– Розочкой от бутылки, – бесстрастно, словно речь шла о погоде в прошлую среду, сообщил Фрол.
– Извини, брат. Я… – Влад запнулся. Не найдя подходящих слов, просто махнул рукой, накинул на плечи махровый китайский халат, подошел к Денису, обнял его за плечо и ткнулся лбом в лоб. – Спасибо за все. Больше такого никогда не случится. Это я сейчас не тебе – себе говорю.
– Со всеми бывает, – Фрол нашел в себе силы улыбнуться уголками губ. – Хотя бы раз. Зато теперь знаешь, как это кайфово – гудеть три дня по-черному. С песнями и танцами.
– Имел я в гланды такой кайф. Жертв, надеюсь, нет? – на всякий случай спросил Рэмбо. – Про девку рыжую, которую Карташов отоварил, не говори. Это я еще помню. Как он, кстати?
– Если не считать, что ты ему челюсть сломал и посоветовал убираться обратно в Петрозаводск, то нормально. Остальное я уладил. При помощи баксов, – успокоил начальник охраны. – В том числе, и с Арменом. Он за девочек своих сильно нервничал. Потоптали вы их, как голодные мамонты. Долго работать не смогут.
– Их проблемы. Сколько я тебе должен?
– Мелочь. На своей территории гудели, не в борделе. Если в сумме, за три дня, не считая гонорара Армену, то ушло семь штук зеленых. Около пяти было у тебя с собой. Когда кончились – остальное я добавил, – подвел финансовый итог запоя Денис.
– Добро. Сейчас в душ схожу и сразу верну. Что, вообще, в мире творится? – Невский перевел взгляд на окно.
– Много чего, – ровно сказал Денис. – Все рассказывать?
– Все. По порядку.
– Ребятишек, которые Витька с Годзилой замочили, пацаны в воскресенье нашли.
– Кто такие?
– Приезжие. Из Твери. Всего пять рыл. Формально под Маркизом ходили. Ты должен его помнить. Он по малолетке чалился в колонии с их главным, Утюгом. Год назад он помог им зацепиться в Питере. Но работали эти шакалы сами по себе, в основном по разовым заказам. Как торпеды. Мокруха, тяжкие телесные, грабеж. Квартиры бомбили по наводке блядей из эскорт-сервиса. Некоторое время назад Утюг случайно познакомился в пивбаре «Якорь» с Сапрыкиным-младшим, сыном фермеров, и его здешними дружками. Скорешились, несмотря на то что Утюг беспределыцик по жизни, а те двое учатся в школе милиции. Когда отец после визита Витька и Годзилы в деревню сразу позвонил сыночку и предупредил, что его с дружками ищут за грабеж священника, тот сел на измену и ни придумал ничего лучшего, как забить нашим пацанам стрелку и нанять отморозков Утюга для решения проблемы. Мозгов-то нет. Вообще.
– Где они сейчас? И те, и другие.
– Не знаю, – пожал плечами Фрол. – Исчезли. Вчера еще. Испугались, наверное. Интуиция мне подсказывает, что в Питер они уже не вернутся. А вот угнанная у батюшки Иоанна «Нива», деньги, в три раза больше, чем взято, и церковное барахлишко нашлись. В бетонном погребе, в гараже, на Ваське. Там сейчас двое наших, для сохранности. Сегодня вечером старик приедет и все заберет. Благодарил, обещал за тебя и всех нас помолиться.
– Как раз не помешает, – бросил Невский. – Молодцы. Отлично сработали. Все оставшиеся лавы этих пидоров поделить поровну между пацанами. Давай дальше. Новостей, по ходу, хватает?
– Есть еще пара-тройка, – кивнул Денис. – В ночь с воскресенья на понедельник, ближе к утру, тебе на трубу звонил капитан Зуев. Просил передать, что на шприцах, изъятых с места преступления, обнаружены четкие отпечатки пальцев. С экспертом он договорился, не очень дорого. Тот написал в заключении, что имеющиеся отпечатки идентификации не подлежат. Зуев обещал пробить пальцы через базу данных и, если будет результат – сразу сообщить. – Денис выдержал паузу, не сводя глаз с Рэмбо, и продолжил: – Он прислал сообщение буквально полчаса назад. – Фрол достал из кармана пиджака один из телефонов Невского, пробежал пальцем по кнопкам и протянул трубку Владу. Рэмбо взял «моторолу», трижды прочитал послание – «В 14 часов на Троицком мосту, в сторону центра. Возьму в долг 25 тыс. долларов».
