Наталия Матвеева - По моим правилам (СИ)
Она чувствовала все сейчас, все, что он испытывал к ней, но хорошо скрывал под маску парня, у которого есть все, что он только пожелает… Он рвал ей сердце, рвал ее саму, с таким трудом склеившую себя воедино за все эти годы… Она не могла сделать и шага назад, растворяясь в его жгучих, крепких объятиях, сжимавших ее все горячее и горячее, не давая отступить, не оставляя шанса на спасение собственной души от развала… Она тонула в его черных глазах, жадно поглощавших ее аквамариновые, испуганные глаза, ее губы, движение ее ресниц, она молила Бога, чтобы прекратилось огненное извержение внутри нее, чтобы сердце успокоилось, чтобы она не ощущала так сильно своего и его волнения… Он любил ее, действительно любил, а она??? Кого любит она??? Джонни? Или… Макса?
- Макс… - шепнула она, ощущая, как уничтожает часть себя, уничтожает часть его, зная, что сейчас наделает своими словами, но она должна поступить так, она не может теперь иначе… Слез все больше, она сама прижалась к нему, желая, чтобы он почувствовал, как и ей нелегко говорить это… - Я… я не могу! Я не могу! – слезы, слезы, его глаза с болью вглядывались в ее глаза, а руки сильнее сжали ее тело, не желая верить, не желая отпускать… - Это неправильно… Я уже выбрала его, понимаешь? Я – его жена… Отпусти… - выдохнула она, желая умереть прямо на этом месте, ощущая большой, глубокий разлом в своем сердце, и мечтая только о том, чтобы он не смотрел на нее с таким… отчаянием…
Макс вздохнул, слегка покачав головой, и его взгляд снова переместился на ее губы… Он вдруг горько усмехнулся и шепнул:
- Лив. Я люблю тебя. Прости, но тогда я тоже не могу.
И он ее поцеловал.
Это было похоже на прекрасный, но убийственный взрыв. С каждой секундой, пока она чувствовала вкус его горячих, жадных губ на своих губах, Лив медленно умирала, падая все ниже и ниже… Он едва сдерживал бешеный порыв внутри себя, нежно лаская то верхнюю ее губу, то нижнюю, но Лив ощущала все, все, что он скрывал внутри себя, всю свою безграничную тоску по ней и отчаяние…
И она сгорала, впиваясь пальцами в его крепкую, широкую спину и прижимаясь к нему все сильней, заставляя его тяжелее дышать и все жестче целовать ее и тянуть за волосы, не контролируя себя, своих действий… Демоны прошлого кружили вокруг нее в насмешливом хороводе, подставляя в ее мозг картинки из их коротких, но идеальных отношений, напоминая о тех днях, когда она желала его, и никого больше, когда она любила… только… его… А он все требовательнее целовал ее, все больше усиливая напор, его ласки все горячее, ох, нет, ему нельзя, нельзя к ней так прикасаться, что же она делает, дурочка?..
Вспышка, вспышка… Ее душа горела, ее рука слышала бешеный стук его сердца, нежно поглаживая его грудь по футболке, она больше не контролировала себя, его, а его руки, руки… Ласкали поясницу, спину, шею… Это неправильно… неправильно… неправильно… Голос совести тонул в кипящей лаве страсти и тесных объятиях, возвращающих ее в то время, когда она мечтала покорить его, мечтала завладеть его сердцем, а теперь… Что же она делает???
И Лив отвечала ему. Снова и снова. На поцелуй, заставляя его слетать с катушек от счастья, на ласки, даря ему нежные, страстные прикосновения в ответ, а самое страшное – на его чувство… И боль в ее душе чуть было не ускользнула, под жадным напором желания и страсти, но…
Глава 14
…Судьба решила распорядиться иначе.
Дверь вдруг резко отворилась, и Лив услышала второй родной и любимый ею голос входящего в кабинет зеленоглазого и веселого красавчика Джонни, того самого, что по праву официально назывался ее мужем, того самого, которому она когда-то подарила свое сердце…
- …и можно было бы дать управляющему финансовую свободу, но… - он осекся, а Лив отлетела от Макса, понимая, что упала в самый низ. Это была катастрофа… В ушах загудело, а сердце будто остановилось, застонав…
Джонни и Аврора остановились в дверях, глядя на них. Он смотрел на нее. Лив хотела умереть прямо здесь, лишь бы отмотать время назад, она готова была заплатить любую цену, только бы не видеть этого в его зеленых, всегда смеющихся глазах… Она предала его! Предала! Уничтожила его… Сделала ему очень… очень… очень больно…
И в этот самый момент, когда она видела, как он смотрит на нее, с каким отчаянием, с какой надеждой на то, что ему это показалось, что он не видел того, как его любимая женщина целует другого, желая, чтобы дурной сон развеялся в прах… В этот самый момент Лив поняла, что совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Все кривые, поломанные неровными линиями, кусочки паззла в ее голове встали вдруг на свои места. Она будто очутилась в пространстве между прошлым и настоящим, и тем будущим, которое могло бы у нее быть, если бы не…
Хоровод демонов прошлого – это всего лишь соблазн. Искушение, которое она не поборола в себе в данный конкретный момент. Но главное – все эти воспоминания только красноречиво указывали ей на то, что Макс относился к той реалии, которая была преломлена два года назад, когда она выбрала Джонни. Макс был ее увлечением. Увлечением. Рыцарем. Первым мужчиной.
А Джонни… Несмотря на связь с ее далеким, кажущимся какой-то волшебной сказкой, детством, Джонни всегда был в настоящем. Он был для нее всем. Всем миром. Ее жизнью. Ее судьбой. Только вот она его… потеряла…
Сквозь слезы и оглушительный шум в ушах она видела, как опустились его руки, как нахмурились его брови, как сжались губы… И нет больше того шара, что теплом окутывал ее, нет того чувства защищенности, любви… Ничего, кроме дикой, сводящей с ума, ужасной боли, холодной волной обрушившейся на сжавшуюся в комок и рыдающую Оливию.
Надо что-то сказать, но голос не работал, а мир вдруг превратился в невесомость… Лив не чувствовала рук и ног, плавая в тумане собственных горячих слез и своей боли… и его боли, которую она ощущала, как свою…
- Джонни, Джонни… - еле слышно выдавила она, не зная, что сделать, как оправдать то, что он видел… Да тут никак не оправдаешь… Боже, ее сердце сейчас взорвется от давления, залив кровью все вокруг… Она так хотела протянуть к нему руки, так хотела вцепиться в его толстовку и не отпускать, так хотела приблизиться, но… но…
- Допрыгалась. – мстительно сообщила Аврора с триумфом в глазах, грациозно сложив тонкие руки на груди. – Джонни, я предупреждала тебя, что так и будет… Милая, знаешь ли, не все люди – сторонники полигамных отношений.
Лив ее не слышала. Она плыла в своей невесомости, чувствуя, как сердце рвется в клочья, а в душу будто вонзили длинный и толстый осиновый кол… Джонни медленно перевел взгляд на Макса, и в его глазах засияла разрушительная ярость. Он хотел убить его, уничтожить, он ненавидел его лютой ненавистью в эту минуту…
Сквозь поток застилающих глаза слез, Лив увидела, как Джонни подлетел к Максу и с разгона ударил его кулаком в лицо изо всех сил. Макс шатнулся, схватившись за разбитую губу, но не ответил, а даже как-то спокойно посмотрел на своего бывшего друга. Они еще секунду смотрели друг на друга, после чего Джонни бросил последний, наполненный разрушительным страданием, взгляд на Лив, и стремительно, словно вихрь, вылетел из кабинета.
Аврора покачала головой, неодобрительно посмотрев на Макса и Лив, и поспешила следом:
- Джонни, подожди! Я поеду с тобой.
Притяжение. Снова под ней старинный паркетный пол, снова ее тело сделалось тяжелым и мучительно болезненным… Ощутив себя, Лив бросилась следом за ним изо всех сил, спотыкаясь на ватных ногах и отчаянно крича:
- Джонни! Джонни! Стой! Вернись, прошу тебя! Джонни! Стой! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Она кубарем слетела с лестницы на первый этаж, чуть не сломав себе шею, и вылетела на крыльцо… как раз в тот момент, когда тонкая, изящная ножка, обутая в черную туфельку на высоченной шпильке, исчезала где-то в районе переднего пассажирского сиденья «Линкольна», на котором ездил ее муж…
- Вернись, вернись, Джонни!!!
Поздно. Автомобиль газанул и рванул с места, с каждым метром все больше разрывая ту невидимую связь, что всегда была между ними… Которая не могла сохранять себя в целости после ее предательства…
Все. Это конец.
- Джонни… Джонни… Джонни…
Шепча его имя, как какое-то заклинание, Лив рухнула на ступеньки крыльца и, спрятав лицо в колени, дико и отчаянно зарыдала так, как никогда в жизни.
Он уехал… Теперь ничего не будет так, как прежде. Он больше не верит ей и неизвестно, сможет ли когда-нибудь простить ей это… Аврора тут еще… Уж она-то сможет утешить его, он давно уже был ее мишенью… Ревность добавила к морю боли еще несколько ведер, и Лив зарыдала сильнее.
Ну почему?.. Почему она позволила этому случится?.. Как она могла допустить такое?.. Как могла поддаться на соблазн вновь ощутить себя любимой своим бывшим парнем? Зачем ей это было нужно, если у нее уже есть самый потрясающий, самый заботливый, самый мужественный и прекрасный мужчина на земле?.. Как могла позволить себе раздумывать, да хоть тысячу раз зная, что Макс продолжал ее любить все это время? Теперь это больше не важно. Она отдала свое сердце другому, тому, кто тоже любил ее всей душой, кто заставлял ее сиять каждый день на протяжении этих лет… Она не имела никакого морального права снова позволять своему сердцу метаться между ними.
