Последняя звезда - Янси Рик

Мы идем прямиком к посадочной зоне, а сопровождающие нас вертолеты разделяются. Мы сядем, они зависнут в воздухе и будут следить за ситуацией. Внизу – бурная активность: к взлетной полосе мчатся бронированные джипы; личный состав роится, как муравьи из разоренного муравейника; воют сирены, зенитки нацелены в небо. Скучать не придется.

Рингер хлопает Боба по плечу:

– Молодчина, Боб.

– Да пошла ты!

О Боб, я буду скучать по тебе. Как же я буду по тебе скучать.

Рингер перебирается в трюм, хватает мешок с бомбами «от Сэмми» и садится напротив меня. Черные глаза сияют. Она – патрон в патроннике, порох в пороховнице. Нельзя ее винить. Эван давно еще говорил: чтобы вся эта срань имела хоть какой-то смысл, надо прожить достаточно долго, чтобы имела значение твоя смерть. Необязательно пытаться что-то изменить – ни ее, ни моя гибель ничего не изменит, – просто надо постараться сделать так, чтобы твоя смерть не была бессмысленной.

Мне вдруг хочется отлить.

– VQP, Салливан! – Рингер кричит, потому что мы уже сняли наушники.

Я киваю и показываю большой палец. «VQP, это точно».

Начинаем снижаться. Трюм подсвечивают прожекторы. Вокруг головы Рингер кружат и мерцают пылинки. Святая Рингер – ангел смерти с волосами цвета воронова крыла. Боб сажает нас в синий круг, за кругом – кольцо солдат, за солдатами – заслон из машин, за машинами – вышки со снайперами, а сверху все контролируют четыре вертолета.

Мы обречены.

81

Рингер откидывается назад и закрывает глаза, словно решила вздремнуть перед последним и самым важным экзаменом. В одной руке – мешок с бомбами, в другой – детонатор. У меня – винтовка, пистолет, здоровенный нож, пара гранат, наполовину полная (думай позитивно!) фляжка с водой, два энергетических батончика и полный мочевой пузырь. Боб сажает вертолет, и вой сирен теперь уже слышен отчетливо. Рингер распахивает глаза и смотрит на меня так, будто пытается вспомнить. Значит, я все-таки не зациклена на своем носе.

Затем она произносит так тихо, что я едва ее слышу:

– До встречи на КПП, Салливан.

Одноглазый Боб отстегивается, резко разворачивается и орет Рингер в лицо:

– Он хотел, чтобы ты вернулась, глупая сука! Думаешь, почему ты еще жива?

После этого он выпрыгивает из кабины; быстро-быстро, как в мультфильме, перебирает ногами, еще не коснувшись земли, машет над головой руками и орет во все горло, чтобы его расслышали за воем сирен:

– Назад! Назад! У нее бомба! У нее бомба!

Рингер выпрыгивает с правого борта, я – с левого. Бегу к лесу фигур в таких же, как у меня, рабочих солдатских робах. Первый ряд опустился на одно колено, второй стоит в полный рост. Все винтовки нацелены мне в голову. Рингер нажимает кнопку детонатора. Глухой хлопок, и вертолет подпрыгивает на пять футов. Взрывная волна швыряет меня в шеренгу солдат. Жар обжигает их лица и подпаливает волосы у меня на затылке. Я врезаюсь в солдат, как шар в кегли, а они, как и предсказывала Рингер, повинуются инстинкту – бросаются на бетон и прикрывают руками головы.

«Ты захочешь бежать, но надо будет удержаться, – так инструктировала меня Рингер в пещерах. – Как только вертолет взорвется, они тебя потеряют. Дальше ты ждешь меня».

И вот я – обычный рекрут, лежу на пузе, как сотни других, прижимаюсь щекой к холодному бетону и прикрываю голову руками. Одета, как они, выгляжу, как они, действую, как они. Игра Воша обернулась против него.

Командиры орут, отдают приказы, но за сиренами их никто не слышит. Я жду, пока кто-то не хлопает меня по плечу, но успеваю встать только на карачки – где-то в районе ангара, который стоит в пятидесяти ярдах от посадочной площадки, Рингер взрывает вторую бомбу. Режим паники включается на полную катушку. Маскировка сводится к нулю, когда все бегут к ближайшему укрытию, а я – к диспетчерской вышке и комплексу белых строений за ней.

Кто-то хватает меня за плечо и разворачивает кругом. Я оказываюсь нос к носу с рекрутом, которого теперь придется убить.

– А ты еще кто такая? – орет он мне в лицо.

Пуля входит в его тело, и он словно цепенеет. Только это не моя пуля. Я даже пистолет из кобуры не вытащила. Убила Рингер – творение Воша, лишенный человечности человек выстрелил с расстояния в половину футбольного поля. Парень умер еще до того, как упал на землю. Бегу дальше.

Оглядываюсь лишь один раз у подножия диспетчерской башни: вертолет охвачен огнем, солдаты бегут кто куда, джипы с визгом разъезжаются в разные стороны. Рингер обещала хаос и выполнила свое обещание.

Сбрасываю винтовку с плеча и на полной скорости мчусь к белым зданиям, моя цель – командный пункт в центре комплекса. Там я найду (надеюсь, что найду) ключ, который откроет дверь комнаты, где хранится гарантия безопасности моего младшего брата.

Я присоединяюсь к группе рекрутов, которые толпятся у входа в первое здание, и в этот момент Рингер взрывает третью бомбу. Кто-то кричит: «Господи Иисусе!» – и затор в дверях прорывается. Мы вваливаемся внутрь, как клоуны в цирке вываливаются из тележки.

Какая-то часть меня надеется, что я найду его первой. Не Эвана. Создателя Рингер. Я столько времени потратила, воображая, что с ним сделаю, как отплачу за кровь семи миллиардов! Большинство из этих способов слишком жестоки, так что лучше я о них умолчу.

Пересекаю вестибюль главного административного здания. С потолка свисают огромные баннеры: «Мы – человечество» и «Мы едины». Один плакат заявляет: «Сплоченность», второй восклицает: «Мужество!» И самый большой вдоль всей стены – «VINCIT QUI PATITUR». Под ним я и бегу.

В коридоре на другой стороне вестибюля вращается красная лампочка тревоги. Я подпрыгиваю, когда с потолка гремит голос:

– ПРИКАЗ ПО ЧАСТИ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ВВЕДЕН В ДЕЙСТВИЕ. ЭТО НЕ УЧЕНИЯ. У ВАС ПЯТЬ МИНУТ НА ТО, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ПРЕДПИСАННОЙ ЗОНЫ БЕЗОПАСНОСТИ. ПОВТОРЯЮ. ЭТО НЕ УЧЕНИЯ. У ВАС ПЯТЬ МИНУТ…

Врываюсь в коридор, лечу вверх по лестнице к еще одной двери. Та заперта. Замок цифровой. Прижимаюсь к стене у замка и жду. Тысяча один, тысяча два, тысяча три… Пока считаю, взрывается четвертая бомба. Звук приглушенный, как будто в соседней комнате кто-то кашлянул. Потом слышу хлопки выстрелов из мелкокалиберного оружия. На тысяче восьми дверь распахивается и в коридор выбегает взвод рекрутов. Проносятся мимо меня, и ни один не оглядывается. Все слишком просто. Похоже, я израсходовала свою квоту везения.

Ныряю в дверной проем и бегу трусцой по следующему коридору, который ничем не отличается от предыдущего. Это даже раздражает. Та же вращающаяся красная лампочка, тот же пронзительный вой сирен, тот же обдолбанный механический голос:

– ПРИКАЗ ПО ЧАСТИ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ВВЕДЕН В ДЕЙСТВИЕ. ЭТО НЕ УЧЕНИЯ. У ВАС ТРИ МИНУТЫ НА ТО, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ПРЕДПИСАННОЙ ЗОНЫ БЕЗОПАСНОСТИ…

Это как сон, от которого никак не очнуться. В конце коридора еще одна дверь с очередным цифровым замком. Разница только в том, что здесь справа от двери окно.

На бегу открываю его при помощи «М-16». Стекло взрывается, а я, не сбавляя скорости, ныряю внутрь. Мне имя – Строптивая! Снова вдыхаю свежий воздух Канады. Корпуса разделяет узкая полоска земли. Пересекаю.

Кто-то кричит из темноты:

– Стоять!

Я стреляю на голос. Не глядя. И тут слева, где-то в районе недавно отремонтированного арсенала, взрывается пятая бомба. Прямо у меня над головой появляется вертолет. Я прижимаюсь спиной к стене из армированного бетона.

Вертолет улетает, я двигаюсь дальше, за дом, по дорожке, которая тянется вдоль всего здания: стена с одной стороны и десятифутовый забор из рабицы с колючкой поверху – с другой. В конце должны быть ворота с висячим замком.

«Так, замок я отстрелю», – сказала я Рингер.

«Это бывает только в кино, Салливан».

«Да, ты права. Хорошо, что это не кино, иначе задиристая и самонадеянная героиня второго плана была бы уже мертва».

– ЭТО НЕ УЧЕНИЯ. ПРИКАЗ ПО ЧАСТИ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ВВЕДЕН В ДЕЙСТВИЕ. У ВАС ДВЕ МИНУТЫ…