Сергей Зверев - Взорванная акватория
– Понятно, – с легкой усмешкой промолвил Галеев. – Ну, так вот. Этот господин недавно задержан нашими спецслужбами по подозрению в совершении теракта в районе Большого Сочи. Этот преступный эпизод уже доказан. В настоящий момент Хазерленд находится в следственном изоляторе. Находится не просто так. Он еще и очень активно сотрудничает со следствием, давая показания. И поверьте уж мне на слово, что это очень и очень интересные показания. Вы бы сами наверняка заслушались.
– А какое я имею отношение к какому-то террористу? – Сноухантер вновь попытался изобразить праведное возмущение. Выглядело это еще более неправдоподобно, чем в предыдущий раз.
– К этому конкретному террористу вы имеете самое прямое отношение, – голосом, полным хладнокровия, отвечал Владимир Денисович. – Дело в том, что арестованный организатор серии террористических актов предоставил нам кое-какие сведения о характере общения между вами. В итоге у нас на руках имеются неопровержимые доказательства получения вами от Хазерленда взятки с семизначным числом. Припоминаете такой эпизод из вашей биографии? Если нет, то я напомню. Эта огромная сумма была передана вам для того, чтобы вы убедили всех членов комиссии МОК единогласно выступить за отмену зимней Олимпиады в Сочи, да и в России вообще. Это ведь не только факт коррупции. Это еще и связь с террористической группой, пусть и косвенная. Согласитесь, что в вашей биографии это позорное пятно.
У председателя задрожали губы, а лоб покрылся крупными каплями пота. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. Зато у адмирала этих слов имелось предостаточно:
– Думаю, что вы хорошо понимаете, что ваша карьера висит на волоске. Одно неосторожное движение, и она рухнет. В такой ситуации я советую вам проявить благоразумие. В противном случае мы попрощаемся с вами. А информация о взятке и негласном содействии террористической деятельности будет передана прессе. Журналисты раздуют такой скандал, что ваше начальство вас по стенке размажет. А общественность скажет, что этого мало.
Сноухантер лихорадочно размышлял. От страха мысли путались, глаза бегали, подбородок подрагивал. Следовало быстро принять единственно верное решение.
* * *После закрытого итогового заседания комиссии МОК в зал были приглашены журналисты. Большинство из них уже подготовили черновые варианты сообщений о результатах заседания. В принятие вердикта в пользу России практически никто не верил. Проведение пресс-конференции по большому счету выглядело бессмысленным. Даже не самые большие профессионалы журналистского дела без труда представляли, что мог сказать Брюс Сноухантер. Поэтому всех в большей степени интересовало не заявление председателя. Интересовали детали, повлиявшие на принятие окончательного решения. Интересовали механизмы принятия решения. Интересовало соотношение голосов «за» и «против» среди членов комиссии.
Первый шок журналистская братия испытала, увидев на лице Сноухантера улыбку. Председатель комиссии отличался тем, что практически никогда не улыбался на публике. А если и улыбался, то делал это весьма сдержанно. По этой причине некоторые российские газеты даже прозвали его «мистером Несмеяном». В западной прессе также постоянно обсуждалась эта тема.
Улыбающийся «мистер Несмеян» подогрел интерес журналистов к пресс-конференции. Запахло настоящей сенсацией. Представители многих информационных агентств спешили заснять Сноухантера и тут же передать через Интернет в свои головные офисы фото с пометкой «Срочно!».
– Уважаемые дамы и господа, – обратился к присутствующим председатель. – Я как глава инспекционной комиссии Международного олимпийского комитета должен заявить следующее. Проведенный нами в Большом Сочи мониторинг не вскрыл ни одного более-менее значительного факта, который смог бы воспрепятствовать проведению здесь Олимпиады. Комиссия не намерена более возвращаться к данному вопросу. Отчет, подготовленный нашими общими усилиями, сегодня же ляжет на стол президента МОК. Просьба задавать вопросы…
В конференц-зале зашептались. Журналисты недоумевали, гадая, чем вызвана такая резкая перемена мнения председателя. Они незамедлительно принялись задавать вопросы. Однако, какими бы коварными они ни были, Сноухантер блистал взвешенными, аргументированными ответами. Это был его звездный час.
40
Неподалеку от пирса в тени пальмы стояла черная «Волга». В ее салоне сидели Павлов и Галеев. Старшему лейтенанту было любопытно узнать о реальной подоплеке сочинских диверсий. Обезвредив террористов, он так и не знал целей, которые те преследовали. Адмирал не без удовольствия стал посвящать своего помощника в хитросплетения мотивов и замыслов Хазерленда.
– Начнем с того, что мистер Крис Хазерленд являлся весьма преуспевающим бизнесменом, – стал рассказывать Владимир Денисович. – В этом деле он разыгрывал хорошо продуманную многоходовую комбинацию.
– Он своей комбинацией сплел столько петель, что сложно оказалось не угодить в них самому, – не сдержался от эмоционального комментария Сергей. – Чем ему Олимпиада в Сочи могла помешать?
– Мысль о Сочи как месте для диверсий возникла у Хазерленда спонтанно. Однажды утром он проснулся и понял, что срыв Олимпийских игр в Сочи жизненно важен для процветания его бизнеса.
– Вы шутите? Каким это образом? – удивился Полундра.
– Никаких шуток. Этот господин вложил огромные деньги в развитие гостиничного дела у себя на родине. То есть в Канаде. А если быть еще более точным, то конкретно в городе Ванкувере. А Ванкувер ведь сейчас город непростой. Я напомню тебе, что он объявлен столицей зимней Олимпиады 2010 года. Естественно, что еще задолго до начала Олимпийских игр там развернулось довольно масштабное строительство. Государство предложило частным фирмам поучаствовать в нем. Был объявлен тендер. Кто оказался проворным и смекалистым, тот получил многое. А наш «герой» просто прозевал этот конкурс. Это произошло по целому ряду причин. Но главными стали две. Во-первых, отъезд Криса в археологическую экспедицию к берегам Индии. Во-вторых, нерадивый секретарь, не сообщивший хозяину о наличии выгодного предложения для инвестиций. Получилось так, что Хазерленд успел лишь к шапочному разбору, когда ловить уже было нечего. Он пробовал давать взятки, воздействовать через знакомых на нужных людей. Но все его старания оказались напрасными. Госструктуры, проводившие конкурс, его результаты пересматривать не стали. Бизнесмен не смог получить ни одного заказа на участие в строительстве новых отелей. Это означало, что он с ходу лишился весьма приличного, даже огромного куша.
– Представляю, как он после всего этого разозлился, – предположил Павлов. – И что же он предпринял дальше?
– Разозлился – это слабо сказано. Он пришел в дикую ярость. Секретаря, который оплошал перед ним, нашли через пару недель висящим в петле. Следствие склонилось к версии о самоубийстве. Но ты сам понимаешь, какое там могло быть на самом деле самоубийство. Стройки в Ванкувере стали для Хазерленда навязчивой идеей. Он буквально бредил ею. Особенно подшофе. Тем более что стал выпивать больше обычного. И вот так сгоряча у него родилась мысль, которая показалась спасительной. Крис вложил капиталы в последующее использование гостиничных сооружений Ванкувера. Вот так, Сережа, и бывает в серьезном бизнесе. Казалось бы, весьма крупные бизнесмены, а принимают решения с кондачка.
– Да, а потом кусают себе локти, – подчеркнул лейтенант, – так как обратного хода сделкам без явных финансовых потерь практически никогда нет.
– Что-то вроде того, – подтвердил адмирал. – По крайней мере, данный случай является одним из ярких тому примеров. Что конкретно сделал Хазерленд? Он взял и выкупил право продажи номеров и аренды спортивных сооружений в Ванкувере на несколько послеолимпиадных лет. А точнее, начиная с 2013-го и заканчивая 2015 годом. Если правильно рассудить, то его вложения через некоторое время окупились бы. А затем бы пошла и чистая прибыль. Крис это понимал. Однако с упорным постоянством он возвращался к мыслям о прибылях, которые получали бы инвесторы-счастливцы во время Олимпийских игр. Их предполагаемая сумма оказывалась фантастической. Прибыль Хазерленда просто меркла на их фоне.
– Я слышал, что последующее использование олимпийских «деревень» представляет собой настоящую проблему. Для государств-хозяев они превращаются в источник долговременной головной боли. Логика проста, как кирпич. Проходит каких-то пять лет, и оборудование устаревает. А гостиничные номера перестают отвечать высоким стандартам. Наш «герой» явно это осознавал. Он наверняка сильно изводил себя, когда силился сбыть такой сомнительный кусок своего бизнеса.
– Изводил! Да еще как! – подтвердил догадку старшего лейтенанта Галеев. – Не менее пяти раз он пытался этот кусок перепродать. Проводил массу переговоров. Организовывал какие-то аукционы. Выступал на инвестиционных форумах. Но все закачивалось безрезультатно. Дураков, принимающих решение с кондачка, не нашлось. Для Криса это стало очередной неудачей. Из-за нее он даже впал в полугодовую эмоциональную депрессию. Ему пришлось обращаться к психологам. Курс психологической реабилитации возымел свой эффект. Депрессия постепенно его отпустила. Однако желание быть в выигрыше никуда не исчезло. Он постарался подойти к проблеме чуть иначе, чем обычно. В итоге Хазерленд пришел к парадоксальному выводу. Если огромные прибыли от вложенных им средств возможны только во время проведения Олимпиады, то необходимо эту самую Олимпиаду организовать. Причем организовать любой ценой.
