Сергей Зверев - Взорванная акватория
Однако, несмотря на категоричность позиции некоторых инспекторов МОК, журналисты в первую очередь пытались отследить мнение председателя комиссии Брюса Сноухантера. Еще до прибытия инспекции в Россию сложилась стойкая убежденность, что характер решения будет зависеть именно от точки зрения председателя. А он успел зарекомендовать себя как ярый противник проведения Олимпийских игр в России. Большинство его прежних комментариев основывалось на понятиях «холодной войны» и носило ярко выраженный антироссийский характер. Прибыв с комиссией в Сочи, Сноухантер воздерживался от подобной риторики. Но даже малосведущие граждане понимали, что «черного кобеля не отмоешь добела». Антироссийские настроения председателя не могли исчезнуть в одночасье. Оставалось дождаться того времени, когда они проявятся. Многие журналисты небезосновательно полагали, что моментом истины станет итоговое заседание комиссии.
До итогового заседания оставалось не более получаса. Члены комиссии МОК постепенно собирались в конференц-зале. Они общались между собой и с российскими коллегами. Общая атмосфера отличалась исключительной напряженностью. Мало кто решался на то, чтобы пошутить или даже просто улыбнуться.
Вскоре в зале появился председатель комиссии. Поприветствовав присутствующих, он быстро прошествовал к отведенному ему месту. Однако внезапно на его пути возник представитель российской стороны.
– Прошу прощения, мистер Сноухантер, – извинился он. – Можно вас на минутку?
– Кто вы такой и что вам нужно? – недовольно спросил председатель.
– Я представитель российской дипломатической службы. Меня уполномочили кое-что вам сообщить.
– Прямо сейчас? Да? Перед началом заседания? Вы не могли лучшего времени найти? – Недовольство чиновника все больше нарастало. Ответов на вопросы он не ждал и собрался уходить.
– Не спешите, пожалуйста. Мы в срочном порядке должны уладить некоторые формальности, – остановил его дипломат. – Процедура довольно простая, однако очень важная для вас и всей вашей деятельности. Поверьте мне.
– Какие еще могут быть формальности? Какая такая важная процедура? – возмущенно переспросил Брюс. – Знаете, мне это все уже порядком надоело. Ваша русская бюрократия просто потрясает. Это невероятно. Практически все время, пока я пребываю в России, мне регулярно приходится улаживать эти ваши бесконечные формальности. Неужели их нельзя было уладить сразу после моего прибытия сюда? Как с подобным отношением к делу ваша страна может именовать себя великой державой? Я этого решительно не понимаю.
– Давайте оставим политологические дискуссии до лучших времен, – настойчиво попросил русский. – В данный момент вам обязательно нужно кое с кем встретиться. Без этой встречи продолжение вашей миссии в России окажется невозможным. Вы не сумете провести здесь ни заседания, ни пресс-конференции.
– Что за неприкрытый шантаж вы себе позволяете? – едва не вскрикнул Брюс. – Поймите вы, наконец, что на меня давить совершенно бесполезно. Я не собираюсь плясать под русскую дудку. Я не буду бегать перед вами на задних лапках. Если мэрия откажет нам в помещении, мы все равно проведем заседание. Пусть нам для этого придется собраться в гостинице или даже в кафе.
– Вам везде откажут. Я имею в виду, что на всей территории Российской Федерации вы не сможете организовать свое заседание.
– Ваш наглый шантаж зашел слишком далеко. Я непременно отмечу данный факт в дополнениях к отчету о работе комиссии. Вы можете нас выслать из страны в 24 часа. Но заключительный акт нашей комиссии в любом случае будет принят. Мы проведем заседание в самолете, на который вы нас посадите. Но какой сильный международный скандал вы спровоцируете этими своими действиями! Представляете заголовки утренних газет? Догадаетесь с первого раза, кого они обвинят в срыве работы комиссии МОК? Зачем вашей стране такие проблемы? Позиции России сейчас и без того выглядят весьма шаткими.
– Во-первых, это никакой не шантаж. Это предупреждение на случай каких-то ваших необдуманных действий. Во-вторых, поднятый вами скандал рикошетом ударит по вас самим. В-третьих, вы все-таки должны согласиться кое с кем поговорить, – прозвучал абсолютно спокойный уверенный ответ.
Чиновник МОК задумался. Тень сомнения коснулась его лица.
– Ладно, я согласен. Пойдемте поговорим с этим вашим человеком, – промолвил он. – Однако учтите, что я сейчас демонстрирую свою добрую волю. В случае повторения шантажа или использования иных форм давления я попросту откажусь от данной встречи. И уж тогда пеняйте на себя. Вашим спецслужбам даже выдворять нас из России не придется. Мы уедем сами.
– Как скажете, – сдержанно отреагировал собеседник, не желая продолжать бесплодный спор. Он указал председателю на ближайшую дверь.
На глазах несколько удивленной публики Сноухантер на пару с российским дипломатом покинул конференц-зал. Они вышли в коридор мэрии и быстрым шагом направились к самому последнему кабинету. Сопровождающий открыл дверь и пропустил иностранца вперед. В кабинете в кресле сидел адмирал Галеев. Он был одет в военную форму.
– Ну, что ж, я оставляю вас наедине. Желаю вам плодотворной беседы, – сказал дипломат и учтиво откланялся.
– Большое спасибо, – поблагодарил Владимир Денисович и сразу же добавил: – Я тоже очень надеюсь на положительный исход нашей встречи. Думаю, что мистер Сноухантер настроен так же оптимистически, как и ваш покорный слуга.
– В чем дело? Это что за провокация? Почему я должен разговаривать с русским военным начальником? Какие у нас могут быть общие темы для бесед? – раздраженно вопрошал Брюс, разглядывая знаки отличия на адмиральской форме.
Иностранец выглядел уверенным в себе. Он напоминал обычного чиновника, которого кто-то соизволил побеспокоить по пустякам. Лишь уголки слегка дрожащих губ выдавали назревавшее в нем волнение. Ему хотелось быстрее оставить этот кабинет, а затем и эту страну. Властный взгляд и ироничная улыбка его нового собеседника не сулили ничего хорошего.
– Не стоит так беспокоиться, господин председатель, – проговорил Галеев. – Сразу хочу возразить вашему предположению. Наша с вами встреча вовсе не является какой-то там провокацией. Я не стану отнимать у вас много времени. Если хотите, то можете даже считать наше общение дружеской беседой.
– Неслыханно, меня приводят к незнакомцу в форме русского адмирала и предлагают дружеское общение, – попытался сыронизировать Сноухантер. – Не играйте со мной в прятки. Лучше сразу озвучьте цель нашей встречи. Я на самом деле очень тороплюсь.
– Видите ли, я хочу задать вам несколько вопросов. Они могут показаться в некоторой степени странными. Но я нуждаюсь в ваших четких и честных ответах на них. Также я оставляю за вами полное право самому решать, отвечать или не отвечать на каждый мой конкретный вопрос. А теперь скажите: вы согласны со мной побеседовать или нет?
– Да, согласен. Надеюсь, что дело действительно серьезное. Не люблю, когда меня дергают из-за мелочей или каких-либо надуманных вопросов, – ответил Брюс.
– Вот и отлично. Присаживайтесь, пожалуйста, на любое свободное место.
Председатель осмотрелся и занял свободное кресло напротив русского военного. Чиновнику МОК становилось все труднее и труднее сохранять вид стопроцентно уверенного в себе человека. В его последних репликах уже проскальзывали нотки беспокойства. Все сказанные им слова являлись не более чем попыткой подбодрить самого себя. Сев в кресло, он еще больше помрачнел. В его глазах были растерянность и негодование. Он смотрел на собеседника и молчал. Ему не давала покоя так и не озвученная цель, с которой его заманили в этот кабинет.
– Вы знакомы с гражданином Канады Крисом Хазерлендом? – задал вопрос адмирал.
Он открыл перед собой папку и извлек фотографию, чтобы показать Сноухантеру. Тот взял снимок и долго смотрел на него. Лицо иностранца при этом чуть заметно побледнело. Он вернул карточку и постарался избежать прямого ответа:
– Сложно сказать что-либо однозначно. Чисто визуально его лицо мне кажется знакомым. Однако я не помню, где я мог видеть этого человека. Знаете ли, приходится по долгу службы работать с массой людей, переваривать огромное количество информации. Я допускаю, что мы могли с ним когда-то видеться. Но вероятнее всего, что я знаю этого человека из газет, журналов или телерепортажей.
– Понятно, – с легкой усмешкой промолвил Галеев. – Ну, так вот. Этот господин недавно задержан нашими спецслужбами по подозрению в совершении теракта в районе Большого Сочи. Этот преступный эпизод уже доказан. В настоящий момент Хазерленд находится в следственном изоляторе. Находится не просто так. Он еще и очень активно сотрудничает со следствием, давая показания. И поверьте уж мне на слово, что это очень и очень интересные показания. Вы бы сами наверняка заслушались.
