Максим Шахов - Красная кнопка
Президент продолжил пресс-конференцию, но Талеев уже совсем мало прислушивался к происходящему. «Ай да Пушкин, ай да… Ладно. Вам бы, господин президент, на подмостки, однако. Без труда заткнули бы за пояс Щепкина с Качаловым. Или нет, Дэвида Копперфилда! Все, что мне надо было знать о вашем отношении к событиям на борту «экспериментальной» субмарины, объяснили несколькими фразами на виду и на слуху сотни пронырливых журналистов, которым палец в рот не клади, – так что никто ни о чем и не догадался. Браво! Бис! Снимаю шляпу».
Однако Гера и не подозревал, что сюрпризы еще не закончились…
Время пресс-конференции подходило к концу, когда президент, о чем-то посовещавшись со своими помощниками, произнес:
– И последний мой ответ на одну из записок. – Он держал в руках неровный листок бумаги, явно вырванный из небольшого блокнота. – Журналист Герман Талеев интересуется…
«Сколько же еще кроликов вы прячете в шляпе, маэстро фокусник?»
– …многим из присутствующих он хорошо знаком. Так вот, совсем недавно мы беседовали с ним здесь, в Кремле. Вероятно, в конце недели запись этой беседы будет показана на одном из центральных каналов. Кстати, наверное, поэтому господин Талеев и не задал сегодня ни одного вопроса, ограничившись запиской. – В зале послышался сдержанный смех. «И беседа была, только вовсе без видеозаписи, и молчал я сегодня, но вот уж записок точно никаких не писал!» – И, как всегда, не до конца обговоренной осталась самая острая и болезненная тема сегодняшнего дня: коррупция. Она страшна всегда и везде, но стократно опасна на высших этажах государственной власти, где ее последствия могут нанести катастрофический урон глобальным интересам страны, привести к серьезному торможению экономических преобразований, вызвать у народа недовольство властью и даже выставить Россию перед мировым сообществом в недопустимо неприглядном свете. Никаких новых революций мы не допустим! – Раздались аплодисменты. – Не стоит обвинять нас в бездействии и попустительстве. Вы, господин Талеев, спрашиваете о практических результатах именно на этом уровне, попрекая нас в том, что за решетку отправляются в основном простые учителя, врачи, полицейские и налоговые инспекторы, а те, которые «заказывают музыку», продолжают безмятежно «ужинать и танцевать даму». – Можно было не сомневаться, что именно эти выражения и займут завтра основное место на первых полосах всех периодических изданий. – Так вот, сегодня утром взят под стражу очень высокий правительственный чиновник, один из вице-премьеров. Как вы видите, никакой почетной отставки, никакой ссылки послом в процветающую «банановую республику»! Будет суд, и будет срок. В сортире, конечно, не замочим, но… – Он нарочито опасливо оглянулся по сторонам, приложил палец к губам и театральным шепотом закончил: – но с парашей познакомим.
«А это уже просто великолепно! Такое затмит даже «танцующую даму». Еще раз браво, господин президент!»
Возникший на этот раз веселый громкий смех и шум в зале президент вновь остановил поднятой вверх рукой. Он открыто смотрел в глаза поднявшемуся со стула Талееву и чуть заметно улыбался:
– Согласитесь, господин журналист, было бы справедливо и мне позволить задать вам вопрос. И даже высказать претензию.
– Безусловно, господин президент!
– Мне стало известно, что вы последнее время устранились от активной деятельности на ниве журналистики, уединились на своей загородной даче и пишете… мемуары, да?
Талеев как-то смущенно развел руками, но ничего не ответил.
– Конечно, это – только ваше личное решение, но мне обидно, что такой разносторонний специалист занялся делом, свойственным человеку гораздо более почтенного возраста. Поверьте мне, у вас еще будет достаточно времени впереди для воплощения своих литературных амбиций. А сейчас светлая голова и… умелые руки могли бы принести стране гораздо большую пользу, приложи вы их к практическому решению множества других актуальных проблем. Дерзайте! Это, господа, я ко всем вам обращаюсь, – и, хотя президент широким жестом руки обвел весь конференц-зал, смотрел он прямо на Талеева, – а поддержку, помощь и даже, если понадобится, мою защиту я вам обещаю!
Гера поклонился и сел. Его открыто позвали на службу. Президент изменил свое решение, которое высказал лично Талееву в день похорон своего помощника Алексахина. Тогда он категорически отказался от услуг «Команды».
Что ж, события последнего времени наглядно показали – даже президенту, – что в этом лучшем из миров далеко не все проблемы еще могут быть решены законно, разумно и мягко, что справедливость подчас бывает суровой и даже кровавой. И тогда на помощь должна прийти «Команда»!
ЭПИЛОГ
Был уже конец ноября. Из низких свинцовых туч на землю сыпалась мелкая ледяная крупа вперемежку с каплями холодной жижи, которую и дождем-то не назовешь. Ровно за одну минуту до отправления с Ладожского вокзала скорого поезда Санкт-Петербург – Мурманск к его восьмому, самому комфортабельному спальному вагону подошла весьма примечательная пара.
Высокий, представительный мужчина с совершенно седыми, длинными, прекрасно уложенными волосами вел под руку молодую женщину в элегантной широкополой шляпе и модных «дымчатых» очках. На плечи женщины было небрежно наброшено легкое меховое манто. Второй рукой мужчина катил по перрону небольшой чемодан на колесиках, который он одним легким движением занес в тамбур вагона. Поезд тронулся.
Богатая пара не задержалась надолго в своем удобном двухместном купе: через несколько минут после проверки билетов мужчина и женщина вышли в коридор и направились в сторону дальнего тамбура.
«Наверное, в ресторан намылились», – решила проводница и двинулась по вагону, предлагая своим немногочисленным пассажирам горячий чай и свежую выпечку. Уже на обратном пути она автоматически заглянула в недавно покинутое парой купе. Прямо на столике у окна лежала раскрытая дамская сумочка из натуральной кожи с великолепной отделкой. Проводница немного поколебалась, но даже не стала заходить внутрь, а просто вернулась в свое служебное купе.
Еще примерно минут через сорок дверь к ней резко распахнулась. На пороге стояла элегантная молодая дама. Отрывисто и строго она произнесла:
– Я прошу вас проследовать за мной.
И, уверенная в правильной реакции проводницы, не оглядываясь, двинулась по коридору к дверям своего купе. Там она присела на нижнюю полку рядом с седым кавалером. Проводница остановилась в дверях.
– Посмотрите, – дама говорила тем же холодным строгим тоном, а рукой указывала на столик, – здесь лежала сумочка, в которой находилась значительная сумма денег и очень дорогой смартфон. Пока нас не было, сумочка исчезла. Что вы можете сказать по этому поводу?
– А че? Сами небось потеряли! Может, по дороге где, может, в ресторане… – Почему она начала врать, женщина сама понять не могла. Наверно, здорово ее взбесила спокойная самоуверенность дамы в манто. «Сучка богатая! Ничего, не обеднеешь», – «заводила» себя проводница.
– И, вообще, я не нанималась тут сторожить ваши вещи! Вот сдали бы мне ценности, как положено, тогда и требовали. По инструкции!
«Уцепившись» за букву своего «паровозного закона», женщина почувствовала себя вполне уверенно.
– Поразбрасывают все, двери пораспахивают, а нам потом отвечай? Любой прохожий мог стянуть!
– Дорогая! – голос дамы оставался невозмутим. – Вы для того здесь и служите, чтобы «любых прохожих» в вагоне не было.
– Я вам не полицейский! Вызывайте наряд, пусть разбираются, – проводница сама лезла в ловушку.
– Отлично. Тогда, действуя согласно вашей инструкции, свяжитесь с начальником поездной бригады и пригласите его сюда. Это входит в ваши прямые обязанности. – Дама не спрашивала, она утверждала.
Такие действия в самом деле предусматривались инструкцией. Проводница, недовольно хмыкнув и бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, вышла в коридор.
Минут через двадцать-тридцать на пороге купе возник невысокий толстяк в синей униформе с золотыми галунами. Он усиленно промакивал большим носовым платком вспотевший загривок. Позади него виднелась голова проводницы.
– Вот. Они вас просили. Я говорила…
– Цыц! – даже не обернувшись, рявкнул толстяк. – Сгинь!
Сам он моментально оценил меховое манто, небрежно брошенное на верхнюю полку, кольцо с большущим бриллиантом на безымянном пальце и прекрасно сшитый костюм на седовласом мужчине.
– Я – начальник поездной бригады. Клавка… то есть ваша проводница, уже успела рассказать мне о досадном происшествии. Какая неприятность! Я связался с вагоном-рестораном и поездной полицейской бригадой…
Дальше проводница не стала подслушивать, а спряталась в своем служебном купе. Колобок все утрясет. Еще не было ни одного случая, чтобы не утряс. Правда, потом ей от него ох как достанется! И заплатить ему придется. Знамо чем, помимо денег. Ну да уж…
