Максим Шахов - Люди-торпеды
Связь «Кабира» с Центром на территории Ирана была прекращена еще сутки назад, чтобы исключить всякую дополнительную возможность пеленгации субмарины.
* * *Редин потребовал у командира, чтобы ему была предоставлена подробная карта морских глубин в акватории Могадишо. Как иначе можно заранее проложить маршруты отхода лодки или рассчитать маневр уклонения? Пришлось Малику принести от штурмана такую карту. Теперь Сергей мог сориентироваться, куда следовало попытаться вывести лодку: район был достаточно глубоководным, и нацеливаться приходилось на немногочисленные банки-отмели, расположенные не слишком далеко от берега. Лишь оттуда можно было рассчитывать на спасение.
Внутри лодки все было готово к операции, как с одной, так и с другой стороны. Опять же по категоричному настоянию Сергея в торпедный отсек был допущен Рахимов, чтобы проверить и подготовить общекорабельную арматуру и забортные отверстия. Под бдительным присмотром двух охранников он обползал все магистрали, сделал необходимые переключения и подсоединения, а заодно убедился, что в отсеке постоянно находятся пять человек.
Сам Сергей отыскал-таки пучки проводов, выходящие из каюты командира Малика и подключенные параллельно двум основным пультам управления на центральном посту, и специальный экранированный кабель от всех видеокамер на корабле.
«А, так ты еще и кино на досуге любишь посмотреть!»
Теперь он мог за секунду лишить Малика этого удовольствия. Кроме того, на небольшом пульте командира имелся общий ключ, которым он мог блокировать все другие сигналы.
В общем-то, план Редина и Талеева был максимально прост. Захватить полный контроль над субмариной предполагалось во время последнего ночного всплытия для зарядки аккумуляторных батарей. Сама торпедная атака на «Ройял Стар» должна была произойти ровно через час после восхода солнца. Об этом неоднократно упоминал командир Малик в своих коротких разговорах с неверным русским механиком. Талеев предположил, что на этот срок завязаны какие-то действия иранского Центра, например, подрыв внешних зарядов на подводной лодке. Сергей же больше склонялся к мысли, что о таком «благословенном часе» было что-то написано в одной из сур Корана.
Как бы то ни было, все задуманное друзья спланировали завершить как минимум за час до этого срока. Потом выстрелить обычной торпедой в какой-нибудь подводный каменный риф, чтобы факт взрыва мог быть подтвержден агентами Смита, в наличии которых на сомалийском берегу сомнений не было. Ну а уж потом спасаться с готовой взорваться лодки как получится, на любых подсобных средствах. Эта часть плана выглядела самой непроработанной, но ведь до нее еще надо было дожить!
Обычно, во время всплытия наверх в рубку поднимался Малик в сопровождении одного или двух стражей, но недавно Рахимов случайно подслушал разговор, что в последний «священный час» командир разрешил всем не стоящим на постах охранникам подняться наверх взглянуть на зарождающуюся новую зарю.
«Вот тогда и мы начнем, благословясь!» – подытожил Сергей. Основным же, конечно, оставался вопрос о моментальной нейтрализации всех в торпедном отсеке, чтобы ни один из этих шахидов каким-нибудь легким и элегантным движением не сотворил мировое зло.
За корму Редин был спокоен. Ему удалось поговорить с тремя своими помощниками-механиками. Все они были молодыми ребятами из канадских ВМС. Что-то вроде наших сверхсрочников-контрактников. Их похитили из отеля во время отдыха на одном из Средиземноморских курортов пару месяцев назад. Выяснять подробности у Сергея не было времени, но для себя он отметил, что наверное, тут не простое совпадение. Анри Клеман – тоже канадец, а сильная иранская агентура проявляла себя уже неоднократно именно в тех краях.
«Пусть потом с этим Гера разбирается».
Все трое отлично справлялись со своими обязанностями и были хоть сейчас готовы выполнить любые приказания Редина, лишь бы «вырваться с этой консервной банки, а потом разобраться с черножопыми усачами всей мощью канадского флота!».
Радиста в рубке вместе с охранниками Талеев взял на себя.
* * *Ближе к ночи появился, наконец, «Ройял Стар» в полном боевом окружении. Акустик уловил его приближение еще за десятки миль, но лишь через полтора часа громадина авианосца заняла свое место на дальнем рейде. Сергей поинтересовался у командира Малика, не опасно ли будет всплывать на подзарядку АБ. Тот довольно усмехнулся в густые черные усы и гордо вымолвил:
– Мы для них теперь свои. Украинцы, новые друзья!
«А ведь ты и впрямь похож на западного хохла: слишком самонадеян, не слишком умен, упрям, зол, фанатичен. Родственник, что ли?»
– Тогда пора всплывать. – По лодке разнесся сигнал боевой тревоги.
Когда открыли рубочный люк, наверх, как обычно, первым поднялся Малик, а за ним потянулись свободные от дежурства охранники. Сергей запустил оба главных вентилятора. Переборки внутри лодки открыли, и по отсекам распространился свежий аромат ночного прибрежного африканского воздуха.
Только переборка первого торпедного отсека продолжала оставаться закрытой. Так было всегда, а Сергей сам открывал с пульта межотсечные клапаны, и свежий воздух поступал в первое помещение небольшими порциями, выравнивая давление там с общекорабельным. Сейчас он этого не сделал, а лишь внимательно следил по барометру, как падает давление в торпедном отсеке. Такое общее вакуумирование было совсем незначительным, постепенным и никак не ощущалось находящимися в отсеке людьми.
Математические расчеты были элементарны и давно известны Редину. При общей площади переборочного люка около одного квадратного метра снижение давления в отсеке до одного килограмма на квадратный сантиметр дает суммарную нагрузку на весь люк снаружи около 10 тонн! Вот такой силы воздушный удар ожидает тех, кто окажется перед такой дверью, если какому-нибудь идиоту взбредет в голову распахнуть ее, не выровняв предварительно давление.
Стрелка на барометре медленно подползала к нужной отметке. Сергей взглянул на часы и вызвал в центральный пост Рахимова.
– Время подавать чай нашим затворникам-торпедистам, – громко распорядился он. Дремлющий в углу охранник приоткрыл один глаз, посмотрел на корабельный хронометр и снова ушел в себя. Никаких нарушений режима не было.
Шамиль кивнул и отправился выполнять приказание. Чай и восточные сладости были уже приготовлены на камбузе. Он принес бачок и коробку к переборке торпедного отсека и передал ее, как заведено, двум охранникам снаружи. Потом сам быстро покинул отсек. Охранники, нажав на кнопку сигнализации, вызвали изнутри торпедистов, чтобы те приняли передачу.
Дальнейшее произошло за доли секунды. После отдраивания кремальеры легкое нажатие на пружинную ручку переборки вызвало катастрофический эффект. Под огромным давлением люк мгновенно распахнулся, и естественный воздушный насос силой более десяти тонн втянул обоих стражей внутрь, прихватив заодно и двух подошедших с другой стороны за чаем торпедистов. Всех четверых в мгновение ока просто размазало по проходному коридору торпедного отсека, добавив в студень из человеческих внутренностей и окровавленных обрывков одежды нугу, шербет и рахат-лукум.
А переборочный люк, ударившись о металлическую раму какого-то клапана, отлетел в исходное положение, захлопнув с громким щелчком пружинную ручку. В этот момент Сергей с пульта из центрального поста полностью открыл клапан подачи воздуха в первый отсек. Воздушная струя с диким ревом устремилась в герметичное помещение. Для оставшихся внутри живых торпедистов наступил полный армагеддец.
Спустя несколько секунд, Редин закрыл клапан и быстро выравнил давление в отсеке. Заходить туда с проверкой результатов не было никакой необходимости. Общую атаку надо было продолжать с максимальной быстротой. Каждый точно знал, что ему предстояло сделать.
* * *Рахимов, завершив свою миссию с чаем, устремился в корму, где приказал собраться всем матросам ходовой команды якобы для ремонта маневрового устройства и набивки подтекающих сальников на валу гребного винта. После его прохода один из канадцев полностью и заблокировал переборку дизельного отсека. Любопытному охраннику Сергей из центрального поста подтвердил правильность действий своего электрика.
Теперь в кормовых отсеках оказались заблокированы полтора десятка матросов-иранцев и шестеро вооруженных охранников. Правда, среди них остался и Шамиль, но его они воспринимали как своего командира и пока не догадывались о подвохе.
Более тонкую работу осуществлял Талеев прямо под ЦП на второй палубе. Надо было абсолютно бесшумно и быстро убрать двух вооруженных стражей у рубки радиста. Здесь блестяще сработал высочайший профессионализм Геры. Совершив акробатический прыжок с проходной палубы вглубь маленького тупикового коридорчика, журналист умудрился, не замедлив движения, воткнуть точно в горло стоящему охраннику заостренный металлический стержень и всей своей массой обрушиться на второго, сидящего на стульчике. С силой вдавив колено под диафрагму поверженного врага, Талеев лишил его возможности что-то выкрикнуть, а еще, прежде чем пальцы охранника сомкнулись на рукоятке ножа, он двумя руками резким рывком потянул его голову вперед и вниз, ломая шейные позвонки. На негромкий шум снаружи из-за заваренной двери каюты радиста не раздалось ни звука, не хлопнуло и откидывающееся окошко. Талеев выждал, прильнув к палубе, несколько секунд и уже спокойно собрал с обоих тел все оружие.
