Андрей Негривода - Месть легионера
– Добро... – ответил Андрей, оценив все за и против и взглянув на часы. – Время 14.50. Выходим на дорогу...
«Через час сеанс связи с Пауком, а докладывать нечего... Дорога? Но это вовсе не значит, что партизаны обязательно должны были быть именно здесь где-нибудь, поблизости... Мало ли за ту войну дорог, бункеров и других режимных объектов было построено немцами? Да хоть тот же самый бункер фюрера в лесах под Винницей, „ставка на Восточном фронте“! Как он там назывался, „Вервольф“, что ли, или еще как-то? Ну и что? Нашли, взорвали на хрен, и все! Кто туда теперь ездит?!. Да и не нашли мы пока „свой“ бункер, и неизвестно, найдем ли... Может, эта дорога вообще к какому-нибудь карьеру по добыче гранита ведет... Ладно! Время еще есть... За этот час, может, еще что и прояснится...»
Дорога шла вверх довольно круто, но идти группе тем не менее стало намного легче. Теперь бойцы выбрались из долины и шли по старому хвойному лесу. Старая хвоя, которая годами и десятилетиями осыпалась здесь с елей и сосен, настелила на земле довольно толстый, упругий ковер. Под ногами пружинили старые пожелтевшие иголки и недавно упавшие, пока еще зеленые, попадались небольшие шишки, а в кое-каких местах проглядывали на камнях островки мха. Грязи, той, которую они месили ногами еще насколько часов назад, переправившись через реку, здесь почти не было... Теперь Андрей отпустил своих дозорных на расстояние визуального контакта на всякий случай, и они уже несколько раз припадали на одно колено с винтовками на изготовку, остановленные жестом «Внимание!», а потом... Потом Андрей понял причину этих коротких остановок. Белки! Серые, довольно крупные, с красивыми пушистыми хвостами, вздыбившимися кверху, они сновали по лесу одна за другой по каким-то своим беличьим делам.
«Белки здесь не пуганые, людей особенно не боятся – значит, места тихие и глухие... – подумал он тогда. – Значит, сюда редко кто забирается, в этот медвежий угол... Или не успели испугаться... Тогда это намного хуже... Значит, те, кого эти пушистики не успели испугаться, – профессионалы, которые умеют передвигаться по лесу так, чтобы не пугать его население... Два варианта, а какой из них правильный? Узнаешь только тогда, когда дойдешь до крайней точки своего пути... Или не успеешь узнать, потому что тебя тот профессионал остановит своей пулей...Черт! Да что же это такое-то, мать его! Что за мысли в голову лезут уже неделю?! Откуда? И Клим, вон, тоже говорит, что чуйка какая-то в башке вертится... Нет! Собраться надо, капитан! А то так и до беды недалеко... Все! О деле думать! Думать о деле!..»
Андрей посмотрел на часы – 15.50. До сеанса связи с Жерарди оставалось десять минут. Он совсем уже собрался было объявить привал, дать бойцам поесть и отдохнуть, когда, нарушая приказ, в радиоэфир вышел Задира:
– Всем стой! Готовность «Ноль!»! Вызываю Чифа!
Прозвучало это как гром среди ясного неба! И имело эффект разорвавшейся гранаты! Все, включая и Андрея, упали на мягкий хвойный ковер там, где находились в эту секунду, всю вторую и третью секунды они отползали к ближайшим укрытиям, кто какое нашел поблизости, – ствол дерева, пень, большая кочка, камень – и затем замерли, напряженно ощетинившись автоматными стволами...
Филин подождал две минуты, контрольное время, и прямо так, на животе, по-пластунски пополз к своему разведдозору. Двести метров по-пластунски... Кто-нибудь пробовал? Да ничего особенного! Минута с небольшим!..
Водяной и Задира ожидали его, заняв оборону за толстыми стволами двух старых сосен.
– Что? – спросил он одними губами, не издав при этом ни звука.
Ответом была «распальцовка» Водяного...
Как это ни странно, но Андрей начинал свою службу тогда, когда горбачевская перестройка уже вовсю катила по стране. И к тому времени, к 88-му, уже начинал зацветать махровым цветом рэкет. Но!.. Это только к «лихим» 90-м годам в этот «бизнес» пришли бандитские группировки отморозков, спортсменов-неудачников из ударных видов спорта, у которых на самом деле не было никаких спортивных талантов, но были годы тренировок за плечами и напрочь отбитые мозги спортсменами талантливыми. Такие кадры были, как правило, очень амбициозны и считали, что судьи с ними обошлись несправедливо. И уходили из большого спорта в большой рэкет. Но это было позже. А в начале, в 85-м, была большая амнистия в честь 40-летия Победы в Великой Отечественной. Тогда на свободу вышло огромное количество воров. Не убийц, насильников и грабителей, пользовавшихся в своем промысле оружием, а именно воров – форточников, майданщиков и поездных, медвежатников, исчезающих как класс «вид» воровского мира, и щипачей. Ну и еще фармазонщики и шпилевые, конечно!.. Про форточников и поездных – понятно. Майданщики крали чемоданы у зазевавшихся приезжих на вокзалах. Медвежатники – вскрывали сейфы, фармазоны – мошенничали, как могли, шпилевые – шпилили в карты на пляжах, в поездах и курортах охочих до легких денег «жирных тузов». А вот щипачи... Это была высшая каста... Они щипали по сумочкам и карманам в очередях и городском транспорте. И уважали их в ихнем же мире больше всех!.. И все тогдашние воры в законе, или почти все, начинали свои карьеры именно как щипачи-карманники... А главный рабочий инструмент для такого вора – его абсолютная выдержка, ведь порой им приходилось смотреть своей жертве прямо в глаза, делая вид, что ничего не происходит, и... Пальцы! Пальцы, которые должны были уметь «жить своей жизнью», чтобы кормить своего хозяина! Вот щипачи постоянно их и разминали своими тренажерами – то спичечный коробок крутит между пальцами, без дела, то монетку, то сигаретку, то игральную карту, то четки... Их руки никогда не пребывали в покое! А уж разговаривали они между собой, особенно если «терки» эти были не особенно лицеприятны, на пятьдесят процентов руками! Распальцовывали тему, так сказать... И было это в те времена модно и круто, даже среди тех, кто к воровскому миру никаким боком не относился... Так жила вся страна!.. Вот и в армию это попало именно оттуда... Вообще-то «разговор пальцами» в узкоспецифической спецназовской среде официально назывался «Жестово-символьная связь» (ЖСС), и основные общепринятые жесты даже были описаны в специальной литературе для служебного пользования (ДСП). Но термин ЖСС так и не прижился, а прижилась воровская «распальцовка»... С волками жить – по-волчьи выть...
...Водяной с помощью нескольких жестов объяснил причину остановки группы, показав Андрею то, на что они выскочили.
Три совершенно, то есть абсолютно аномальных предмета, которые даже своим видом вносили абсолютный, ненужный и неестественный диссонанс в окружающую природную идиллию... Наследие прошлого...
«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой»...
Прямо посреди леса стояла сторожевая будка!.. Старая, покосившаяся от времени и видно, что уже много лет не используемая, деревянная будка для часового... И два закрытых шлагбаума... Закрытых! Два шлагбаума!..
Андрей приблизился к своим разведчикам вплотную, нос к носу, ухо к уху:
– Что думаешь?
– Ерунда какая-то! Не пойму! – ответил Водяной.
– На кой здесь этот перекресток?! – поддержал его Задира.
– Смотрели?
– Еще нет, – ответил Клим. – Ждали группу...
– Ясно...
Его разведчики поступили абсолютно правильно. Как настоящие профи своего дела! И это была не трусость. Да и можно было ли их, этих вояк от плоти и крови, заподозрить в столь низменных чувствах! Да никогда! Это была абсолютно правильная тактика для диверсантов! Сунься они вдвоем и попади в засаду – группа сразу же осталась бы без своих следопытов. Сразу!.. А любой, тот, конечно, кто хоть немного понимает в специфике действия спецназа, понимает и знает, что группы разведчиков-диверсантов настолько малочисленны только потому, что каждый из ее членов ВАЖНОЕ ЗВЕНО! Здесь слабых звеньев просто не бывает! Потому, что каждому в любом случае хочется выжить!!! Поэтому ее разведчики-следопыты должны быть не только профессионалами в своем деле, но еще и понимать, что от того, выживут они или нет, зависят жизни еще нескольких людей, твоих друзей-товарищей...
Андрей шепнул в микрофон своего «Фалькона»:
– Группе – «Ноль!». Все ко мне!
О том, что в лесу что-то произошло, не догадались, наверное, даже вездесущие белки... Но... Через две минуты Филин почувствовал некую ауру... Ауру мужского напряжения и готовности к действию – группа была рядом...
– Паша.
Водяной отвел наконец-то взгляд от прицельной планки своей «австрийской невесты», видимо, тоже почувствовал ту ауру и смог на секунду расслабиться и посмотреть в глаза Андрея.
– Надо глянуть.
Водяной только кивнул и в низком присяде пошел на объект...
Андрею, да и всем остальным, оставалось только смотреть за своим следопытом-минером, который рисковал сейчас больше всех...
Секунды... Минуты...
«Что?!! – орал Андрей мысленно. – Что ты там нашел, прапорщик!!!»
