Виталий Гладкий - Наследство из преисподней
Наверное, он взял пса на время у какого-нибудь приятеля-охотника, хорошо зная, что с виду беспородный цуцик на самом деле великолепная ищейка.
Впрочем, у меня уже начали возникать сомнения и по поводу его породы. В этом деле я был не силен, но чем больше я присматривался к песику, тем меньше он напоминал мне дворняжку. Что-то было в нем такое… эдакое… Трудно объяснить, что именно.
Мне почему-то вспомнились книги и фильмы о революции семнадцатого года, когда переодетые дворяне пытались выдавать себя за простолюдинов. У них этот маскарад получался очень плохо, и господ офицеров, а также прочих штатских, матросики ловили пачками и ставили к стенке.
Так и наш цуцик. Его умный, веселый взгляд никак не мог принадлежать беспородной шавке. Хотя и среди простого народа было немало гениев.
Отдохнув, мы снова встали на маршрут, который вел нас как будто в нужном направлении. Раньше я хорошо ориентировался на местности, но сейчас у меня появились некоторые сомнения в своих способностях по этой части.
Наверное, такие же сомнения обуревали и мою боевую подругу. Она спросила:
– Ты уверен, что мы идем туда, куда наметили?
– Тебе ответить честно или соврать, чтобы ты не переживала?
– Лучше соври, если в чем-то сомневаешься.
– Тогда я промолчу.
– Стив, твои девушки не говорили тебе, что к старости ты станешь занудой?
– Я не знакомился с ними настолько близко, чтобы выслушивать такие откровения.
– Ты хочешь сказать, что вел монашеский образ жизни?
В голосе Илоны явственно прозвучало недоверие.
– Обижаете, гражданин начальник. Не совсем так. Я, конечно, мужчина целомудренный…
Мне показалось, что Илона хихикнула. Но я не стал поворачивать голову – она шла сбоку и чуть сзади. -… Однако, не настолько, – продолжал я свою речь. – Дело в том, что с женщинами мне не везет.
Наверное, проклятие рода. Они сбегают от меня максимум через неделю. Так что до откровений дело не доходило.
– Вот, вот. И я об этом. У женщин хорошо развита интуиция, поэтому они заранее знают, можно положиться на своего избранника или нет.
– Тогда почему так много разводов, если женщины с такой ювелирной точностью и предусмотрительностью выбирают себе попутчика по жизни? Ведь не секрет, что инициаторами разводов чаще всего являются жены.
– Дело в том, что мужчины меняются в худшую сторону гораздо быстрее, нежели женщины успевают адаптироваться к их поведению. Наверное, в этом виновата современная цивилизация, которая развивается с потрясающей быстротой.
– Вот что мне нравится в женщинах, так это их способность аргументировать любые глупости, которые они совершают. Сдаюсь, ты победила. Мне нечем крыть. Женщина – идеальное существо, мужчина – атавизм, рудиментарный отросток, от которого нужно избавляться. Верно? А если верно, то позволь спросить, зачем ты искала себе пару?
– Людям свойственно заблуждаться. А женщинам – в особенности. Между прочим, на заблуждениях, которые потом становятся аксиомами, построен мир.
Я хотел возразить, ввязаться в спор, и даже приготовил целую речь, но тут в наши прения ворвался посторонний звук. Я не смог его моментально идентифицировать, но сразу же скомандовал:
– Атас, воздух!
Мы упали на землю и поторопились заползти в густые заросли.
– Что это? – шепотом спросила Илона.
– Велосипед, – ответил я коротко, с тревогой глядя вверх.
– Дурацкая шутка! – обиделась Илона.
– Какая там шутка… – Теперь я уже точно знал происхождение звука. – Над нами летает мотодельтаплан – воздушный велосипед с моторчиком.
– Что ему здесь нужно?
– Хороший вопрос. Отвечать или не надо?
– Не надо, – буркнула Илона. – Все и так предельно ясно. Похоже, нас пытаются найти с воздуха.
– И скорее всего найдут.
– Почему так думаешь?
– Дельтаплан не просто летит по какому-то маршруту, он барражирует. Слышишь – звук его мотора то удаляется, то приближается. Это значит, что он укладывает по курсу широкие стежки, – как швейная машинка – чтобы захватить полосу пошире.
– Нас нельзя заметить сверху. Даже при малой скорости летательного аппарата. Над нами густая крона, да еще кусты…
– Не заставляй меня думать, что ты дилетантка по части электронной техники и все твои россказни о том, какой ты мастер по компьютерам, – байки. Если у этой помеси швейной машинки и велосипеда имеется специальное оборудование, – назовем его для краткости тепловизором – то инфракрасные лучи найдут нас даже в землянке.
– Этого не может быть!
– Почему?
– Такая аппаратура есть только у военных.
– Или у тех, кто может за нее хорошо заплатить. За деньги (тем паче – за большие) у армейских можно арендовать все, что душе угодно. Возможно, за исключением баллистической ракеты, и то только потому, что она одноразового использования, и после запуска ее нельзя вернуть на стартовую позицию. Слышишь, эта тарахтелка приближается к нам. Замри!
Мы притихли и даже затаили дыхание. Вверху, в просветах между ветками, мелькнул характерный абрис мотодельтаплана и унесся дальше. Но не успел я порадоваться, – уф-ф, пронесло… – как воздушный велосипед возвратился и начал кружиться над поляной.
– Вот сволочь! – выругался я сквозь зубы. – Все-таки углядел, циклоп хренов.
– Он же не будет над нами небо коптить до скончания века. Закончится горючее и этот драндулет улетит отсюда, как миленький.
– Твоими бы устами да мед пить…
Я сдвинулся немного в сторону, – туда, где крона над головой была пореже – чтобы рассмотреть мотодельтаплан в деталях.
Я так и знал… Воздушный шпион опустился еще ниже, почти к самым верхушкам деревьев, и автоматная очередь уронила на землю град листьев и мелких веточек. Все верно – за спиной пилота сидел наблюдатель со стволом в руках.
Илона испуганно ахнула. Я успокоил ее:
– Не мечи икру. У них аппаратура и они нас хорошо видят. Но бьют по верхушкам.
– Почему?
– Ждут подкрепления.
– Значит, мы нужны им живыми.
– Выходит на то.
Наш диалог снова прервала короткая очередь; пули прозудели над нашими головами, от чего по моей спине пробежал нехороший холодок.
То, что нас хотят заполучить живыми, это всего лишь наши домыслы, не более того. А пуля – дура, она не всегда летит туда, куда думаешь попасть.
– И что нам дальше делать? – спросила Илона.
Я взглянул на нее и удивился. На ее лица было лишь выражение сосредоточенности – и никаких других эмоций.
А девка точно с характером, подумал я с одобрением. Временами мне даже казалось, что она играет, очень удачно изображая испуг.
Наверное, в моих глазах она хочет выглядеть самой обычной женщиной – слабой и беззащитной. Таких мужики любят. Им нравится выступать в роли покровителей. Но если Илона играет, то не на меня ли она нацелилась?
А что – компьютерный жених оказался пустым номером, деньги на поездку уже потрачены, почему не сделать ход конем и не поймать золотую рыбку в мутном пруду?
Нет, я ни в коем случае не считал себя раритетной личностью, но на роль мужа мог вполне подойти.
Тьху, блин твоей маме! Что за глупости лезут в голову в такой ответственный момент!? Я взял винтовку и решительно передернул затвор.
– Все, баста, – сказал я, наливаясь желчью. – Мне этот бардак уже надоел. Пора клиентов ставить на место. А то они до сих пор считают, что мы зайцы.
– Что ты надумал?
– Смотри…
С этими словами я вышел на поляну, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Наверное, стрелок, который поливал лес свинцовым дождем, не ожидал моего "выступления", потому что, увидев меня с винтовкой в руках, на какое-то время оцепенел.
Все верно, когда гоняешься со стволом за безоружной дичью – это одно дело, а вот когда у нее в руках оказывается такая "пушка", как карабин Симонова, – совсем другое. Тем более, что снизу бить по летящей цели гораздо удобнее, нежели в движении и сверху по объекту, который находится на земле.
Выстрел оказался удачным, я мог им гордиться – пуля со звучным щелчком, который был слышен даже внизу, попала в бачок с горючим, а он не отличался большими габаритами.
При этом мотодельтаплан едва не завалился на бок, – это среагировал испуганный пилот, который тоже увидел, что я в них целюсь, – но все-таки выровнялся и, резко отвернув в сторону, исчез за деревьями.
Какое-то время мы слышали тарахтение мотора, а потом над лесом воцарилась удивительно приятная тишина.
– Он упал? – почему-то шепотом спросила Илона.
– Будем надеяться, – ответил я зло. – И желательно, чтобы эти два козла гробанулись.
– Я не могла и помыслить, что ты такой кровожадный.
– Будь я кровожадным, пилот уже летал бы в эфире самостоятельно, без своего драндулета. Для нас было бы лучше, чтоб и эти двое бесследно исчезли в лесу. Увы, у меня не хватило мужества и хладнокровия, дабы сократить им дорогу к праотцам.
