Темное море - Камбиас Джеймс

– Я помню, ты говорил, что Каменщик 3-й постоянно перемешивает слова. Может, он имел в виду «сверху льда»?

– Но выше льда ничего нет, Держихватка. Лед тянется вверх бесконечно, становясь все холоднее и теряя плотность с каждым кабельтовым.

– Откуда ты знаешь?

Широкохвост осознает, что не знает ответа. Он помнит, как читает об этом в книгах и принимает за правду, так как не слышит лучшей теории. А что, если надо льдом есть что-то еще? Широкохвост чувствует, как у него напрягаются клешни, будто рядом плывет крупный хищник. Несмотря на усталость, он отталкивается от дна.

– Куда ты? – спрашивает Держихватка.

– Я должен узнать, права ли ты! – кричит он в ответ.

Роб провел в «ракушке» почти восемь часов, тихо злясь, пока Грейвз не соизволил отлипнуть от ильматариан и поговорить с товарищами-людьми.

– Как, черт возьми, ты умудрился угробить шолена?

– Наткнулся на него возле «Хитоде». Я хотел испортить гидрофонную сеть – готовил площадку для будущих вылазок. Он выбрался наружу один и пытался мне помешать. Мы сражались, и я победил: зарезал его ножом.

– Господи, Дики, что ты творишь! Нельзя убивать людей направо и налево!

– Я не убиваю людей. Я прикончил шолена, одного из тех, кто убил Изабель, – в голос Дики вернулась ярость.

– Да-да, мы – враги, – признал Роб. – Я это знаю, и все равно. Ты уверен, что это был Гишора?

– Да. Мой компьютер в этот момент писал внешние звуки, и после я сравнил его голос со старыми образцами Гишоры. По базовым фонемам совпадение полное.

– Сделаем вид, что я сейчас услышал не тарабарщину, – вздохнул Роб. – Ну хорошо, ты прикончил Гишору. Дальше что? Убивая кого-нибудь время от времени – пусть даже шоленов, – чего ты добьешься?

– Уже добился! – отрезал Грейвз. – У шоленов многое завязано на личную преданность. Между лидером и подчиненным развивается тесная связь с мощной сексуальной подоплекой.

– Это всем известно. Муть, как у карликовых шимпанзе.

– Именно! Если лидера нет, подчиненные деморализованы и начинают сражаться за его место. Представь, что происходит с человеческой семьей в случае смерти родителя.

– Гм… Дики, если бы кто-то зарезал моего отца, думаю, мы с сестрой были бы расстроены и, уверен, пришли бы в сильную ярость. Что, если остальные шолены захотят отомстить? Вдруг они в ответ прикончат кого-нибудь на «Хитоде»?

– Они так не сделают! – вмешалась Алисия. – Шолены…

– Что? – повернувшись к ней, спросил Дики. – Не признают насилия? Вспомни, они забили Изабель насмерть.

Роб почувствовал приступ тошноты. Шолены крупнее людей, у них есть когти и зубы. Он представил, как разъяренные пришельцы неистовствуют на «Хитоде», как люди пытаются спастись, и кровь стекает ручьями через решетки в полу.

– Господи, Дики, ты хочешь, чтобы они убили еще кого-нибудь?

– Если это необходимо, чтобы до остальных дошло, то да! Все: и вы, и Сен, и прочие – до сих пор считаете, что это игра. Мы соблюдаем правила, шолены соблюдают правила – и никто не пострадает. Но это давно не игра, и я уверен, шолены думают так же. Они притащили с собой оружие, а значит, готовы его применить. Чтобы убивать нас! И мы должны быть готовы ответить тем же.

Все, кроме Осипа Палашника, почувствовали себя не в своей тарелке. Какое-то время все молчали. Наконец Роб открыл рот:

– Я должен спросить. Думает ли кто-нибудь, что мы должны сдаться? Вернуться к шоленам и попытаться разрядить ситуацию?

Все трое покачали головой.

– Мы не можем бросить «ракушку», – сказала Алисия. – Мы совершили такой прорыв в изучении ильматариан!

– Хорошо, – сдался Роб. – Мы останемся, по крайней мере, пока. Но я считаю, что будет глупо нападать на «Хитоде» или шоленов еще раз, особенно в одиночку. Если мы хотим что-то предпринять, то стоит договориться и спланировать действия заранее. Это всех устраивает?

– Постараюсь в ближайшие дни выдать перечень возражений, – буркнул Грейвз.

– Мне казалось, ты хочешь повозиться с ильматарианами подольше, – заметил Роб не без злорадного удовольствия.

Судя по лицу, Дики разрывали противоречивые чувства. Наконец он кивнул:

– Отличная идея! Заляжем на какое-то время здесь.

Широкохвост голоден. Скалы в радиусе кабельтова вокруг выскоблены начисто, и даже при помощи каменщиков им с Держихваткой не удается наловить достаточно плавунов, если они не тратят на охоту все свое время. Но терять его Широкохвосту не хочется.

Он принимает решение и находит Держихватку, та роется в мягком дне, ищет червей.

– Я отправляюсь к Долгощупу.

– Он твой друг?

– Надеюсь… Я помню, как он дает мне тягача и слуг, но теперь тягач потерян, а слуги мертвы. Однако наше открытие слишком важно, его необходимо разделить с другими.

– Как ты можешь делиться каменщиками? – удивилась Держихватка. – Они тебе не принадлежат.

Он уже не раз поражался тому, как ее острый ум сочетается с полным невежеством.

– Я могу поделиться знанием о них. Они – самое важное открытие, какое я могу себе представить. Есть риск погибнуть в случае нападения или какой-то беды, и тогда все, что я знаю о каменщиках, будет утрачено. Я должен отправиться к Долгощупу! – Это была легкая часть. Широкохвост делает паузу и бросается вперед: – И я приглашаю тебя пойти со мной в качестве подмастерья!

Держихватка обдумывает его предложение. Широкохвост понимает, что он нелучший наставник из возможных: ни собственности, ни богатства – ничего, кроме записей и того, что есть у него в голове. Понимает ли она ценность этого?

– Это далеко? – спрашивает она наконец.

– Да. Мы поплывем поперек течения к разлому, затем вдоль него до Источника Горькой Воды. Первая часть пути – самая трудная, у нас не будет еды, кроме того, что можно поймать в холодных водах. А в разломе есть плавуны и тина на скалах.

– Вот! У меня шесть червей. Нам понадобится еда в дорогу.

Утром ильматарианина на месте не оказалось. Алисия и Дики обыскали территорию вокруг «ракушки» по двум противоположно направленным расширяющимся спиралям, но, не нашли никаких следов в радиусе полукилометра. Пока они занимались поисками, Роб улучил минуту, чтобы залезть в субмарину и поговорить с Осипом наедине.

– Я уверен, что шолены будут искать нас, – сказал он. – Океан большой, но чем дольше мы остаемся на месте, тем больше у них шансов нас обнаружить. Ты служил на флоте, скажи, чего ждать, когда они заявятся?

Осип задумался, глядя поверх его головы.

– Зависит от того, чем они вооружены, – наконец сказал он. – Самое простое – ножи, может быть, копья. Удобны под водой, легко изготавливаются, к тому же шолены сильнее людей. Наш ответ – прятаться, устраивать засады и бежать, прежде чем нас проткнут.

– Допустим. Что еще?

– Может быть, огнестрел. У многих спецназовцев на Земле есть ружья для стрельбы под водой. Правда, на очень малых расстояниях: пять – десять метров. Еще могут быть микроторпедометы.

– Те странные ружья, которые были у них? С большими стволами?

– Похоже на то. Микроторпеды вроде маленьких дронов с боеголовками размером с гранату. Наводятся сами, но не слишком умные. От них можно уклониться, но взрыв опасен на расстоянии до нескольких метров.

– Боже! И как мы со всем этим справимся? У нас даже ружей нет.

– Как я сказал: прятаться, сидеть в засаде, бежать.

– Если предположить, что они используют подъемник, чтобы спустить на станцию больше солдат, сейчас на «Хитоде» их, должно быть, не меньше девяти. Тупо отправлять за нами всех сразу, так что, предположим, они оставят треть в качестве гарнизона. Значит, за нами придут шестеро. Даже если у них нет ни торпед, ни ружей, мне такое соотношение все равно не нравится. Шолены большие…

– Вы оба правы: и ты, и Грейвз.

– Правы в чем?

– Ты говоришь, мы не можем сражаться против торпед и ружей. Верно! Он говорит, мы не можем не драться. Тоже верно!