Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими
– Вам известна фамилия – Крыльников?
– Конечно. Муж много о нем рассказывал. Он мертвый? Он полковник из ГУВД.
– А что вам рассказывал муж о Крыльникове?
– Крыльников оберегал казино от давления бандитов, и муж ему за это платил две тысячи долларов в месяц. Вы уверены, что они не вскочат и не укусят нас? Я их боюсь. Я по ночам хожу в ведро в сенях, чтобы не выходить во двор. Виктор Андреевич выпустил их из клетки в тот же вечер, как уехал Игорь. – Сглотнув набежавшую слюну, она снова заговорила: – Игорь говорил, что Крыльников готовился к пенсии, хотел выглядеть в высшем свете как человек удачливый, фартовый и мзду брал исключительно на глазах игроков, создавая видимость постоянного выигрыша. Боже мой, вы их вилами?
У Кряжина появилось непреодолимое желание вынуть из кармана пятерку и вложить в ладонь Верочки.
– На эти вилы хотел посадить нас ваш милейший свекор. Скажите, Вера… – заведя ее за угол, где ветер не так доставал своими усилившимися порывами, советник прикрыл женщину собой. – Как объяснял вам Игорь Викторович связи своего казино с футбольным клубом «Олимп»?
Поставить перед ней вопрос по-другому было нельзя. Идиоматические выражения наподобие: «А не говорил ли Игорь Викторович…» или «Что вы думаете о…» мгновенно подтолкнут женщину к уверенности в том, что следователь не знает, а подозревает. И не будет тогда для нее лучшего повода, чтобы пуститься в пространные изречения. Сейчас же для нее все должно быть предельно ясно. Кряжин знает, что связь существует, однако не уверен, что существует именно в том виде, который предполагает. Но как догадаться ей, еще не отошедшей от шока, что предполагает следователь Генпрокуратуры. Можно просто сказать – «я не знаю» или «он никак не объяснял», но тогда женщина даст следователю повод думать о ее муже как о человеке скрытном, а потому подозрительном.
Для нее же Игорь Викторович Гаенко был благороднейшим из мужчин, ступающих по этой земле.
– Я знаю только то, что Игорь был близок с Ресниковым.
– Да, Артур Олегович об этом говорил, – качнул головой Кряжин, ложью заставляя говорить правду. Чтобы свежий ветер окончательно не привел ее в чувство, он поднял воротник куртки, что женщина со свойственной ей недалекостью восприняла как благородный жест.
– Спасибо. Об их отношениях я знаю только, что они часто встречались. – Она улыбнулась. – Мужчины не посвящают женщин в свои дела полностью. Вы ведь тоже вряд ли откровенничаете с женой, когда речь заходит о вашей работе.
– Она вообще обо мне ничего не знает, – это было первой правдой, что прозвучала на этом дворе.
– Постойте… – кажется, ветерок все-таки расшевелил ее сознание. – А что вы хотите делать с Игорем?
– Мне нужно предупредить его о надвигающейся беде. Выручить – чтоб более понятно вам было. Он, кажется, в Аристархов переулок поехал?
– Нет, – удивилась Верочка. – У нас в Большом Девятинском однокомнатная.
– Чтоб тебе!.. – смутился Кряжин. – Я их вечно путаю. Как Швейцарию со Швецией.
Верочка засмеялась. А она постоянно путает Индию с Индонезией! Родственные души!
– Вы сейчас уедете? – успокоившись и признав в Кряжине своего, спросила Верочка.
– Конечно! – беззаботно рассмеялся советник. – Вместе с вами.
– Как это? Как это?.. – Больше Кряжин для нее своим не был.
В дом они вошли вместе, и по тому, как Верочка была сумрачна и испугана, все присутствующие поняли, что ничего не изменилось. Такой она дом покинула, такой в него и вернулась.
– В доме телефон, – беззвучно напомнил Сидельникову Кряжин, как только Верочка начала говорить о том, что уезжает, и тем приковала к себе внимание.
– Какое нахальство для такой глуши, – возмутился муровец и выскользнул в сени. Там он нашел провод, ведущий из комнаты, довел его до притолоки и полез по лестнице под крышу. Коробка располагалась на матке, и Сидельникову стоило большого труда найти участок, где провод можно разрезать ножом так, чтобы на поиски повреждения линии ушли не часы, а дни. Лезвие щелкнуло, и через секунду старик Гаенко, будь он в состоянии держать в руке трубку, услышал бы в ней тишину. Прокравшись назад, опер спустился по лестнице и снова вошел в дом.
Ничьего внимания, кроме советника, своим появлением он не привлек. Верочка собирала вещи, старушка ей помогала, и обе с каждой новой тряпкой обстреливали Кряжина откровенно неприязненными взглядами.
– Да, кстати, – сказал Кряжин, адресуясь к стене напротив. – Введите, пожалуйста, мой номер в свои мобильные телефоны. И оставьте мне ваши номера.
Купились все без исключения. Верочка из норковой курточки вынула свою трубку, а раненный в неравном бою Гаенко-старший решительно стал управлять супругой, как роботом, разъясняя, как лучше подойти к комоду и какую руку лучше всего всовывать во второй ящик сверху.
– Изъять, – приказал Кряжин и сразу из врага номер один превратился во врага под номером ноль-ноль один.
– Я же говорил, что это не прокуратура, а бандиты! – объявил старик. – Добра он сыну хочет… Он угробить его хочет!
Эта гостиница интерьером больше напоминала общественную баню, но ситуация требовала, чтобы эти стены с криво привинченными зеркалами находились перед глазами Сидельникова еще как минимум час. За это время сумеет приехать из Москвы «Волга» Кряжина, которую тот вызвал сразу же по окончании штурма отчего дома управляющего казино.
А через сорок минут после того, как они выйдут из гостиницы, где Кряжин впервые за несколько суток уснул в кресле одного из номеров, и сядут в машину, чтобы следовать в Москву, в квартиру в Большом Девятинском переулке войдет группа захвата ФСБ России. Войдет так, как она умеет это делать.
Глава пятнадцатая
Передав Веру на Большой Дмитровке под надзор дежурной части, круглосуточно несшей службу в прокуратуре, Кряжин вернулся в «Волгу», где его ждали оперативники, и машина тотчас взяла курс на Большой Девятинский переулок. Еще когда бригада Кряжина пересекла Кольцевую, руководитель операции по задержанию Гаенко, майор ФСБ, позвонил и сообщил, что самого Гаенко в квартире нет, зато присутствует женщина, наотрез отказывающаяся себя назвать. После штурма «альфовцы» были вынуждены приводить женщину в чувство с помощью стимуляторов, но сейчас задержанная вполне дееспособна.
Дом Правительства России, гостиница «Украина», Центр международной торговли, набережная Москва-реки… Неплохое соседство для маленькой однокомнатной квартиры, одной из шести известных, где время от времени появлялся или жил Гаенко. Скромный управляющий казино, имевший тесную дружбу и с президентом лучшего футбольного клуба России, и с заместителем начальника ГУВД. Сколько еще таких квартир, неизвестных следствию и знакомым Игоря Викторовича, числится за ним по всей столице? Отбрасывая прочь необоснованные подозрения, советнику юстиции Кряжину очень хочется спросить: на что, собственно, приобретено? Сам Игорь Викторович в казино ставки не делает, разве что шутейно, в компании с подчиненными, а потому джек-поты, как Крыльников, не срывает.
Вид у Эллы Петровны, надо сказать, был еще тот. А какой еще можно иметь вид, являясь свидетелем того, как к тебе на двенадцатый этаж в альпинистском снаряжении вламывается толпа мужиков? С одной стороны, конечно, приятно. С другой – непонятно: ждала одного Гаенко, и через дверь, а вошли шестеро, и через окна.
Джинсов на ней не было. Был короткий халатик, а под ним, судя по тому, как старательно поджимала под себя ноги на диване администратор «Эсмеральды», ничего. Волосы взлохмачены так, что Кряжину поначалу подумалось – а не оказывала ли она здесь сопротивление наподобие того, что он видел в Апрелевке, не к ночи та будет помянута? Но, разглядев на полу полотенце, советник успокоился. Ждала мужика, приняла душ, а пока тот где-то шлялся, сидела на диване в полной боевой готовности, держа на влажных волосах махровый тюрбан. Они все так делают. Кряжин не раз видел это сооружение на головке своей примы.
Между тем в квартире летали снежинки и тянуло нестерпимым холодом – окон в конспиративной квартире Игоря Викторовича не было. Были одни рамы. Дотянувшись до пледа, лежащего на полу как огромная скомканная обертка от шоколадной конфеты, советник подал его женщине и получил в награду благодарный взгляд.
А квартирка ничего. Метров, наверное, двадцать пять квадратных. У одной стены диван и два кресла, у второй – телевизор диагональю никак не меньше метра. Ну, и плюс – домашний кинотеатр. На экране застыло оскалившееся лицо губернатора Калифорнии – он в очередной раз спасал мир. На сервировочном столике стояла бутылка «Хванчкары», наполовину наполненный стакан и еще один, пахнущий так, что перебивал даже запах начищенной ваксой фээсбэшной спецобуви. Волнение и присутствующие медикаменты оправдать можно – Железный Арни только что собирался бросить кусок асфальтовой дороги в окно, и в этот момент пришли гости. На паркете, посреди комнаты, чернеет пятно, похожее на след от разорвавшейся звезды. Но это не звезда. Это спецсредство «Заря», при взрыве которого у любого нормального человека на несколько секунд пропадают зрение, слух, обоняние, а процесс отправления естественных надобностей более не зависит от волевых качеств. Эту штучку, по всей видимости, и сунули спецы в форточку, прежде чем войти.
