Найти «Сатану» - Корецкий Данил Аркадьевич
Они зашли в просторный, неузнаваемо изменившийся зал: цветные витражи с пейзажами Средиземноморья, большая хрустальная люстра в центре, по кругу — галогеновые лампочки, испускающие с подвесного потолка острые лучики на покрытые бордовыми скатертями столы и стулья с такой же бордовой обивкой. Худощавый официант в расклешенных белых брюках, белом пиджаке с выглядывающей из-под него тельняшкой и белом берете с синим помпончиком изображал, надо полагать, итальянского моряка с одного из витражных парусников. Он провел гостей к уютному столику в углу, подал каждому толстый том в кожаном переплете. Веселов отложил свой в сторону.
— Заказывай на свое усмотрение, я все ем!
Балаганский бегло просмотрел меню.
— Чёрт-те что за названия! Официант! — позвал он командным голосом.
Худощавый юноша тут же возник у стола.
— Объясни мне по-русски, что это за блюда! — приказал Балаганский. — И посоветуй, что лучше выбрать!
«Моряк» кивнул.
— У нас замечательная итальянская кухня: восемь видов пиццы, лазанья, шесть видов пасты…
Балаганский поморщился.
— Нас интересует хорошее мясо!
— Тогда рекомендую медальоны из свиной вырезки с салатным миксом и сливочно-грибным соусом, а также каре ягненка на гриле с рулетиками из цукини…
— Неси! И бутылку красного вина.
— «Кьянти»? С мясным ассорти и острой закуской?
— Хорошо, — легко согласился Балаганский.
— Давай лучше водки возьмём, — предложил Веселов. — Вино для женщин. Тем более — столько не виделись…
Собравшийся уходить официант обернулся и вопросительно посмотрел на Балаганского.
— Неси «Кьянти», — подтвердил тот. И когда «моряк» отошел, строго сказал: — Завязывай с водкой, Серёга! Тебя уже представляли на увольнение, неужели не сделал выводов?
— Да сделал, сделал… Спасибо тебе…
Веселов хотел было назвать Балаганского, как в былые времена, Жоркой, но язык не повернулся — все-таки перед ним сидел начальник Главного штаба РВСН.
— Спасибо тебе, Георгий! — растроганно сказал он. — Я и не надеялся, что оставят. Но я не алкоголик, ты же знаешь! Ну, выпиваю, есть грех. А они раздули дело… Там ведь по-другому с ума сойти можно — через день на ремень, теснота, почти тридцать метров над головой и постоянное ожидание войны!
— Как же остальные не сходят?
— Да что мне остальные?! Мне ведь кроме Аллы и не нужен никто. А она… Детей не хочет заводить или не может. Вроде бы и есть семья, а живём как чужие. Мужики вокруг неё постоянно вьются, цветочки дарят, майор-начпрод то парной оленины принесет, то пирог с зайчатиной, то еще чего! А ей нравится — улыбается, глазки строит. Говорит, что это просто знаки внимания, мол, каждой женщине такое приятно… А когда я «внизу» сижу, какое ей внимание оказывают?!
Официант принес бутылку вина и тарелки с закусками: ветчина, сырокопченые колбасы, паштеты, оливки, маслины, вяленые помидоры… Они выпили за встречу, за дружбу, за ракетные войска. Легкий хмель приятно кружил голову.
— Я ведь не знал, захочешь ли ты встретиться, — сказал Веселов. — Ты же вон какой большой начальник, подполковник уже… А я — капитан из-под земли, таких в войсках тысячи. Наудачу позвонил в приёмную, а меня и соединили сразу, и ты сам предложил увидеться. Такое редко бывает. Молодец, не зазнался! И помогаешь мне… Давай за тебя выпьем!
— Нет, — покачал головой Балаганский. — Лучше за порядочность, за человеческие отношения, которые не зависят от должностей!
— Да так и не бывает, — сказал Веселов, но до дна осушил бокал. — Хотя со мной вдруг все внимательными стали — и Ищенко, и замполит, и кадровик… Беседовали внимательно, заботливо, говорили, что в капитанах я засиделся, что мне надо продвигаться по службе, вот на повышение квалификации направили… А я сразу понял, что это ты им фитиля вставил!
Вино и закуски закончились, Балаганский заказал вторую бутылку, которую официант принес с основными блюдами. В разговоре наступила пауза. Георгий с аппетитом уплетал нежную ягнятину, запивая очень подходящим к ней вином, Сергей ковырялся в свиных медальонах, но пил исправно. Новая бутылка быстро подходила к концу.
— Ничего, я придумал, что сделаю, — вдруг сказал Веселов. Он заметно опьянел.
— Что ты сделаешь?
Сергей хитро усмехнулся.
— Скажу Алке, что ухожу на дежурство, а сам отсижусь где-нибудь и через несколько часов заявлюсь домой! Посмотрю, чем она занимается и кто ей «внимание оказывает»!
Балаганский нахмрился и отодвинул пустую тарелку.
— Послушай, Сергей, ты кто такой? Ракетчик или… — Он сдержался и оборвал фразу. — О чем ты думаешь?! Я тебя вперед продвинуть хочу, а ты назад пятишься! Сейчас ты так засрался, что я не могу тебя в Москву перевести — никто не поймет! Вот курсы закончишь, пить бросишь, в семье обстановку наладишь… По службе к тебе претензий нет, получишь должность старшего оператора пуска — там подполковничий «потолок», скандалы забудутся, и я тебя на законных основаниях возьму к себе в штаб! Вот такой у меня план! А у тебя план другой: Алку выслеживать, скандалы затевать… Вспомни, как за тобой девчонки табунами бегали и ты ими крутил, как хотел!
— Вот за это, наверное, и расплачиваюсь, — вздохнул Веселов.
— Ну, ты ещё скажи: «Судьба такая»! Помнишь, чему нас в Академии на диамате [20] учили? Человек сам хозяин своей судьбы! Короче, если ты свой хвост загаженный не отрубишь, на мою помощь можешь не рассчитывать! Понял?
— Понял, — кивнул Сергей и допил свой бокал. — Хорошее вино. Дорогое, наверное?
— По средствам, — сухо сказал Балаганов.
Он уже жалел, что сорвался на резкий тон. Надо было оставить этот разговор на потом. А то пригласил старого товарища на обед и сам же аппетит ему испортил… Впрочем, Сергей сам виноват!
Подошел официант, предложил десерт. Офицеры отказались.
— Счет, пожалуйста, — попросил Балаганский.
А Веселов, улыбаясь, рассматривал парнишку в дурацком берете и с выглядывающим в вырезе белой куртки треугольником тельняшки.
— Что смешного? — спросил Георгий.
— Вспомнил, как мы с моряками дрались. А эта сука, Дыгай, уже тогда на нас настучал… Кстати, не знаешь, как мой должник, Мишаня, поживает, где подъедается?
Капитан Дыгай служил в сорок первой ракетной армии в ста километрах от полка, в котором начинал службу лейтенант Балаганский. Все эти годы нес службу «внизу», характеризовался положительно, взысканий нет, имел благодарности от командования. Два года назад был представлен к Почетному знаку «Отличник РВСН», но Балаганский вычеркнул его из списка.
— Не интересовался! — равнодушно сказал Георгий. — И хватит уже про долги… Столько лет прошло!
— Хватит?! Нет, не хватит! — Сергей повысил голос. — Это он моих родителей раньше времени на тот свет отправил! Так что для него срока давности нет…
— Да? — остро глянул Балаганский. — Ну, тебе видней…
Он уже понял, что от Веселова толку не будет: тот живет не по корпоративным законам офицеров ракетных войск, а по своим представлениям об окружающем мире. Представлениям, искаженным алкоголем и личной обидой. На таких людей полагаться нельзя: могут подвести в решающую минуту. И это их последняя встреча. Он сделал все, что мог. Если Сергей использует подвернувшуюся возможность — очень хорошо! А если нет… Как написали классики: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих»…
Они вышли из ресторана, сдержанно попрощались и разошлись в разные стороны. У машины Балаганский остановился, повернулся и долго смотрел вслед старому товарищу. Тот шел нетвердой походкой, иногда покачиваясь, и наверняка что-то бормотал. Быстрое опьянение — один из признаков алкоголизма… Да-а-а… Их пути разошлись! Три товарища… В ту давнюю новогоднюю ночь они не знали, как сложится дальнейшая жизнь, строили планы на будущее и договорились, что тот, кто сделает карьеру, потащит за собой и других. Кстати, это предложил Дыгай. И он же всё торпедировал после той самой новогодней ночи. Действительно, сука!
