Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться
– Не знаю, о чем вы говорите, но раз вы настаиваете, согласен, – на всякий случай быстро сказал Кречетов.
Они выбрались из палатки, и Чон Дин протянул Кречетову накидку одного из охранников.
– Набросьте на себя.
– Быстрее к больничной палатке, – приказал Асанов, – нужно забрать хотя бы одни носилки.
– Сейчас я принесу, – быстро побежал в ту сторону Чон Дин.
– Нужно было раньше их брать, – разозлился Асанов, понимая, что Чон Дин охранял палатку во время его короткой беседы с полковником. Капитан вернулся довольно быстро с импровизированными носилками, брошенными рядом с больничной палаткой.
– Ложитесь, – приказал Асанов Кречетову.
Тот, не задавая лишних вопросов, лег на носилки.
– Понесли, – приказал Асанов, и они вдвоем с Чон Дином потащили носилки через весь лагерь.
Все шло нормально, но уже при выходе из лагеря их остановили трое патрульных.
– Что несете? – спросил один из них, – умер, что ли?
– Не кощунствуй, – тяжело дыша, ответил Асанов, – он жив, но у него лихорадка. Отойди лучше, чтобы тебя не коснулась зараза.
Лицо Кречетова тоже было прикрыто, и бандит в ужасе отпрыгнул в сторону.
Они были уже на дороге, когда в лагере послышались крики, автоматные очереди, одиночные выстрелы из пистолетов. Бандиты обнаружили пропажу своего пленника.
Асанов и Чон Дин перевернули носилки.
– Теперь бежим, – сказал Акбар Кречетову.
Тот кивнул, отбрасывая в сторону накидку.
Из лагеря спешили люди.
– У вас есть оружие? – спросил, задыхаясь, Кречетов.
– У нас есть все! – тоже на бегу прокричал Асанов.
Ударили сразу два гранатомета, отрезая бандитов от бежавших людей. Бандиты растерялись, но ненадолго. Оставив несколько убитых на земле, они побежали за беглецами, уже открыв стрельбу. Некоторые, наиболее дальновидные, бросились в ту сторону, где стояли их машины.
Асанов видел, что Кречетову трудно быстро бегать на длинные дистанции. Кроме того, полковник ощутимо хромал. Этого они не предусмотрели.
– Чон Дин, – крикнул Асанов, – прикрываем, давай пистолет!
Не останавливаясь, кореец бросил ему пистолет, и они, почти сразу перекатившись, открыли огонь по приближавшимся бандитам.
Кречетов нерешительно остановился, оглядываясь вокруг.
– Туда, – крикнул ему Асанов, – в сторону дороги, туда!
Кречетов, кивнув, заспешил в сторону дороги. Он знал, что в таких ситуациях нужно беспрекословно выполнять команды старших. Но Рахимов уже видел, что его товарищи залегли на дороге. Он верно оценил ситуацию, приказав Семенову охранять Кречетова. А сам вместе с Борзуновым бросился помогать Асанову и Чон Дину. Два пистолета, конечно, не могли остановить нападавших, но подоспевшие Рахимов и Борзунов заставили-таки залечь опешивших бандитов.
Из лагеря уже выезжали сразу три машины, огибавшие плато. Бандиты считали, что все силы бежавших сосредоточены на дороге, и не подозревали, что первые два выстрела из гранатометов были сделаны сверху – как раз там, где сейчас огибали лагерь машины, спешившие отрезать беглецов от гор. Два выстрела и почти сразу прозвучавшие за ними взрывы заставили содрогнуться не только лагерь, но и соседний кишлак. Оба выстрела из гранатометов попали точно в цель. Два грузовика сразу превратились в горящие факелы, с которых спрыгивали, крича и ругаясь, оставшиеся в живых бандиты. Кабины обеих машин были разворочены и разорваны. Двое офицеров, находящихся на холме, дали еще два выстрела по залегшим бандитам, и те, не выдержав такого давления, вскочили и побежали обратно к лагерю.
Там уже бегал среди палаток и ругался сам Нурулла, пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок среди растерявшихся людей.
– Отступаем! – крикнул Асанов, показывая в сторону гор.
Рахимов и Борзунов уже перезаряжали автоматы. Они, все четверо, пользуясь замешательством бандитов, бросились в ту сторону, где, сильно прихрамывая, бежал Кречетов и помогавший ему Семенов.
«Почему мне не сказали, что он хромой, – зло подумал Асанов, – могли хотя бы предупредить».
– Рахимов, будьте осторожны, – попросил он своего первого заместителя. – Нужно отступать с таким расчетом, чтобы потом соединиться с Падериной и Елагиным.
– Понятно! – крикнул в ответ Рахимов.
– Сколько у них еще гранат? – спросил Борзунов, видя, как бандиты карабкаются наверх в горы, и понимая, что нужно отрезать двоих гранатометчиков.
– По одной для гранатометов, – тревожно бросил Асанов, – нужно как-то отвлечь их внимание.
– Мы остаемся – решил Рахимов, – вы тащите Кречетова в горы, у него, кажется, повреждена нога.
– Хорошо, – крикнул Асанов, понимавший, что Рахимов прав, – но ненадолго!
Человек тридцать бандитов уже карабкались вверх, пытаясь взять живыми обоих офицеров. Те не стреляли, расчетливо выжидая, когда нападавшие подойдут поближе.
Лишь изредка раздавались одиночные выстрелы. Бандиты, считавшие, что у обороняющихся кончились гранаты, радостно кричали, предвкушая расправу. И в тот момент, когда несколько человек уже взошли на гребень холма, раздался выстрел, опрокинувший первую волну.
Внизу, на дороге, Борзунов и Рахимов вели неравный бой, сдерживая наседавших бандитов. Нурулла, наблюдавший из лагеря за обеими парами, приказал готовить оба БМП, чтобы прорваться по дороге. Обе машины, тяжело урча, двинулись по дороге, когда сверху раздался последний выстрел из гранатомета. На этот раз граната не попала в башню, а пробила гусеницу. Первый БМП завертелся на месте и, встав, перегородил путь второму. Ругаясь и беспрерывно стреляя, бандиты посыпались с машины, пытаясь прорваться. Рахимов, видя, что Асанов уже нагнал Кречетова, сделал знак Борзунову отходить.
Наверху по-прежнему шел бой, но Падерина и Елагин уже отходили в горы. Асанов, верно продумавший отход своих офицеров, четко распределил, куда и кому нужно отходить, с максимальной выгодой используя горную местность и прикрывая друг друга.
Асанов, Чон Дин, Кречетов карабкались в горы, когда Рахимов и Борзунов, уже догнавшие их, услышали треск выстрелов. Это Семенов заметил, как пара патрульных, возвращавшаяся из кишлака, попыталась открыть огонь, но Семенов их опередил.
– Как там Падерина? – спросил Асанов.
– Отходят в горы, – крикнул Рахимов, – быстрее, иначе скоро здесь будут боевики Нуруллы!
– Ставьте мины, – распорядился Асанов, он прекрасно знал, что у бандитов могут быть местные проводники, которые найдут отряд не хуже гончей собаки, пущенной по горячему следу.
– У меня только три, – немного виновато сказал Борзунов, – я помогал нести гранаты ребятам.
– Понятно, ставьте одну мину, следующую поставим чуть дальше, – распорядился Асанов, – только очень быстро. У нас нет времени. Операция прошла неплохо.
– Вы идите, мы вас догоним, – кивнул Борзунов Чон Дину, чтобы тот остался ему помочь.
Асанов отходил наверх в горы со своим маленьким отрядом. Вскоре их догнали Борзунов и Чон Дин. А еще через некоторое время начали раздаваться взрывы заложенных мин: это бандиты шли по их следам.
К вечеру они вышли на исходную точку, где должны были ждать Падерину и Елагина. Но двое офицеров, отходивших окружным путем, так и не появились в условленном месте. Асанов прождал еще два часа и, когда ждать уже было нельзя, с тяжелым сердцем приказал сниматься с лагеря и закладывать оставшиеся три мины. Даже если здесь появятся в будущем оба офицера, они уже не найдут никаких следов группы. Отряд двигался в сторону Ишкашима, где Асанов назначил на всякий случай контрольное место встречи. Это была последняя надежда отряда на благополучное возвращение своих товарищей. Но ночью они шли в подавленном настроении.
ГЛАВА 7
Как и предполагал Мосс, из Лэнгли прислали специального представителя для разбора ситуации на месте. Им оказался ведущий сотрудник аналитического отдела Рэй Корнер, худощавый подтянутый спортсмен сорока лет, в каких-то больших старомодных очках в роговой оправе.
Мосс встречал его сразу в Исламабаде, а затем на вертолете они полетели сначала в Пешавар, потом в Дрош и уже затем в Читрал. На станции у Беннета уже работали новые сотрудники, все последствия нападения внешне были ликвидированы, удалось даже поменять мебель, любезно предоставленную полицейским главой города, контролировавшим все близлежащие поселки и кишлаки, а также являвшимся по совместительству американским агентом-осведомителем.
За время пути Корнер ни разу не улыбнулся, оставив у Мосса впечатление зануды, карьериста-служаки, которые встречаются везде, в том числе и в Лэнгли.
Ему не нравилось, что расследование этих убийств было поручено сотруднику не азиатского отдела, как будто обычный сотрудник, даже ведущий, из аналитического отдела мог справиться с задачей лучше, чем непосредственные начальники Мосса из азиатского отдела, собственно, и курировавшие Пакистан.
