Александр Тамоников - Ярость возмездия
– Обязательно сообщу.
– Удачи!
– До встречи, Леня!
Одинцов сел в новенький белый «Ситроен» и, выехав с площадки, повел его в сторону проспекта. Проехав МКАД, хотел позвонить Надежде, но передумал, она могла быть на работе. Да и езды до города было менее трех часов.
В 12.20 Павел припарковал новую машину у трансформаторной будки и тут же увидел вышедшего из подъезда сына Надежды.
– Николай! – окликнул он парня.
Тот сразу не понял, откуда его позвали, затем сориентировался, подошел.
– Здравствуйте, Павел Алексеевич, это ваша тачка?
– Моя. Вот, купил в Москве.
– Круто!
– Не то что «семерка», да?
– Ну, нашли с чем сравнивать. А куда теперь «жигуленок»?
– Отдал бы тебе, но годами не вышел на получение прав. Подарю одному человеку. Если, конечно, примет такой подарок. А нет, сброшу перекупщикам.
– Те копейки дадут.
– А мне больше и не надо. Ты лучше вот что скажи, куда направляешься?
– Мать послала в магазин за хлебом.
– Так она дома?
– Да, она сегодня после ночного дежурства.
– Понятно. Ну, давай дуй за хлебом, я отъеду на часок, а потом зайду. Как думаешь, мама не будет против?
– Она обрадуется.
– Уверен?
– Сто пудов. Каждый день ждала, что вы позвоните. Ведь обещали.
– Не до того, Коля, было. Ладно, передай матери, что я приехал и скоро зайду в гости, хорошо?
– Конечно, передам.
– Спорт-то за эти дни не бросил?
– Не-е, мне в секции нравится.
– Старые друзья не появлялись?
– Они теперь в Дальнем микрорайоне промышляют, сюда и носа не кажут.
– Но промышляют по-прежнему?
– По мелочи, Грача-то вчера завалили!
– Туда ему и дорога! А кто завалил, неизвестно?
– Я думал, это ваша работа.
– И кто еще, кроме тебя, так думает?
– Не знаю!
– Я не трогал Грача, Коля. Но туда ему и дорога, – повторил Одинцов. – Все, беги!
Проводив парня, он поехал в центр. Там в ювелирном магазине купил кольцо с бриллиантом в красной бархатной коробочке, дорогие красивые сережки, а в цветочном павильоне – шикарный букет роз. Заехал в магазин мужской одежды, подобрал себе новый стильный костюм, сорочку, галстук, туфли. В соседнем павильоне купил фирменный спортивный костюм с кроссовками. Затарился бутылкой шампанского. Вернувшись домой, принял душ, побрился, переоделся, присел на стул в кухне. Прошедший огонь и воды, бывший офицер сейчас волновался. Как пацан, на самом деле, подумал он, надо взять себя в руки. Но – не получилось. Так, волнуясь, держа в одной руке пакет со спортивным костюмом и бутылку шампанского, в другой – огромный букет, Одинцов спустился на второй этаж и не без труда нажал кнопку звонка.
Дверь тут же открылась. Надежда была в красивом приталенном платье, подготовилась к его приходу.
– Здравствуй, Надя!
– Да тебя не узнать, Павел. Здравствуй, проходи. Букет?
– Букет, это тебе!
– Спасибо. Шампанское? Будем отмечать твое возвращение?
– Не только.
– Не только? Есть и другой повод? – с интересом посмотрела она на него.
– Надеюсь, что да!
– Ну, проходи, проходи. Давай я тебе помогу. В гостиную, Павел, я там накрыла стол.
Он прошел в комнату. Там Николай вставлял в магнитолу диск.
– Коля! Держи!
– Что?
– Держи сверток, это тебе подарок.
– Подарок? А что за подарок?
– Разверни, увидишь.
Парень быстро избавился от упаковки, восторженно и в то же время удивленно воскликнул:
– Костюм! Фирменный! Майка, кроссовки дорогие! Это что, мне?
– Тебе, нравится?
– Еще бы! Мама, – крикнул он в коридор, – ты посмотри, что Павел Алексеевич мне подарил!
Надежда, войдя, увидела костюм и проговорила:
– Зачем ты так тратился, Павел? Можно было взять все и на рынке дешевле.
– А нам не надо дешевле, так, Колька?
– Не знаю!
– Примерь!
– Угу! – Парень скрылся в спальне.
– Балуешь ты его, Павел! Не надо так. Я же не смогу покупать такие вещи.
– А тебе и не надо.
– Ты почему ни разу не позвонил? – сменила тему Надежда.
– Понимаешь, Надь, некогда было, честное слово. Работать пришлось и днем и ночью.
– Паренька спасли?
– Да. Все нормально.
– Слава богу! Но выбрать минутку позвонить ты все же мог. Скажи, забыл. Впрочем, не надо ничего говорить. Давай к столу.
– Подожди! Мне надо кое-что важное тебе сказать.
– Важное? – удивилась Надежда.
– Да! Тут, Надь, такое дело. Черт, как пацан, слов подобрать не могу.
– Смелее, Паша, – подбодрила его женщина.
– В общем, вот! – Павел протянул ей красную бархатную коробочку.
– Что это?
– Посмотри.
– Кольцо?! – открыв коробку, воскликнула Надежда. – Так ты что, делаешь мне предложение?
– Да! Делаю тебе предложение стать моей женой. – Одинцов платком вытер со лба внезапно проступивший пот. – Как, ты согласна?
Он ожидал ответа, но Надежда вдруг присела на диван и заплакала.
– Надя! Что с тобой?
– Не говори ничего.
В зал вошел улыбающийся Николай в новом спортивном костюме:
– Смотри, ма, круто, да? – И тут же осекся, увидев плачущую мать и стоявшего рядом в растерянности Одинцова. – А что это у вас тут?
– Ничего, Коль, мама потом расскажет, пойду я.
– Вы поругались?
– Мама все расскажет.
Одинцов вышел из квартиры Беляковых, поднялся к себе. В прихожей сорвал галстук, сбросил на пол дорогой пиджак, рванул сорочку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны.
Прошел на кухню, достал из холодильника начатую бутылку водки. Выпил прямо из горлышка. Бросил пустую тару в мусорное ведро, присел на стул, прикурил сигарету. Вот и посватался. На что надеялся? На то, что одинокая женщина бросится к нему на шею, стоит позвать? Идиот! Надо было как-то по-другому, поделикатнее. А как поделикатнее, если он за годы своего одиночества совершенно разучился обращаться с женщинами? А теперь что? Теперь ничего. Завтра же закончить здесь все дела – и в Москву, к Каштанову. Все равно он тут жить не сможет.
Выкурив две сигареты подряд, он решил пойти в магазин, купить еще водки. Знал, что легче станет только на какое-то время, потом будет еще хуже, но хоть на какое-то время душа перестанет ныть.
Он переоделся в простые джинсы и рубашку, костюм так и остался валяться на полу вместе с порванной сорочкой, развязанным галстуком и разбросанными по углам прихожей новыми туфлями. Выходя из квартиры, захватил ключи от «семерки». Поднялся на четвертый этаж, позвонил в квартиру пенсионера-сантехника. Тот открыл не сразу. Открыв, удивился:
– Сосед? Что-то я тебя дня три не видел. Отдыхал где-нибудь за городом?
– Типа того, Григорий Васильевич.
– Рыбачил?
– Было дело.
– На реке или на озерах?
– На реке, но это неважно.
– Как неважно, я сам собрался на рыбалку съездить.
– Клевало плохо. Правда, одного жирного сазана поймал.
– Значит, на реку, а пришел-то чего? Или опять помощь нужна?
– Нет, – ответил Одинцов. – Вы мою «семерку» видели?
– Конечно.
– Права у вас есть?
– Нет. Зачем они мне?
– Все равно, держите. – Одинцов протянул сантехнику ключи от «семерки».
– Чего это? – удивился Скрябин.
– Ключи от машины. Она теперь ваша.
– Не понял?
– Дарю я вам свою машину.
– С чего это вдруг? – еще больше удивился сосед.
– Просто дарю, и все. Сдадите на права и будете на ней на рыбалку ездить.
– У племянника права есть.
– Ну вот, он вас и повозит. Страховку завтра с утра переделаем, оформим сначала генеральную доверенность, а потом, как приеду, все сделаем, как положено.
– Погоди, Павел, так ты уезжаешь?
– Да, в Москву. Но все, Григорий Васильевич, мне некогда.
Одинцов побежал по ступеням вниз, оставив на лестничной площадке недоуменного сантехника, зажавшего ключи в кулаке.
– Ни черта не понял, – проговорил он, – машину подарил, а мог бы и продать. Пьяный, наверное, завтра заберет ключи обратно.
Но Павел уже не думал о «семерке».
Купив водки, продуктов, блок сигарет, он вернулся домой.
Сразу же сорвал пробку с бутылки, налил полный стакан. В три глотка выпил. Закусил куском колбасы и ломтем хлеба, хотел налить второй стакан, но в прихожей вдруг раздался звонок.
«Сантехник, – подумал Одинцов, – никак не въедет, что получил машину в подарок».
Он вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Надежда.
– Ты?!
– Я, Паша! Войти можно?
– Входи, конечно.
– О! – воскликнула она, увидев разбросанную по полу одежду и почувствовав запах спиртного. – А ты, оказывается, слабачок, Паша? Чуть что не так, сразу за водку.
– Мне кажется, что моя личная жизнь – это моя личная жизнь.
– Верно. Проходи-ка ты в комнату, я приберусь.
– Я и сам не без рук.
– Это заметно. Иди!
– Ты зачем пришла? – спросил Одинцов.
– Как зачем? Ты же сделал мне предложение или забыл?
