Константин Козлов - Секрет для ракетчика
— Я знаю, как они это сделали, — наконец произнес Давыдов. Майор взял в руку карандаш и, ведя его острым концом по трассе полета одной из целей, стал пояснять:
— Вот он, «Птеродактиль», бортовой номер 43. До отметки № 5 он строго идет по своему маршруту.
— Это до места впадения в озеро реки Гусинка? — уточнил Байт.
— Точно так. А потом он нарисовал круг и пошел на юго-запад, а его в это время стал изображать бортовой номер 46. Однотипная вертушка, отрабатывавшая в том районе, согласно плану, свою задачу.
Анатолий подошел к столу, на котором лежала калька, нарисованная по данным объективного контроля с РСП.
— Они четко знали, где РСП видит, а где нет, поэтому замена произошла в «мертвой зоне» и осталась для оператора РСП и группы руководства полета незамеченной. По крайней мере, для того, кому об этом было знать не положено. Сорок шестой полчаса изображал «Птеродактиля», а тот в это время уходил по-над руслом второй речки, впадающей в озеро. — Анатолий глянул на карту: — Кажется, Грезинки. Точно, именно так она и называется. Потом сорок шестой долетел до места «катастрофы», увидел, что там все готово, снизился так, чтобы РСП его потеряла. По данным РСП отметки больше нет. — Майор нарисовал на кальке овал. — И над водой, невидимый для станции посадки, он ушел на свой маршрут, где вскоре и объявился.
— Знаешь, — с сомнением косясь на рулон телеграфной ленты, посетовал Кондратов, — в таком потоке информации несложно и ошибиться. Да и маршруты этих двух вертолетов не один раз пересекаются. Почем ты знаешь, что замена произошла именно здесь, и что она вообще была? Тут такая мешанина…
— Нет тут никакой мешанины, — улыбнулся Давыдов, — азимут и дальность у этих двух целей схожие, не спорю, и если опираться только на них, легко сделать ошибку. Но есть еще и третья координата — высота. Она должна меняться более-менее плавно. А еще ни один из существующих вертолетов не способен за пять секунд подпрыгнуть на триста метров.
— Туше! — Кондратов поднял обе руки вверх. — Что теперь?
— «Птеродактиль» тем временем долетел вот сюда, — майор постучал карандашом по концу трассы цели № 327, — где, похоже, благополучно совершил посадку. Осталось только выяснить, что здесь находится. Судя по тому, что вокруг этого места кружились какие-то легкомоторные аппараты, там что-то вроде аэроклуба.
— Отличная работа, — прозвучало в наступившей тишине.
Пока Давыдов упражнялся в красноречии, а остальные его слушали, в класс вошли Терехов и Медведев.
— Молодцы, все можете пока отдыхать. На отдых вам четыре часа. А потом будем поглядеть район, где наш «летающий ящер» в настоящее время скрывается.
— До фига, — вполголоса прокомментировал Твист.
— Нужно же еще узнать, что там такое, — возразил Анатолий. — Рано отдыхать-то.
Медведев и Терехов загадочно переглянулись, ФСБ-шник улыбнулся:
— Могу поспорить, но что там такое, я берусь угадать.
— То есть? Каким образом?
— Скажем так, я знаю, что там должно быть.
— И что же?
— Фирма «Серебряные крылья».
— А ну колись, чего ты там накопал? — ворчливо поинтересовался Давыдов. Появление контрразведчика и полковника, и сделанное ими сообщение, с точки зрения майора, лишало его заслуженных почестей игрока, сделавшего своей команде победную игру.
— Не журись, — похлопал его по плечу Терехов, — если наши данные совпали, это ж просто отлично.
— Офигенная победа нашего оружия, — подсказал Кондратов.
— Что? — насторожился Сергей Николаевич.
— Ничего, это я так. Мысли вслух, — его подчиненный скромно потупил очи.
— Нате вот пока, полистайте материальчик, — ФСБ-шник выгрузил из потертого дипломата на свободную парту стопку бумаги.
— А если в двух словах?
— В двух не получится, — Медведев задумчиво потер залысину на упрямом лбу, — но постараюсь как можно короче. Сначала мы загрузили наших специалистов, курирующих промышленность. Как раз понадобились все эти номера приборов и блоков, что вы срисовали с обломков вертушки во время налета гуннов на водокачку. Когда провели обработку материала, выяснилось, что все эти приборы некогда были установлены на вертолете Ка-27 с номером 01342. Машина прошла славный боевой путь, свое отлетала, и поступила на 1236 авиаремонтный завод, где ввиду износа всего и вся, была благополучно списана и, по данным завода, разобрана на комплектующие для ремонта аналогичных изделий.
— Значит, не была, иначе мы бы наблюдали ее призрак, — нахмурился Кондратов. — Завод трясли?
— Момент, — предостерегающе поднял руку Борис Алексеевич, — до этого дело еще дойдет. Попутно мы зарядили нашим финансистам отследить использование средств при разработке проекта «Птеродактиль». Агентство их исправно отстегивало многим предприятиям. На начальном этапе предприятий было четыре. Мы проверили все.
Медведев нацепил на нос очки, выбрал из стопки бумаги нужный лист и озвучил его содержание:
— ОКБ «Лимб» — делало средства разведки, унитарное предприятие «Альянс» занималось вычислительной техникой, фирма «Мегатехника» занималась проблемой стыков, это для сопряжения аппаратуры разного предназначения с бортовой ЭВМ.
— А четвертое? — нетерпеливо произнес Давыдов.
— Четвертое — это и есть АОЗТ «Серебряные крылья».
— И чем это АОЗТ занимается? — поинтересовался Кондратов.
— А всем: изготовлением и обкаткой летательных аппаратов, построенных по индивидуальным проектам, почтовыми перевозками, арендой летательных аппаратов вместе с пилотами, обучением пилотированию вертолетов и легкомоторных самолетов. Кроме того, сия фирма успешно занимается разработкой, ремонтом и установкой авионики и бортового оборудования. У них там даже авиаклуб есть для богатеньких Буратино. И еще есть авиамастерские, в которых производился монтаж бортового оборудования «Птеродактиля». Последние два года все перечисления по проекту уходили, в основном туда.
— Понятно. А завод?
— Пока завод находился под крылом у «Камовского» КБ, там все было в порядке. Но после девяносто пятого года в результате прихватизации он акционировался и превратился в это самое АОЗТ.
— Интересно.
— Конечно. Особенно интересно то, что агентство является одним из его не самых мелких держателей акций.
— Здорово. А откуда у агентства на это столько бабок?
— Умница! И мы подумали точно также. Не могло агентство выкупить себе завод целиком, у агентства около пятнадцати процентов акций, тридцать — у других государственных предприятий, десять — у персонала «крыльев», тридцать — в руках мелких владельцев, в том числе, и иностранных.
— И что?
— А то. За всеми этими мелкими акционерами стоят «Вестингауз электрик» и «LORAL TSS»
— Так запросто, открыто и внаглую?
— А почему бы и нет? У нас сейчас все запросто.
— И агентство поручило разработку ударного вертолета фирме, контролируемой из-за бугра?
— Выходит, что так.
— Весело.
— Не очень, ну да ладно. Теперь перейдем к исполнителям. Я тут на всякий случай зарядил нашу молодежь архивы пошерстить по всему личному составу вашего отдела и эскадрильи. И вот что получилось.
Медведев разложил веером по столешнице несколько папок с фамилиями. Давыдов выбрал наугад первую попавшуюся. Это оказались выдержки из личного дела капитана Томашенко С. Р. Начало было самое заурядное/школа, училище, Северный Флот, женитьба, несколько наград, а потом увольнение. Статья «невыполнение условий контракта со стороны военнослужащего». В принципе, ничего страшного. Анатолий знал множество людей, воспользовавшихся этой формулировкой для увольнения с места службы, отнюдь не разгильдяев или нарушителей, некоторые потом восстанавливались там, где им служить было удобнее, и успешно служили дальше. Просто процедура увольнения по этой формулировке происходила быстрее, чем плановый перевод к новому месту службы. Но Медведевская «молодежь» лопатила архивы недаром. На листке, вложенном в пачку, была ксерокопия расследования случая нарушения режима полетов. Экипаж Томашенко попался при попытке перевоза пяти шкур белых медведей, точнее, они отклонились от маршрута и совершили посадку, чтобы забрать шкуры у добывших их аборигенов Севера. Местные особисты встречали товар, так сказать, у трапа, после чего Сергей Романович Томашенко покинул ряды ВС РФ и два года служил в армии «незалежной» Украины. Там его карьера снова закончилась преждевременно, он попался на перевозке того, чего возить совсем не стоило, а именно двадцати килограммов технического золота. Правда, хозяином груза оказался кто-то рангом повыше, поэтому капитан был уволен, а не посажен. За демобилизацией последовали развод и два года работы в гражданской фирме на авиаперевозках где-то в Грузии. От граждан характеристика была самая что ни на есть отличная, с ней Томашенко призвался в агентство, где и продолжил свою службу.
