Виталий Гладкий - Под личиной
Тогда Андрей направился к окну и выглянул наружу. Он увидел просторный двор, который освещал одинокий фонарь. Чуть поодаль виднелись какие-то здания. Все их окна были темны, и лишь в одном, самом большом, горел свет.
На душе стало совсем муторно. Может, сбежать через окно? Но для этого нужно выставить раму, что было совсем не просто.
А есть ли смысл бежать? Тот, кто его сюда привел, – вернее, принес, поправил себя Андрей, вспомнив ранение и свой "полет", – видимо, был добрым человеком. И аккуратным: постиранная и заплатанная одежда юноши лежала на скамье у окна, тщательно сложенная стопкой.
Наконец, он спас его от бандитов. Кажется, спас, уточнил юноша: события на поляне все еще виделись расплывчатыми, нереальными.
Неожиданно его внимание привлек шорох и писк. Он оглянулся и увидел мышь, которая сидела в углу и, как ему показалось, смотрела на него черными бусинками крохотных глаз с доброжелательным интересом.
Андрей поискал что-нибудь тяжелое, чтобы бросить в мышь, но не нашел. Тогда он сказал "кыш!" и махнул рукой. Но крохотная зверушка даже не шевельнулась.
Ладно, пусть ее, решил Андрей. На него вдруг навалились апатия и усталость, и он, вернувшись к медицинской кушетке, лег и укрылся одеялом до подбородка. В комнате было тепло – в "буржуйке" возле двери все еще тлели уголья – но его зазнобило.
Так он пролежал добрый час, весь во власти тревог и сомнений. Как там мать? Она работает в ночную смену и пока не знает, что сын ночует не дома.
А что будет, когда мать придет с работы? Вдруг она звонила ему поздним вечером.
Служебным телефоном мать пользовалась очень редко, так как младшему медперсоналу это не разрешалось.
Все зависело от дежурного врача. А они были разными. И отнюдь не все относились к медсестрам доброжелательно и с пониманием их проблем.
Андрею было хорошо известно чутье матери на опасные ситуации. Она как будто видела их в волшебном зеркале, скрытом у нее внутри. Сколько он ее помнил, она всегда находилась в состоянии постоянной настороженности. Поэтому, Андрей совсем не удивился бы позднему звонку матери.
Юноша нередко задавал себе вопрос – почему? Почему она так напряжена, будто каждую минуту ждет чегото страшного, смертельно опасного? Но удовлетворительного ответа он не находил. А сама мать избегала разговоров на эту тему…
Неожиданно за окном мелькнула тень, и Андрею послышался скрип ключа, который поворачивался в замке.
К удивлению юноши, шагов он не услышал, хотя и в комнате, и во дворе царила мертвая тишина.
Дверь отворилась, и в комнату вошел спаситель Андрея, длинноволосый мужчина мрачной наружности.
Несмотря на мороз, окантовавший оконные стекла кристалликами серебристо-белого инея, он был одет все в тот же легкий хлопчатобумажный костюм – робу.
Его обувь больше напоминала примитивные опорки, нежели современную обувь. Это были черные спортивные тапочки с обмотками, немного не доходившими до колен.
Сухая поджарая фигура мужчины буквально излучала силу и мощь. Он двигался легко и грациозно – как большая кошка или леопард.
– Здравствуйте! – робко сказал юноша.
Мужчина ответил ему долгим сумрачным взглядом и промолчал. Он подошел к столу и положил на него какой-то сверток. Затем бросил взгляд на мышь, которая по-прежнему безмятежно исследовал пол вблизи своей норки.
Зверушка будто почувствовала, что на нее смотрят. Она подняла вверх свою аккуратную головку и пропищала. Озабоченно нахмурившись, мужчина достал из кармана узелок, развернул его и, присев на корточки, принялся кормить мышь крохотными кусочками сыра.
У юноши глаза полезли на лоб от удивления. Мышь совершено не боялась человека. Мало того, она охотно забралась к нему в ладони и продолжила свою неторопливую обстоятельную трапезу в уютной теплой колыбельке.
Насытившись, зверушка почистила мордочку лапками и скрылась в норке.
Мужчина молча развернул сверток и жестом позвал Андрея. Юноша встал и увидел, что в свертке находится еда – кости с остатками мяса, хлеб и пакетик с горчицей.
Упрашивать Андрея не пришлось: быстро помыв руки, он через минуту уже жадно вгрызался в давно остывшее вареное мясо, показавшееся ему удивительно вкусным. Дочиста обглодав кости, он запил еду кружкой крепкого чая с тремя кусочками рафинада, и только тогда спохватился: ведь он ничего не оставил гостеприимному хозяину!
– Извините, я нечаянно, – пролепетал смущенный юноша, опустив голову. – Вот… съел ваш ужин…
Мужчина отрицательно покрутил головой – мол, не беспокойся, я сыт, – собрал кости и хлебные корки и вынес наружу. Возвратившись, он подбросил в печку угля и сел на скамью.
– Спасибо вам за то, что вы меня спасли, – уважительно и с чувством сказал Андрей. – Большое спасибо.
Если бы не вы…
На словно отлитом из потемневшей бронзы лице мужчины не дрогнул ни единый мускул. В ответ на слова юноши он лишь коротко кивнул, приняв его благодарность как должное.
– Где я нахожусь? – решился продолжить разговор Андрей.
Ему показалось, что в глубоких, как два бездонных озера, глазах мужчины мелькнула оранжевая искорка.
На долю секунду его лицо исказил нервный тик, но уже в следующее мгновение оно снова стало бесстрастным и отрешенным.
Жест мужчины был красноречив: он указал пальцем на голову, при этом кисть его руки странно изогнулась, изобразив какой-то знак.
Удивительно, но Андрей понял! Мысль появилась в голове ниоткуда, без всякой связи с предыдущим мыслительным процессом. Коротким движением руки мужчина будто изваял ее в воздухе и заставил проникнуть в мозг.
Андрей находился в психиатрической лечебнице. Теперь он вспомнил и этот двор, и фонарный столб посредине, и длинные больничные корпуса. Только днем они выглядели иначе.
Значит, он находится на "Территории"…
Юноша неожиданно забеспокоился и бросил быстрый взгляд на своего спасителя. А что если мужчина один из пациентов лечебницы? Уж больно странный у него вид… И почему он все время молчит? Неужели немой?
Мужчина по-прежнему сидел, как изваяние, совершенно не обращая внимания на юношу. Похоже, мыслями он был далеко от "Территории". Андрею даже показалось, что мужчина не дышит, настолько неестественным было состояние полной неподвижности абсолютного покоя, в которое он был погружен.
– Кгм, кгм! – прокашлялся немного испуганный юноша, чтобы привлечь к себе внимание.
Сначала не произошло ничего. Фигура мужчины так и осталась неподвижной. И лишь спустя несколько секунд его остановившиеся в орбитах глаза шевельнулись, и тяжелый взгляд буквально припечатал Андрея к кушетке, куда он перебрался после ужина.
– Мне нужно домой! – набравшись храбрости, быстро выпалил юноша. – Мать ждет… Она будет беспокоиться.
Мужчина, казалось, не понял его слов. Мало того, на его лице вдруг появилось выражение недоумения. Он слегка нахмурил брови, напряженно глядя на Андрея, – будто пытался понять, что юноша сказал.
Неожиданные изменения в каменном облике мужчины сначала удивили Андрея, а затем обрадовали.
– Домой, я хочу домой, – сказал он просительно. – Пожалуйста, выпустите меня отсюда…
Мужчина отрицательно покрутил головой и взглядом указал сначала на раненую ногу юноши, а затем на окно.
Андрей понял, что было у мужчины на уме. Действительно, до утра из "Территории" не выберешься. Сюда ходил рейсовый автобус, но только до восьми часов вечера. В ночное время дорога была пустынна.
Конечно, до города можно добраться пешком, но как преодолеть такое расстояние с больной ногой?
И главное, о чем не мог сказать мужчина, но до чего юноша додумался сам: не исключено, что бандиты Самурая ищут Андрея по всем дорогам. Скорее всего, так оно и есть – вощанская братва, в очередной раз оставшись с носом, жаждала мести.
Андрей понимающе кивнул и лег на постель. Его снова начало знобить. Укрывшись едва не с головой и отбросив всякие ненужные мысли и страхи, юноша закрыл глаза… … А когда открыл их, на дворе уже светилось ясное морозное утро.
Он снова был один. Если не считать мыши. Она снова вылезла из своей норки, но была немного вялой – словно недоспала.
Потоптавшись возле норки, мышь, как показалось Андрею, посмотрела на него с укоризной и скрылась в своем подземном жилище.
Юноша встал и почувствовал, что нога болит уже не так сильно, как вечером. Это открытие обрадовало Андрея. Он оделся и снова, как ночью, подошел к двери. И невольно удивился – мужчина ее не замкнул!
Андрей приоткрыл дверь и выглянул наружу. Наверное, было шесть или начало седьмого утра. Во дворе он увидел согбенную – даже горбатую – фигуру дворника, который работал метлой. Чуть поодаль, возле здания, стояли две медсестры, судя по светло-зеленым халатам, выглядывающим из-под теплых курток, накинутых на плечи. Они курили.
Осмотревшись, юноша понял, что он находится в сторожке. Значит, его спаситель сторож?
