Михаил Серегин - Алмазы Якутии
Посчитав разговор исчерпанным, он шагнул к Егору, схватил его под локоть и попытался поставить на ноги.
– Пошли, полярник.
– Всем стоять! – Майор выхватил «макаров», который просто-таки мухой оказался у него в руке, и наставил на Карагодина. – Отпусти его. – Майор бурно дышал, словно ему не хватало кислорода.
Карагодин медленно разжал руку и выпустил джемпер Родионова. Майор опустил собачку на пистолете, из чего начальник охраны сделал вывод, что тот не шутит. «Вот козел», – мелькнуло у него в голове. Он все еще стоял рядом с Родионовым, думая, как ему поступить. Скомандовать: «Фас!» он не решался: в схватке могут убить полярника, тогда все дело насмарку. Да и не был он уверен, что его ребята поднимут руку на майора. Хоть они и отмороженные, но поднять руку на представителя власти…
– Ну чего стоишь, – крикнул майор, – двигай отсюда. И гавриков своих забирай. Надоели хуже горькой редьки.
– Смотри, майор, не пожалей, – Карагодин шагнул к двери. – Пошли, ребята.
– Не пожалею, – буркнул ему вслед майор.
* * *
Когда дверь за людьми Карагодина закрылась, Осипов осмотрелся в сенях и, найдя какой-то кол, подпер им дверь изнутри.
Не обращая внимания на Родионова, который продолжал сидеть на табурете со связанными за спиной руками, он достал рацию и попробовал снова связаться с дежурным. Тот почему-то не отзывался.
– Пятый, Пятый, – давя на кнопку, орал он, – ответь Третьему.
Промучив рацию минут пятнадцать, он бросил ее на стол и только тогда посмотрел на Родионова. Егор был в его руках, и это было самое главное. Сообщение он послал. Рано или поздно группа поддержки будет здесь. Если только дежурный ничего не напутает…
Майор почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Он вспомнил, что не ел с прошлого вечера. А скоро опять начнет смеркаться. Как летит время! Но лучше об этом не думать.
Майор отправился в сени. Там он нашел кое-какие продукты, консервы, бадейку с кумысом, краюху хлеба. Вынес все это в горницу, поставил на стол. Нашел в шкафу нож.
– Ну что, Родионов, пообедаем? – глянул он на Егора, нарезая хлеб толстыми ломтями.
Тот молча пожал плечами. Он понимал, что с момента его задержания ситуация кардинально изменилась. Если до последней минуты главным здесь был Карагодин, или, скорее, тот длинный, которого он пристрелил, то теперь власть в свои руки взял майор. Как бы то ни было, нынче у него есть надежда на рассмотрение его дела на законных основаниях.
– Знаешь, майор, – повернулся он к Осипову, – а ведь Таныгина я не убивал.
– Ага, – кивнул майор, – и Захарова тоже не убивал.
– Это тот длинный, что ли?
– Он самый.
– Он же хотел застрелить Куырсэн, дядю ее убил. За что?
– Разберемся, – майор нашел две глиняных пиалы и наполнил их кумысом.
– Ты же сам видел, – упорствовал Родионов.
– Видел, видел, – буркнул майор, – мало ли что я видел…
Он открыл банку кильки в томате, вспоров ее ножом.
– Карагодин меня подставил с Таныгиным, – продолжал Родионов. – Сам подумай, зачем мне его убивать.
– Как это зачем? – вкинул брови Осипов. – Он тебе про алмазы рассказал, ты его убрал, чтобы не делиться.
– Да не нужны ему были эти алмазы, – поморщился Егор, – он ведь сорок лет знал, где они зарыты. Сам же их и прятал. Он мне сказал, чтобы я приданое его дочери принес, понимаешь?
– Я-то понимаю, – согласился вдруг Осипов, – только вот начальство, не знаю, поймет ли? Ты, может, жрать хочешь? – посмотрел он на Родионова.
Резкое изменение в действиях Осипова, который из подчиненного, которым он был в команде Карагодина, превратился вдруг в главное действующее лицо, навело Родионова на мысль. Если уж он попался, то с любой стороны лучше было отдать себя в руки какой ни на есть, а власти, чем отморозкам Карагодина. Хоть он и относился к ментам без особой любви, но все же в этом случае у него было больше шансов остаться в живых. И тем не менее пока он еще не в заключении, и у него оставалась возможность вырваться на свободу. Хотя он сам смутно представлял, как это может произойти. Сейчас необходимо было наладить контакт с майором, а там видно будет. Тем более что майор и сам проявлял к нему интерес. Родионов понимал, чем он продиктован, но, может, тем оно и лучше.
– Пожрать бы не мешало, – согласился он, – только вот как? Может, руки развяжешь? Куда мне здесь деваться-то?
* * *
С пунцовым от бессильной злобы лицом Карагодин вышел на улицу, где заметно потеплело. Но даже при десяти градусах мороза переминаться с ноги на ногу перед избой, где забаррикадировался майор с полярником, было не слишком приятно. Он огляделся по сторонам. Труп Захарова продолжал лежать на том месте, где его оставили. Тела Нурсуна и Боотура забрали якуты.
Стоять перед избой было как-то не по себе. Карагодин ощущал себя как побитая собака. И это при том, что вожделенная цель была здесь, под боком.
– Иди проверь тот дом, – Карагодин показал на избу, стоявшую через дорогу.
Ему нужен был наблюдательный пункт, а тот домишко как нельзя лучше для этого подходил. Он, конечно, понимал, что никуда майор не денется, пока не прибудет вертолет с ОМОНом, но нужно было держать все под контролем. Вскоре Эдик вернулся.
– Пусто. Наверное, все в своем чуме, – покосился он на буорджие.
– Пошли, – кивнул Карагодин.
Устроились в доме. Карагодин вытащил из кармана трубку спутникового телефона. Набрал номер. Шепелев ответил не сразу.
– Да, – голос, напряженный от ожидания.
– Это я, Семен Никанорыч.
– Ну, что там у тебя?
– Есть хорошая новость: полярник нашелся.
– Я знал, что ты справишься, Палыч.
Карагодин представил себе, как Шепелев потирает от удовольствия руки и улыбается.
– Ты где? – поинтересовался босс.
– В Кировском улусе.
– Замечательно. Грузи полярника в вертолет и двигай сюда. Я жду.
– Есть проблема, Семен Никанорыч, – с тоской в голосе сказал Карагодин.
– Что еще за проблема может быть, Палыч? – радости в голосе Шепелева поубавилось.
– Максимыч, этот мент поганый выдрючивается. Засел с полярником в избе и вызвал вертолет с ОМОНом. – Карагодин произнес эту фразу на одном дыхании.
– Что-о?! – заорал в трубку Шепелев. – И ты позволил?! Какого черта?
– А что я мог сделать? Он же за пушку схватился.
– Козлы, ну, козлы, – взбесился Шепелев. – А что Захаров? Ну-ка, дай ему трубку.
– Не могу, Семен Никанорыч, – побледнел Карагодин, – Захаров мертв. Полярник его пристрелил.
В трубке повисла долгая пауза, видимо, босс собирался с силами для очередной вздрючки.
– Делай, что хочешь, Карагодин, – произнес наконец Шепелев почти спокойным голосом, – но чтобы полярник был у меня. И живой, слышишь? Живой!
– Придется нейтрализовать майора, – намекнул Карагодин.
– Я же сказал, делай, что хочешь! – гаркнул Шепелев.
– А если придется… Ну, вы понимаете? Вы берете на себя ответственность? ОМОН может прибыть с минуты на минуту.
– Вертолет я попробую задержать, – голос Шепелева перешел в регистр делового, – если не получится, даю тебе полную свободу действий. Мне нужен результат. Если что, я тебя вытащу, но при условии, что полярник будет у меня.
«Как же, ты вытащишь, – мелькнуло в голове у Карагодина. – Когда полярник будет у тебя, ты про все на свете забудешь».
– Ты меня понял, Палыч? – снова заговорил Шепелев, не услышав ответа. – Я все для тебя сделаю, только привези мне Родионова.
– Понял, – отозвался Карагодин.
– Давай, действуй. Я жду.
В трубке зазвучали сигналы отбоя.
«Хорошо тебе там за столом в кабинете», – раздраженно подумал Карагодин. Он бросил трубку в карман и сжал голову руками. Через несколько минут тяжкого раздумья он поднял голову и оглядел свою команду.
– Ну что, пацаны, пошли?
– Чего делать-то? – подал голос Влад.
– Будем мента выкуривать. Запалим эту избу к чертовой матери. Потом берем полярника и сматываемся.
– А мент? – настороженно посмотрел на него Эдик.
– Если будет выдрючиваться… – Карагодин щелкнул пальцами и провел ладонью руки по горлу. – Всем понятно? Ответственность я беру на себя. Действовать нужно быстро, пока не прибыл ОМОН.
Глава 22
– Действительно, куда ты денешься? – поигрывал бровями майор. – Удерешь от меня, нарвешься на этих отморозков. Они с тобой фамильярничать не будут. Гляди, как физию тебе разукрасили. Это еще цветочки…
Он вынул из кобуры пистолет, положил на стол рядом с собой и взялся за нож.
– Ну-ка, поворотись, полярник.
Нож чиркнул по веревке, и Родионов почувствовал, как кровь постепенно начала приливать к кистям. Он долго растирал запястья, прежде чем приняться за еду. План побега начал созревать постепенно. Егор не торопясь пережевывал хлеб, глядя на тяжелую глиняную миску, стоявшую на столе.
Майор быстро работал челюстями, предчувствуя скорое прибытие ОМОНа. Тогда никакой Карагодин не сможет ему помешать. Он сам займется делом Родионова… А с алмазами его никто никогда не найдет.
