Борис Бабкин - В крике от смерти
– А ты следишь за событиями, – усмехнулся Каток. – Я, например, новости вообще не зырю. На кой хрен?..
– Не «зырю», а «смотрю», – поправил Анджей. – Зря не смотришь. Сейчас все говорят в основном правду. Конечно, не без преувеличений, но все-таки правду. И поэтому новости дают пищу для размышлений. А со стажером реши коротко и ясно: запиши его на магнитофон и пусть потом под твоим каблуком сидит.
– В натуре! – весело согласился Вячеслав. – А может, нажать на него? Он, сука, кольнется, кто про меня вякнул, и…
– Он тебя просто сдаст, ты и сядешь, – усмехнулся Анджей.
– Слышь, земляк, – подойдя, сел на край кровати крепкого русоволосого мужчины невысокий парень в тельняшке десантника. – Ты откуда будешь?
– Проездом я, – вздохнул тот, – в Саратов ехал, да прихватило. И бабу еще одну. Напротив меня на полке сидела. Нас с поезда сняли. Температура и у нее, и у меня подскочила. Думал, «скорая» приедет, а меня милиционер привез. Надо будет позвонить в Саратов и сообщить, что заболел.
– Служил? – спросил парень.
– Белобилетник, – улыбнулся больной. – Плоскостопие. Да и институт закончил юридический. А ты десантник?
– ВДВ, – гордо отозвался парень. – В Чечне чертей бил полтора года. Пострелял многих, а двоих лично руками прибил. Одному глотку передавил, другому в висок треснул, и отбыл дух к своему Аллаху! – хохотнул он.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина.
– Мишка Пахин. А тебя?
– Андрей.
– А баба эта твоя? – спросил кто-то из больных.
В палате было девять мужчин разного возраста.
– Да нет. Почему-то говорят – муж с женой. Она просто соседка, и все. А вот с чего нас обоих знобить начало, непонятно. Я в Москве жил полгода, а сам воронежский. Работаю в фирме по продаже подержанных легковых авто из Германии, Франции. Ехали в командировку, и вот…
– А спутница твоя, похоже, с Кавказа, – сказал седобородый пожилой мужчина. – Чернявенькая, и глаза злые. Вообще-то, может, от болезни.
– Украинка она, – ответил Андрей. – Отец, правда, армянин наполовину, но мать чистокровная украинка. В гости к сестре едет. Кстати, она не замужем. Настей зовут.
– Да, тут есть где пошарить, – усмехнулся сидевший на кровати рядом с лысым мужчиной крепкий лет тридцати пяти человек в спортивном костюме. – И врачиха нормалек выглядит, и вот те пожалуйста, – усмехнулся он. – Молоденькая и фигурец что надо. Ты замужем, сестренка? – спросил он подошедшую к Андрею Лену.
Та, не ответив, смущенно попросила юриста приспустить штаны.
– Я бы с удовольствием все снял! – захохотал крепкий.
– Я тоже, – поддержал его лысый. – Соколовская ништяк деваха. И эта, которая кровь берет, Анька Егорова. Да и врач бабец стоящий. Правда, в годах.
Лена быстро вышла из палаты.
– Накапает Рубиной, – сказал крепкий. – Зря мы при ней…
– Да не накапает, – усмехнулся лысый. – Им в радость такое слышать.
– Здорово, полковник! – В бокс вошел высокий черноволосый молодой мужчина.
– Опачки! – удивился Анджей. – Откуда ты нарисовался, Маслов?
– Земля слухами полнится! – поставив около кровати пакет, засмеялся тот. – Говорят, Гончаров вообще сутками под капельницей лежит, а ты, выходит, пивом забавляешься. Я тебе минералки принес.
– Боюсь, помру и пива не попробую, – улыбнулся Анджей.
– Я Галю в больницу привез, – объяснил свое появление Маслов. – А тут встретил знакомого нашего общего, Эдика, мы с ним вместе в армию призывались. А ты как?
– Бывало намного лучше, – вздохнул Анджей. – Пиво будешь?
– За рулем, – отказался Маслов. – Да и Гале обещал не пить до дня ВДВ. Вот и терплю, – рассмеялся он.
– С какого хрена это? – удивился Каток. – Выходит, что мужик и выпить не имеет права, когда захочет?
– Я помалу пить не умею, – усмехнулся Маслов. – Ну ладно, – посмотрел он на часы, – пошел я. А то Галя наверняка уже у врача. Я заеду еще, когда буду в Умете. Тебе чего привезти?
– Картошки и огурцов, – попросил Анджей. – Так я и не наелся картошки.
– Конечно, – кивнул Маслов, – соскучился по ней в Африке. Привезу, – пообещал он. Пожав руки Анджею и Вячеславу, вышел.
– Ты служил с ним? – спросил Каток.
– Нет, – ответил Анджей. – Сосед по деревне. Ездил с ним иногда. Нормальный мужик. Дерется неплохо и здоровье имеется… Ну ладно, ты, смотри, с ментом особо не цепляйся. И не ищи крайнего, а то наломаешь дров.
– Да понятное дело, – усмехнулся Каток. – Злой я до не могу.
– От стволов избавься, – посоветовал Анджей. – Протри хорошенько и куда-нибудь подальше закуркуй. Оружие в любое время пригодиться может.
– У нас все готово, – сказал по телефону Ахмет. – Ждем. Что? – не расслышав, переспросил он. Выслушав вопрос, усмехнулся: – Запасной вариант всегда есть. В общем, все нормально. Ждем, – повторил он.
– Скорее бы, – прошептала Марият. – Я не знаю, сколько еще выдержу.
– Не заводи себя, – посоветовал Ахмет и отключил телефон. – Скоро начнем действовать.
«Как ей хочется умереть, – подумал он. – А ведь не дура и воевала хорошо. Снайпер прекрасный. Она сразу пошла мстить, как и многие. Но я никогда не понимал шахидов. Верить в семь удовольствий в садах Аллаха на небесах, семь девиц и прочее. Отпущение грехов всем родственникам. Тьфу!..»
Боясь рассмеяться при ней, он вышел в соседнюю комнату.
– Я отомщу, – прошептала Марият.
– Ну вот, – улыбнулась Елена Анатольевна, – температуры у вас нет, но полежать придется. Температура была высокая, и необходимо установить причину. – Поднявшись, она посмотрела на Андрея.
«Больным ты не кажешься, – мысленно отметила врач. – Да и сразу не был похож на человека с температурой. Впрочем, как и она».
– А почему вы сказали, что Анастасия Буйко ваша жена? – негромко спросила Елена Анатольевна.
– Я ничего не говорил, – покачал головой Андрей. – Так посчитал станционный фельдшер. Как она себя чувствует?
– У вас схожие симптомы. – Врач вышла из палаты. Пропуская ее, лысый и крепкий расступились.
– Ничего баба! – подмигнул плешивому крепкий.
– Привет самому красивому медику Тамбовской области, – улыбнулся Анджей проходившей по коридору Соколовской.
– Здравствуйте! – засмеялась Таня.
– А где Вера Ивановна?
– Заболела.
Каток усмехнулся:
– А ты…
– Татьяна – хороший медик в отличие от многих! – отрезал Анджей. – На мой взгляд, здесь таких очень мало.
Они вышли из палаты и остановились в коридоре.
– Танюшку я бы тоже с удовольствием, – говорил стоявший там крепкий. – Надо будет подъехать к ней.
– Интересно, когда Рубина в ночь дежурит? – с усмешкой спросил лысый. – Вот выпьет с нами пару пузырей и…
– Слушай сюда, донжуан кастрированный! – выпустил ему дым в лицо Анджей. – Еще раз услышу подобное, оторву яйца! Мечтать хорошо так, чтоб никто не слышал.
– Ты чего? – шагнул к нему крепкий. – Крутой, что ли? Да я…
– Я всмятку, мон шер, – улыбнулся Анджей.
Открыв рот, крепкий начал оседать. Каток, заметив короткий тычок Анджея в солнечное сплетение, резко пнул мыском ботинка лысого в колено. Охнув, тот присел.
– Если с ним что-то случится, – ухватив лысого за ворот, Вячеслав приподнял его, – вы трупы. Я про то, что если он из-за вас в милицию попадет.
– Еще раз услышу о враче, Соколовской или процедурной сестре, изуродую, – пообещал Анджей.
– Во, – сказал парень в тельняшке удивленно смотревшим на Анджея двоим мужчинам, – ништяк! Нас тоже этому учили.
– Ну пока! – Пожав Катку руку, Анджей пошел к своему боксу.
– Вы поняли, что я сказал? – угрожающе посмотрел на учащенно дышавшего крепкого Каток и неторопливо направился к выходу.
– Кто это? – спросил, кивнув на дверь, лысый.
– Какой-то полковник, – усмехнулся крепкий. – Наверное, из наших. ВДВ, а может, спецназ.
– Да это Каток, – посмотрел вслед Вячеславу длинноволосый парень. – Из мафии.
– То-то и блатует, – процедил сумевший восстановить дыхание крепкий.
– Как ты? – вошел в бокс Андрей.
– Нормально, – улыбнулась лежавшая на кровати женщина. – А ты?
– Что со мной будет? – присев на кровать, усмехнулся он и раскрыл пакет с продуктами. – Поешь. Тут много всего.
– Чемодан где? – спросила она.
– На месте. Ловко мы…
– Уходи, – перебила его Настя, – и постарайся пореже ходить ко мне.
– А что такого? Сняли с поезда, даже говорили, что мы муж и жена. Так что ничего особенно подозрительного тут нет.
– Все равно не надо. Кстати, сколько нам здесь лежать?
– Пока не поправимся, – рассмеялся он.
«Им весело, – проходя мимо, покосился на открытую дверь палаты Анджей. – Не похожи они на больных. А я зря влез за медиков. Хотя есть такие типы, на которых посмотришь и понимаешь с ходу: мразь со знаком качества. Эти из таких. Правильно я сделал, хотя они будут по-прежнему языками щелкать. Но им теперь место укажут. Таких общество не особо терпит. Ну ладно, поспать надо…» Он улегся на кровать, закрыв глаза, повернулся на правый бок.
