Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас
Потом неделю они уходили от преследовавших их правительственных войск: семь дней и ночей диверсанты продирались через непроходимые джунгли под нудный писк настырных москитов. Но все же в конце концов им удалось оторваться от «хвоста» и, наткнувшись на подходящую поляну, вызвать «винтокрылую артиллерию».
На базу вернулись в полном составе, даже легко раненных не было. Еще долгое время профессионалы за рюмкой «чая» называли этот рейд не иначе как чудом.
В биографии Добрынина это была первая и последняя диверсионная операция. Вскоре его отозвали в Москву и в кабинете начальника флотского управления ГРУ вручили награды (орден Красной Звезды за резидента, орден Боевого Красного Знамени за уничтожение базы «контрас»). А дальше его вновь ждала учеба, на этот раз уже в Академии Генерального штаба. Насыщенный до предела график занятий усугубляли отношения в семье, которую он видел только по выходным. Тем не менее Николай Николаевич справился. Выпускные экзамены сдал на отлично, а на дипломную работу «О методах допроса в полевых условиях» был наложен гриф «Секретно». Впрочем, на их факультете большая часть дипломных работ получала такую формулировку.
После академии его направили на Дальний Восток на должность старшего помощника командира корабля электронной разведки «Алтай», где и пригодилась его первая военная специальность — штурман. Три года — три автономки к берегам Америки, Японии, Пакистана. Еще больше заматерев под солеными океанскими ветрами, капитан второго ранга Добрынин по-настоящему влюбился в морскую службу, в суровую красоту Дальнего Востока и даже стал подумывать, как бы здесь дожить свой век. Но только задумался, как последовало новое назначение в штаб разведуправления флота на должность офицера отдела планирования специальных операций. За последние десять лет Николай Николаевич прошел путь от рядового сотрудника до начальника, там и вручили ему адмиральские погоны. Это было очередное перерождение военного человека. В отдел Добрынина стекалась информация от всех служб, занимающихся разведкой (начиная от агентурной и заканчивая космической), на ее основе аналитики делали свои выводы и ставили конкретные задачи, как правило, стратегического значения. В основном планирование специальных операций было учебным, что позволяло разведчикам оттачивать мастерство. Но порой так случалось, что для спецов звучала и боевая тревога, когда без суеты и фанфар следовало удержать стратегический баланс. В многополярном мире находилось достаточно желающих проверить крепость российской державности. Операция «Карибский вояж» стала одной из них. Акция была разработана как многоходовая, имеющая несколько целей, первой из которых являлось сохранение секрета новейшего ракетного оружия, дальше — выявление и нейтрализация шпиона, находящегося на «Забияке». Но главная цель — поддержание престижа Андреевского флага на совместных учениях.
Первые две цели были распределены среди офицеров морской разведки и военной контрразведки. Третью контр-адмирал Добрынин возложил на себя лично. Это была тайна за семью печатями, о которой не догадывались ни Савченко, ни Юсупов…
Едва отряд вошел в залив Русалок, как над кораблями военно-морских сил Республики Ориноко взвились гигантские букеты правительственного салюта.
Ордер перестроился, теперь во главе, как и положено флагману, величаво двигался большой десантный корабль «Кронштадт», в нескольких кабельтовых за ним пристроился «Забияка», за кормой которого виднелись очертания сторожевиков «Бдительный» и «Отважный». Как всегда, построение замыкали «Менделеев» и «Псков».
Оказавшись на середине залива, корабли, словно солдаты на строевом смотре, синхронно развернулись в шеренги и, рассекая морскую гладь, не снижая скорости, направились к серой громаде бетонного пирса, который был выделен принимающей стороной для стоянки гостей. Стоя на капитанском мостике, контр-адмирал невольно залюбовался слаженностью действий подчиненных ему экипажей. Моряки не посрамили славный Андреевский флаг.
Лишь у самой причальной стенки, обвешанной для амортизации большими автомобильными покрышками, корабли сбросили скорость и плавно ткнулись бортами о пристань. Едва матросы завели швартовочные концы, как со стороны базы оглушительно грянули фанфары и тут же появилась рота морских пехотинцев, чеканя шаг. Бойцы в яркой парадной форме походили на механических кукол. Приблизившись к «Кронштадту», боевые пловцы встали во фронт, а следовавший за ними оркестр заиграл гимн Республики Ориноко, под торжественные звуки которого на пирс въехал большой легковой автомобиль с открытым верхом. В его салоне стоял командующий военно-морскими силами республики Луис Хорхе Мартинес, вскинув ладонь правой руки к лакированному козырьку фуражки с высокой тульей.
Встреча двух адмиралов произошла возле БДК: под троекратное «ура» флотоводцы обменялись крепким мужским рукопожатием.
— Прошу простить за столь скромную встречу дорогих гостей, — едва поздравив Добрынина с прибытием в Западное полушарие, стал извиняться Мартинес. — Основные торжества намечены на открытие совместных учений, когда прибудут главы соседних государств.
— Да ничего, мы люди военные, — смущенно пробормотал Николай Николаевич. Матерый разведчик не ожидал такой встречи, к подобным «реверансам» он не был готов.
— Тем не менее, — с пафосом продолжил Луис Хорхе, — наш президент тоже человек военный, хоть и в прошлом. И хотел бы засвидетельствовать свое уважение русским камрадам. Завтра он вылетает в Нинью, и мы намерены устроить торжественный банкет в честь дорогих друзей.
Адмирал кивком указал на возвышающийся над городом утес, макушка которого, будто короной, была увенчана замком с остроконечными башнями, на их шпилях развевались государственные стяги республики.
— Приглашаем вас, господин адмирал, и всех офицеров, естественно, не заступивших на вахту, на дружескую пирушку в замок Святого Захария. Так сказать, колыбель нашего офицерского корпуса. — После короткой паузы командующий многозначительно добавил. — Кстати, президент тоже получил образование в стенах этой академии.
— Я польщен и, конечно же, принимаю приглашение. И благодарю от имени всех моряков нашего отряда, — растягивая слова, ответил Добрынин. Ничего подобного ранее не предполагалось, но отклонить приглашение он не мог, раз там будет присутствовать сам глава государства.
— Да, вот только одна небольшая просьба, — после некоторого раздумья произнес Мартинес, неловко отведя взгляд. — Пусть ваши офицеры не берут с собой кортики. Гулять будем с флотским размахом, и не хотелось бы, чтобы банкет закончился банальной поножовщиной.
— Учтем, — без тени улыбки кивнул Добрынин…
Остаток дня прошел в повседневной суете. Командиры кораблей наводили «глянец», бурно обсуждая предстоящий день, когда первой партии моряков разрешат увольнение на берег.
Адмирал Добрынин, отправив в главный штаб ВМФ радиограмму о намечающемся банкете, закрылся в своей каюте с начальником штаба составлять список счастливчиков, коим предстоит застолье с президентом Ориноко.
— Товарищ контр-адмирал, — неожиданно ожил динамик внутренней связи голосом вахтенного офицера. — На корабль прибыл капитан-лейтенант Савченко.
— Ихтиандр, — потер лоб Николай Николаевич. — Совсем забыл о нем, — нажал клавишу переговорного устройства и приказал: — Сопроводить капитан-лейтенанта в мою каюту…
Через семь минут Виктор в сопровождении вахтенного матроса, пройдя по коридорам БДК, оказался в каюте Добрынина.
— Товарищ контр-адмирал, капитан-лейтенант Савченко прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Адмирал внимательно осмотрел боевого пловца, тот был на голову выше его и в плечах пошире. Десять с лишним лет в спецназе наложили свой отпечаток на внешность моряка: тяжелый волевой подбородок, плотно сжатые губы казались аппликацией, общее впечатление завершал глубокий, пронизывающий взгляд, будто просвечивающий собеседника рентгеном.
— Ну, здорово, Ихтиандр. — Николай Николаевич сделал шаг вперед, пожал Стрелку руку. — За свою долгую службу, можешь мне поверить, парень, я повидал немало морских чертей. Многие из которых были настоящими легендами Советского флота. Но ты… — Адмирал поджал губы и уважительно покачал головой, потом повернулся к начштабу и произнес: — Макарыч, если бы мне кто рассказал, не поверил — выжить в такой шторм и еще умудриться догнать свой корабль, чем не суворовский чудо-богатырь?
Макарыч, невысокий, лысоватый капитан первого ранга, в отличие от Добрынина, был профессиональным флотоводцем и в этом походе отрядом кораблей командовал именно он, усмехнулся:
— Как настоящий флотовоин [24].
