Владимир Колычев - Брат, держи удар!
Но он еще только нажимал на кнопку, как Фома сам ввалился к нему. Вернее, его втолкнули в кабинет.
Фома — парень крепкий, боевой: бывший спецназовец, черный пояс по карате. И шарики в голове неплохо смазаны. Только что-то вид у него бледный, в глазах растерянность…
Вслед за ним в кабинет вломились четыре мордоворота. Мастодонты первой половины девяностых. Зеленые слаксы, черные кожаные куртки, челюсти как жернова жвачку перемалывают.
— Привет, лох! — пробасил первый.
Он остановился перед столом Боровихина. Нахмурил брови, вперил в него колючий взгляд.
Второй подошел к самому Александру Юрьевичу, схватил его за шиворот, вырвал из кресла.
— Ты чо сидишь, лошара, когда бригадир стоит?
Боровихин жалко и недоуменно посмотрел на Фому.
Тот только развел руками. И робко:
— Это наезд, шеф…
Да он и сам все понял. Братки к нему пожаловали. Как в старые добрые времена. Запугают, затем добренькими прикинутся, охранные услуги предложат, процент за «крышу» назначат.
— Как они сюда попали?
— А бес их знает…
— Заткни свою пасть! — рыкнул на Фому один браток.
И молниеносным, профессионально поставленным ударом в солнечное сплетение вырубил Фому. Тот не отлетел к стене, не снес по пути стол. Где стоял, там и осел на пол без признаков жизни.
Браток растопырил пальцы и со зверским выражением на лице послал их в Боровихина. Каких-то несколько сантиметров до глаз не донес.
Душа Александра Юрьевича ушла в пятки. Может, от этих братков и отдавало архаичностью, но пугать они умели — это факт.
— Славян, а давай ему чисто паяльник в задницу… — с нарочитой небрежностью сказал другой.
— Или, типа, утюжок на пузико…
— А может, конкретно ток через яйца пустим?.. Боровихина трясло от страха. Зуб на зуб не попадал.
— Что вам от меня надо? — спросил он.
— Во! Конкретный базар покатил… — осклабился старший из братков — Тебя как, типа, зовут?..
— Александр Юрьевич…
— Эй, ты чо, какой на фиг Юрьевич?.. Кликуха у тебя какая?.. Ну, типа, погоняла…
— Нет у меня никакой кликухи…
— Значит, счас крестить будем… Фамилия как у тебя? Боровихин, да?..
— Допустим…
— Значит, Боровом будешь… Ну, так ты чо там, Боров, спросил? Чо нам, типа, от тебя надо?.. Охранять тебя, типа, будем. Ну, если там, типа, братва залетная приколоться с тебя захочет. Мы, типа, тут как тут. Чо надо? — спросим у этих каз-злов. И на правилку их чисто, на правилку. Писец им, в натуре, придет, отвеч-чаю. На понятия конкретно поставим… Не-е, ну а чо ты, типа, молчишь, волк позорный, а?..
— А о чем спрашивать?..
— Как о чем? Ты чо, в натуре, не врубаешь, да?.. Скока ты нам должен — вот чего спрашивай. Ну!..
— Сколько?
— Во-о, ничтяк базар… Тридцать процентов…
— Что?!
— Чо, мало?.. Ну, тогда сорок…
— Ребята, вы сдурели?.. Сорок… Даже тридцать — это слишком много… Сейчас так много никто не берет…
— Да нам по фигу, кто там и что там у кого берет… Короче, давай «лимон» баксов на стол. Прям счас. И разбежались…
— Ребята, так нельзя, — начал расправлять крылышки Боровихин. — Во-первых, так ставить вопрос нельзя. А во-вторых, я не нуждаюсь в ваших услугах…
— Эй, ты чо, лох, приборзел, да?.. Браток снова замахнулся. Но бить не стал.
— Не нуждаюсь я в ваших услугах…
Боровихин набрался смелости повторить свой ответ.
— У меня есть своя служба безопасности. Мы сами обеспечиваем охрану…
— Ды?.. Ну и где же твои козлы бодливые?.. Действительно, где же бойцы службы безопасности?
Где они застряли?..
— Ну чо молчишь, лох?
Боровихин промолчал. Ответом послужил грохот, с каким распахнулась дверь. С не меньшим грохотом в кабинет ворвались шесть бойцов с помповиками в руках.
Только братки не дрогнули. Никто не понял, как в руках у старшего появилась «лимонка». На глазах у оторопевших бойцов он вырвал из нее предохранительную чеку.
— Ща брошу! — с презрением к противнику усмехнулся он.
Казалось, сейчас он разожмет руку и бросит гранату себе под ноги.
— И я…
— Я тоже, не вопрос…
И у второго, и у третьего также в руке по «лимонке». И все с выдернутыми кольцами.
Боровихин и его бойцы очумело смотрели на братков. Можно было бы пристрелить их прямо на месте. Но тогда на пол упадут гранаты.
Ну и пусть падают, решил Александр Юрьевич. И бочком-бочком направился к выходу.
— Куда? — остановил его браток.
Выхватил из-под куртки пистолет и направил ему в лоб.
— Ща башку снесу!..
Боровихина чуть удар не хватил.
Он застыл на месте. И неизвестно, сколько времени простоял истуканом. Испуганно пялился на братка, тот смотрел на него. И бойцы застыли в оцепенении. Не знали, что делать.
Время тянулось бесконечно долго.
Но фортуна улыбнулась Боровихину. Появились менты. Самые настоящие менты. Опера из местного РОВД и группа омоновцев.
— Стоять, не двигаться… — растерянно выдавил из себя старший группы.
Тоже увидел гранаты в руках братков.
— А-а, менты?.. Привет, менты! — нагло усмехнулся браток. — Ты не ссы, мент, граната учебная… Смотри!.
Он выронил из рук гранату. Внутри Боровихина все сжалось. «Лимонка» упала на пол, покатилась к нему. Но не взорвалась… Комок внутри его начал разжиматься.
— Начальник, и ствол у меня игрушечный, — продолжал издеваться браток. — На, посмотри!
Он протянул свой ствол менту. Тот взял его, посмотрел. И нервно засмеялся.
— Смешно, да?.. Мне тоже смешно. Сто пятьдесят рваных стоит. Тут магазин рядом, показать?..
— Я тебе сейчас другое покажу!..
Мент подал знак. И свора омоновцев набросилась на братков, сбила их с ног, распластала на полу. Послышалось щелканье наручников. Звук удара, чей-то сдавленный стон…
Братков поставили на ноги, увели. Старший мент глянул на Боровихина.
— Надеюсь, у вас нет к нам претензий? — спросил он.
— Кто вас вызвал?..
— Был звонок. Из вашего отеля. Сообщили, что рэкетиры к вам пожаловали…
— Кто сообщил?..
— Ну, это вы сами разбирайтесь… А что, вы чем-то недовольны?
— Да нет… Я даже рад…
— Тогда всего хорошего.
Мент исчез. И бойцы службы безопасности вышли в приемную.
— Фома, мать твою!..
Порученец уже пришел в чувство. Сидел на полу и с мучительным выражением на лице держался за отбитое место…
— Да, что?.. — простонал он.
— Одно дело оформить надо…
Боровихин объяснил, что ему нужно делать. Тот понятливо кивнул. Кое-как поднялся и поковылял к выходу.
Обратно в кабинет он не вошел, а влетел.
— Ничего не понимаю!.. — пучил он глаза.
— Это я ничего не понимаю… Ну чего вылупился, говори?..
— Они… Это… Короче, пропали они…
— Кто они? Толком говори!..
— Дети. Денис, это, Вероника… Вместе с няней…
Боровихину стало не по себе. По спине пробежали мурашки, голова закружилась, почва начала уходить из-под ног.
— Может, они гулять пошли? — как утопающий схватился он за соломинку.
— Так в том-то и дело, что нет… Какие-то люди, говорят, были. Три парня. Все строго, чин-чинарем, костюмчики, галстучки… Они забрали детей. Куда-то повезли…
— А охранники где были?.. Где они были, спрашиваю?..
Боровихин подскочил к Фоме, схватил его за грудки, начал трясти.
— Так это ж, на братву поднялись… Наезд отбивать надо было, да?..
Александр Юрьевич отпустил Фому, обессилено сел в кресло. Уронил голову на грудь.
— Это не наезд был, — едва слышно пробормотал он. — Это был спектакль…
Или концерт. По заявкам Никиты Брата.
Снова этот гад обскакал Боровихина. Предугадал направление очередного удара, упредил его. Не братки в этом кабинете воздух сотрясали, а ряженые. Гранаты и пистолеты у них — тоже сплошная бутафория. Менты даже к ответственности привлечь их не смогут… А может, эти менты тоже не настоящие?..
Запиликал телефон. Боровихин вздрогнул так, будто где-то рядом авиационная бомба рванула. А когда он услышал голос Патрона, в голове словно кто-то в рельс ломом ударил.
— С детьми проблему решил?..
— Нет…
— Почему?..
— Опередили…
— Ты знаешь, что с тобой будет?..
Липкий потный страх полез под мышки, заструился по спине вдоль позвоночника, добрался до ног, коснулся пяток. Тело онемело, душа свернулась в рулон.
Патрон бросил трубку.
Боровихин обреченно вздохнул и вознес глаза к потолку. Будто искал на нем крюк, на который можно было бы подцепить веревку. А в его положении только один выход — вешаться. Возможно, он бы и послал Фому за веревкой и мылом. Но снова запиликал телефон. Он взял трубку, поднес к уху.
— Да, слушаю…
— Здравствуйте, Александр Юрьевич.
