Гэвин Лайл - Успеть к полуночи
Харви вскочил.
— Господи, как же вам это удалось?
— Да просто попросил — только и всего.
— Ну и ну, черт побери! — Тут он вдруг перевел взгляд на бокал с шампанским, который держал в руке.
Но я пока не беспокоился. Для него шампанское — это все равно что английское пиво. Тем не менее ему не помешало бы вспомнить, что, поскольку Маганхард вернулся, мы снова в строю.
Я повернулся, чтобы представить Маганхарда генералу, однако, похоже, они уже встречались. Маганхард с нежностью паяльной лампы уставился на вытянутое, изборожденное морщинами лицо старика. Первым нарушил молчание генерал:
— Полагаю, это и есть тот самый чертов дурак Маганхард?
— Не обращайте внимания на сию старинную обходительность, — утешил я Маганхарда. — Он считает, что мир делится на две половины: его самого и чертовых дураков.
Маганхард резко повернулся ко мне.
— Зачем вы связались с этим человеком?
— Не любите иметь дело с торгашами, да? — фыркнул генерал. — А ведь в свое время я неплохо на вас поработал. На вас и этих чертовых дураков — Хайлигера и Флеца. Неужели вам не кажется, что я поставляю ценные сведения?
— Информация, которой вы нас снабдили, оказалась весьма ценной, — резко бросил Маганхард. — Теперь же мне интересно, во сколько вы оцените информацию обо мне.
— Вы всегда можете сами ее приобрести, — пожал плечами генерал.
Я невозмутимо заметил:
— Генерал, мы ведь уже обсудили это дельце — или вы запамятовали?
Он медленно повернул голову ко мне.
— Ладно-ладно, Кейн, я все помню. Просто подумал, почему бы не попытаться? Чертов дурак в общем-то однажды уже заплатил. Все чертовы дураки, он, да еще Макс Хайлигер с Флецем. Единственная здравая мысль, которая посетила их за всю жизнь, — это что после войны электронную промышленность ждет большое будущее. А потом они затеяли мышиную возню с регистрацией в Лихтенштейне, акциями на предъявителя и прочей ерундой.
Он взял со столика одну из розовых карточек, нацепил на нос пенсне и принялся читать:
— «Каспар АГ». Образована в тысяча девятьсот пятидесятом году. Выпущенный акционерный капитал составляет сорок тысяч швейцарских франков. — Он повернулся и насмешливо глянул на Маганхарда. — По закону должен составлять свыше двадцати пяти тысяч, а если вы превысите сумму в пятьдесят тысяч, то вам придется прибегнуть к услугам финансиста-контролера. Что-то в этом роде, не так ли? Вечно вы любите из всего делать тайну. — Он снова посмотрел на карточку. — Контролирует тринадцать компаний во Франции, Германии, Австрии…
Маганхард не сводил с меня сурового взгляда.
— Вы что, распространялись тут о моих делах?
— Большая часть этой информации содержится в картотеке Публичной регистратуры в Лихтенштейне, — невозмутимо заметил генерал. — Остальное мне известно потому, что в этом заключается мой бизнес.
Однако Маганхард еще не закончил разбираться со мной.
— Зачем вы с ним связались? Теперь он растрезвонит о нас по всей Европе.
— Вы хотите сказать, что кто-то еще не в курсе?
Это его осадило. Генерал хмыкнул.
— Молодой человек совершенно прав, Маганхард. Таким образом я не заработал бы на вас и деревянного сантима. Что ж, возможно, есть и другие способы. — Блеклые полузакрытые глаза остановились на мне. — Полагаю, вы вызволили его из тюрьмы лишь потому, что Сюрте пока что не потребовала его ареста. Что же случится, когда они-таки это сделают?
Я пожал плечами. Ясно, что этого не миновать, как только настоящий Грифле одолжит где-нибудь несколько франков и дозвонится своему шефу во Францию. Что же, первое, что за этим последует, — с инспектором Люканом случится сердечный приступ. Но потом… Я опять пожал плечами.
— К тому времени мы уже будем в пути.
— Можете отнести себя к компании чертовых дураков, Кейн. Как же вы намерены это осуществить?
— Пожалуй, мы определим это как секретную информацию, генерал.
— Теперь я убедился, что вы тоже чертов дурак. Думаете, я смог бы это продать? Никому это не интересно. Всем и так известно, что вы направляетесь в Лихтенштейн, и этого вполне достаточно. — Он поднял бокал с выдохшимся шампанским, пристроил его ниже усов, звучно и смачно отхлебнул и бережно поставил обратно. — Что вам известно о Лихтенштейне, Кейн? Это небольшая страна. Граничит со Швейцарией на протяжении всего лишь пятнадцати миль. И знаете, что представляет собой эта граница? Верхний Рейн. А известно ли вам, сколько путей ведут в Лихтенштейн? Всего лишь шесть. Пять мостов и южная автострада, проходящая через Майенфельд в Бальцерс. И для наблюдения за всеми ними требуется всего-навсего восемнадцать полицейских. Им вовсе ни к чему задействовать сотни людей, чтобы пытаться изловить вас до того. Они будут поджидать вас прямо там.
* * *Воцарилось долгое молчание.
Затем Харви вскочил на ноги и как-то странно посмотрел на меня из-под своих белесых бровей. Поскольку он был без пальто, револьвер у него на поясе сразу бросался в глаза.
— Я никогда не бывал в Лихтенштейне, — медленно произнес он. — А вы, Кейн? Он говорит правду?
— Я там бывал, — ответил я. — И он говорит правду.
Харви смерил меня насмешливым взглядом.
— Очень уж спокойно вы об этом говорите. Что вы все-таки намерены делать с этой границей?
Я пожал плечами.
— Если бы мы не наделали много шума, то могли бы проскочить. Обычно эти мосты даже не охраняются. — Там действительно нет ни таможен, ни караульных — вообще ничего. Что касается таможенных пошлин, то Лихтенштейн в этом смысле считается частью Швейцарии, так что этот участок границы их нисколько не заботит: настоящая граница проходит между Австрией и Лихтенштейном. И, чтобы пересечь ее, нам придется прежде перебраться в Австрию. Так что я не видел причин раздувать без нужды наши проблемы.
— Итак, мосты они могут перекрыть, — сказал Харви. — А как насчет южной автострады? Могли бы мы подобраться туда поближе, а потом сойти с шоссе и перейти границу пешком?
Вдоль южной оконечности Лихтенштейна граница со Швейцарией тянется вдоль реки, так что мы могли бы перебраться через реку, не встречаясь с пограничными постами. Но потом-то все равно пришлось бы выходить на единственное шоссе, ведущее на север в глубь Лихтенштейна.
Я покачал головой.
— Это укрепленный район. И попасть туда можно только по шоссе.
Как раз там долина реки, зажатая между отвесными скалами, сужается и становится примерно в милю шириной. Называется это место проходом Санкт-Люциштайг и служит естественным оборонительным рубежом от возможных посягательств с юга вдоль Рейна. Лично я не представлял, какому захватчику могло понадобиться подниматься вверх по течению реки: все, что он в итоге захватит, — это лыжные курорты в Санкт-Морице и Клостерсе, а, на мой взгляд, тамошние цены уже сами по себе являлись достаточной защитой от посягательств.
Однако, несмотря на все это, на укрепление прохода Санкт-Люциштайг аж до самой границы с Лихтенштейном потратили почти два столетия. Большая часть древних каменных стен к настоящему времени превратилась в поросшие травой бугорки, однако в тридцатых годах местность несколько приукрасили, оборудовав нечто вроде съемочной площадки для фильма о первой мировой войне. Траншеи, доты, противотанковые надолбы, орудийные и минометные окопы. И колючая проволока — кругом сплошные изгороди из проржавевшей колючей проволоки. Вся эта зона простирается на милю в ширину и на несколько сотен ярдов в длину: что-то вроде огромной пробки, фигурально выражаясь, вбитой в «горлышко» долины реки.
Харви по-прежнему не сводил с меня глаз, на лице его застыло какое-то странное выражение.
— Знаете, Кейн, возможно, имеет смысл как-то это обмозговать.
Я кивнул.
— Я уже об этом думал, но вся беда в том, что ничего дельного мне в голову не приходит.
— О Господи. — Взгляд его упал на пустой бокал из-под шампанского. Мне бы выпить. — Он поднял глаза на Моргана. — Есть у вас что-нибудь покрепче?
— Пока что вам придется ограничиться шампанским, — отрезал я.
— Однако же вы по-прежнему настроены чересчур спокойно, — заметил он.
— Разумеется. У генерала есть план. И он намерен нам его продать.
* * *— В самом деле, Кейн? — после непродолжительной паузы спросил генерал.
— Ну да. Вы пока что на нас ничего не заработали, генерал. И проблему эту затронули именно вы. Да, у вас, безусловно, имеется какой-то план.
— Ах. — Он кротко вздохнул. — Может, и имеется. Но вы уверены, что он вам по карману?
Я пожал плечами.
— Это решать мистеру Маганхарду. Однако… он знаком с Лихтенштейном. И ему известны все проблемы.
Я украдкой глянул на Маганхарда. Он взирал на генерала с таким видом, словно готов был предложить парочку пфеннигов — и не больше.
