Николай Стародымов - Братишка, оставь покурить!
Подумал так — и решительно направился к первому же небольшому кафе, которое попалось на глаза. Вдруг сам собой вырисовался незамысловатый план: поем, а потом с растерянным видом похлопаю по карманам и скажу, что, мол, бумажник дома оставил, так уж возьмите «капустой», вам какая разница, коль еда съедена, только сдачу, пожалуйста, верните, как по курсу положено… Тарарам поднимать и разборки устраивать, милицию вызывать, надеюсь, из-за этого не станут. Платить-то я не отказываюсь, в самом деле…
Мне живо представилась картина, которую я собирался разыграть, и она показалась мне достаточно убедительной. Однако все произошло не совсем так, как я планировал. Хотя и страшного ничего не произошло.
Сколько раз уже я имел возможность убедиться, что в абсолютном большинстве случаев заранее продуманное «я сделаю вот так» и «я скажу вот этак» так и остаются невостребованными.
Дело в том, что в кафе, в которое я вошел, платить нужно было сразу, у стойки. И я, сглатывая голодную слюну, решительно подошел к раздаточному стеллажу.
— Что у вас есть насчет поесть, хозяюшка? — спросил я в рифму и как можно небрежнее.
«Хозяюшка», молоденькая, костлявая и неестественно рыжая девица, равнодушно выдохнула мне в лицо вместе с сигаретным дымом:
— Вон тама меню висит… — и слегка качнула головой в сторону прикрепленного к стене листка бумаги.
Да, сервис у нас мало чем отличается от привычного по воспоминаниям из детства. Правда, в те времена с нами подобным образом разговаривали только там, где можно было пообедать за рубль — сейчас перешли на тысячи, а манера общения с клиентом осталась рублевой… Впрочем, и сейчас, скорее всего, если придешь в фешенебельный ресторан, с тобой тоже иначе станут говорить.
В конце концов, обозлился я на себя, пусть как хочет, так и разговаривает, лишь бы накормила!
— А вы что порекомендуете?
Девица лениво приподняла веки, небрежно скользнула взглядом по моей куртке. Наверное, оценку выставила не слишком высокую, потому что вновь отвела глаза.
— Сами выбирайте, я ваших вкусов знать не обязана.
Знала бы она, сколько лет никто моими вкусами вообще не интересовался!
Пришлось подойти к меню. Ассортимент неплохой, цены пестрят обилием нулей.
— Салат, — начал диктовать я. — Пельмени…
Однако буфетчица перебила с подчеркнуто усталыми интонациями в голосе:
— Какой салат? С чем пельмени?..
Любопытно, а с чем могут быть пельмени, кроме как с фаршем, в который добавлено хоть немножко мяса?.. А, вон оно в чем дело, понятно.
— Пельмени со сметаной.
— Сметаны нет.
Этот пустопорожний разговор начал меня раздражать.
— Тогда вычеркните это блюдо из меню, — сдержанно порекомендовал я ей. — А с чем есть?
— Мне за это деньги не платят, — запоздало отозвалась девица на мою первую реплику. А потом откликнулась и на вторую: — Есть с кетчупом.
— Давайте с кетчупом, — согласился я.
…Сделав заказ, составив тарелки на поднос, я осуществил задуманное. Полез в карман и сделал глуповато-растерянное лицо. Во всяком случае, постарался сделать — ну а что получилось, не знаю.
— Ну и дела… — проговорил я негромко, делая вид, что тщательно обыскиваю собственные карманы.
— Ты чего?
Судя по голосу, буфетчица готова была сходу сорваться на скандальный крик. Во всяком случае, сонный вид с нее слетел моментально.
— Да вот… — промямлил я. — Деньги дома забыл…
Думаю, я опередил ее на долю секунды.
Извлек из кармана зеленую купюру и, понизив голос, спросил:
— Может, «баксами» возьмешь?
Ленивости и скуки на ее лице уже не было ни следа. Она глядела на сложенную бумажку, переводила глаза на мой заказ и никак не могла принять решение.
Потом повернулась в приоткрытую дверь, которая была у нее за спиной, и из которой туго тянуло сигаретным дымом, и крикнула:
— Витек!
Донесшийся в ответ голос тоже был ленивым.
— Чего тебе?
— Подь сюда!
— Зачем?
Ну и конторка!.. Все ленивые, посетитель пришел, а они делают все, лишь бы ничего не делать… Причем, похоже, цены тут очень не маленькие… Такое ощущение, что здесь рады бы, чтобы вовсе никто сюда не заходил. Тогда зачем кафе открыли?.. Нет, в этой нынешней жизни я слишком много не понимаю.
Правда, мне рассказывали, что сейчас по Москве имеется немало магазинов и других торговых точек, которые созданы не для обслуживания людей, не для реального зарабатывания денег, а всего лишь в качестве «крыши» для «отмывания» «грязных» денег. Быть может, и кафешка, в которую я случайно попал, тоже из той же серии?
В задней двери появился Витек — худощавый нескладный парень. Естественно, с сигаретой в зубах.
Тут вообще все помещение насквозь провоняло табачным дымом. Насколько я знаю, в нормальных странах в общественных местах вообще курить воспрещается. А уж чтобы обслуживающий персонал во время работы «смолил»…
— Что тут случилось?
Витек глядел на меня так, будто я из-за какой-то своей пустой прихоти оторвал его очень важного дела.
— Да вот видишь… — буфетчица развела руками и кивнула на меня.
— Понимаешь, дружище, — торопливо начал я, старательно изображая смущение, а на деле искренне переживая, как бы не остыли залитые кетчупом пельмени, от которых дразняще струился вкусный запах. — Зашел к вам пообедать, а деньги, оказывается, дома забыл…
— Здесь тебе не благотворительная столовая. — оборвал он, мрачно глядя на мой заказ. — Тут платить надо!
— Да я же не отказываюсь платить, — втолковывал я ему. — Говорю же, у меня только «баксы»…
— «Баксы»?..
Это Витька заинтересовало.
— Сколько?
— Полтинник. Может, разменяешь?
Он с сомнением покрутил головой:
— Не положено. Засекут еще…
Черт, кушать-то как хочется!
— Ну что ж, тогда извините, я пошел, — вполне искренне вздохнул я.
Однако не успел сделать и шага.
— Ну ладно, — решился Витек. — Куда деваться — давай сюда свой полтинник!
Он подхватил брошенную купюру, разгладил, начал рассматривать на свет.
— Настоящие? — покосился в мою сторону.
Ага, как же, кто-то тебе прямо так и скажет, что только что нарисовал…
— А черт его знает, — тем не менее не стал я врать. — За работу сегодня расплатились… Ну ладно, ты пока с этого полтинника сдачу приготовь, а я поем — а то голодный, как волк в феврале…
И, не дожидаясь ответа, потащил поднос к столику.
9Не сомневаюсь, что в то время, когда я ел те пельмени, было ясно видно, что в Пажеском корпусе я не обучался. Потому что, махом проглотив половину порции, даже не успел распробовать вкус еды. Но теперь жить на белом свете становилось легче: у меня хоть наши деньги есть, так что можно будет питаться. Правда, тут же проявилась следующая проблема: где ночевать?.. Даже не так, надо поставить вопрос шире, глобальнее: где эти два дня жить?
Утолив первый голод, я вновь предался своим мрачным мыслям. Куда сейчас податься? Нет сомнения, что если бы я сказал Пегому: «Я пришел тебе отдаться, дай мне деньги, крышу и работу», так вот маяться не пришлось бы. Однако я твердо дал ему понять: ты мне только сделай документы, а там разбегаемся. Потому он так со мной и поступил. И даже если и в самом деле я смогу сообщить об этом Корифею — а если подвернется возможность, сделаю это обязательно — скорее всего, ничего и никому тот не сделает. Разве что слегка попеняет Пегому, да и дело с концом. Потому что тот же Пегий вполне сможет ответить, что нечего, мол, сюда присылать тех, кто решил с их формой существования «завязать».
И снова воспоминания потекли вспять, к тому дню, когда окончательно стало ясно, что меня вот-вот освободят, а ему по-прежнему оставаться.
— Так как, Костя, ты там жить собираешься?
Этот вопрос мы с ним обсуждали уже неоднократно. В «зоне» вообще тему о том, что будет «после» обсуждают годами — словно жвачку пережевывают. Однако теперь, когда тема из абстрактной плоскости перешла в плоскость реальной перспективы, Корифей решил окончательно расставить точки над «и».
— Пока не знаю, — честно ответил я.
И в самом деле, до сих пор, пока освобождение рисовалось в далекой абстрактной дымке, можно было рассказывать сказки себе и другим сколько угодно. Теперь, когда завтрашняя неизвестность приблизилась вплотную, было уже не до самоуспокоения.
К этому времени я уже знал, что жена мне больше не жена. Следовательно, нет у меня никого и нигде, куда можно было бы направить свои освободившиеся стопы. Нет и жилья. А по нынешним временам это проблема. Впрочем, а в какие времена в нашей стране жилье не было проблемой? По-моему, именно крыша над головой является одной из извечных проблем России, наряду с ворами, дорогами и дураками.
Корифей понимающе покивал — он был осведомлен о моих личных проблемах.
