Андрей Ильин - Злые стволы
— Нет, вы меня не так поняли. Мне нужна аэрокосмическая разведка.
— Из архангельской грязи в заоблачные князи. Без всякого перехода. С тобой не соскучишься.
— Только аэрокосмическая разведка гарантирует скрытность наблюдения. Любую другую, я уверен, они обнаружат на дальних подступах. И передислоцируются в другое место. И тогда мы их уже никогда не найдем.
— Ты можешь обосновать это свое требование?
— Могу.
Генерал раскрыл папку…
— Не густо, — вынесло заключение высокое начальство, выслушав доклад. — Мелко чесал, а вычесал две блохи…
— Что есть… — развел Федоров руками.
— Ладно, я попробую договориться с «космонавтами». Может, чего и получится. Позвони завтра ближе к вечеру. Или лучше послезавтра.
Генерал Федоров не сказал «есть». Генерал Федоров продолжал стоять.
— Наглый ты! — вздохнуло высокое начальство. — И беспринципный. Тебе хвостом после того, что ты тут понаделал, вилять, а ты клыки скалишь.
— Все равно ведь просить. Что сегодня, что завтра. А мне каждый день дорог.
— Ладно, черт с тобой. Лишь бы не раскопки, — сказало начальство, берясь за трубку телефона. — Бояринова мне!
Скажите, тот, кто надо!
Здоров, Петро. Обложился, понимаешь, секретарями…
Да уж, конечно, не так просто. К тебе так просто на кривой козе не подъедешь.
Дело. Куда от них денешься.
Нет, не жизни и смерти. Но пары генеральских погон — точно.
Именно. Именно по твоей части.
Нет, больше никто! Ты же у нас один всевидящий. После господа бога. А до того не дозвониться.
Да. Надо отсмотреть пару районов. Я тебе подошлю человечка. Он все объяснит. Генерал Федоров. Предупреди там своих головорезов.
Да есть у него допуск. У него все, какие только можно вообразить, допуски есть.
Ну, все. Считай, обязан. По гроб жизни…
Вот так, — вздохнуло начальство, бросая трубку. — Договаривайся тут за тебя. В долговую яму влазь…
Ладно, ступай. Семафор открыт. По крайней мере на один проезд открыт. Так что успевай, вертись. Второй раз с такой просьбой придешь — я тебя сам на околоземную орбиту запущу! Чтобы там крутился, а не по кабинетам. Спускайся к подъезду, я машину вызову.
— Зачем? Я на своей…
— На моей! Так посолидней будет. И подейственней.
Через сорок минут генерал Федоров был на месте. Его провели в бюро пропусков и долго с пристрастием допрашивали и отсматривали документы. Генеральские лампасы здесь никого не впечатляли. И маршальские, случалось, видели.
— Можете пройти.
К генералу приставили сопровождающего и повели по коридорам. А потом вниз по ступенькам, на каждом этаже проверяя документы.
— Ты, что ли, Федоров? С тебя погоны будут снимать? — спросил «Петро».
— Так точно!
— Давай показывай, что тебе надо смотреть.
Генерал развернул карты.
— Можем? — спросил космический начальник нескольких вызванных инженеров в белых медицинских халатах.
— Здесь можем. Уже сегодня можем. Прохождение позволяет. А здесь если только через месяц. Сейчас здесь ничего не висит.
— Будешь ждать?
— Нет. Я лучше сегодня.
— Добро! Забирайте его и попытайтесь что-нибудь сделать. Только чтобы не в ущерб основному делу. Ну, вы понимаете. А он вам будет благодарен. Будешь?
— По гроб! — повторил уже слышанную сегодня клятву генерал.
— По гроб много…
— Ну ладно, вы там сами столкуетесь, — сказал космический начальник.
Ты смотри, уже и космос на гекалитры распродают, — удивился и в данном конкретном случае обрадовался генерал. Конечно, столкуюсь. Чего бы это ни стоило, столкуюсь!
— Прохождение будет через четыре с половиной часа, — предупредили инженеры.
— А это ничего, что я…
— Да мы привыкли уже. К халтурам. Мы даже снимки дачных участков делали.
— Зачем? Дачных участков зачем?
— Для выпендрежа. Модно это. Дома в рамке космический снимок своих угодий иметь. Впечатляет.
И чего только не бывает в Советской Армии! Даже снимки огородов из космоса!
* * *Через четыре часа генерала пригласили в зал спутниковой связи. Вернее, не в сам зал, а в небольшую, пристроенную к нему гостевую комнату.
На столе стояло несколько больших мониторов.
— Садитесь. Сейчас он зайдет на район. Трудно было поставить на место генерала Федорова, но тут он сробел. То есть не сробел, но почувствовал себя неуютно. Потому что не понимал того, что вокруг происходит. А такое ощущение было для него непривычно.
— Над районом, — сказал динамик.
— Давай общий план.
На левом экране возник абрис территории. Совсем не похожей на ту, что была изображена на карте.
— А это именно то, что?..
— Карты — это графическое обозначение местности. Их рисуют картографы, используя условные, обозначающие лишь рельеф, знаки. А здесь вы наблюдаете естественный вид местности. Такой, какая она есть. Поэтому реальность плохо узнаваема. Или совсем не узнаваема. Разве только крупные объекты — моря, большие озера и реки, — объяснил оператор.
И по тому, как он это объяснил, было понятно, что этот вопрос возникает в каждой попавшей в это помещение голове.
— Понятно?
— Понятно.
— Давай на второй экран увеличение. На втором мониторе картинка сузилась и увеличилась. На первом — изменение картинки обозначил пунктирный квадрат.
— Какое вам увеличение? — спросил оператор.
— Максимальное.
— Максимальное — это когда видно звездочку на лейтенантских погонах. Правда, не очень резко.
— Нет, тогда меньше, — растерялся генерал.
— Поехали постепенно, — сказал в микрофон, укрепленный перед лицом, оператор. — Детализируйте.
— Что?
— Район поиска. Вот город. Вот река. Вот горный хребет, — показал светящейся стрелочкой на экране оператор. — Куда едем?
— Вдоль реки!
Оператор, накладывая картинку на картинку, приближал изображение.
— Право? Лево?
— Левее!
Картинка уплывала влево. Генерал все более приноравливался к мало напоминающему географические карты изображению.
— Дальше?
— Дальше!
Изображение ползло вперед.
Река. Втекающие в нее более мелкие реки и ручьи. Разноцветные пятна леса. Населенные пункты.
— А что это за дымка?
— Это не дымка. Это дым. Из труб. Наверное, бани топят. Сегодня же суббота.
* * *Вот так просто. Дым из деревенских, расположенных за тысячи километров, труб!
— Сколько мы еще в зоне? — спросил оператор.
— Двадцать три минуты, — ответил голос из динамика.
— У нас двадцать три минуты, — предупредил оператор.
— Можно выше? И увеличить? Оператор вывел на экран новую картинку.
— Еще!
Оператор увеличил.
Это была излучина реки. Со слабо поросшими берегами. И со странным, более темным, чем окружающий пейзаж, квадратом на берегу.
— Что это? — спросил Федоров.
— Не знаю. Какое-то изменение в растительности. Может быть, пал.
— Какой пал? Он же строго квадратный. Пламя бы обязательно разбежалось в стороны. А здесь четкие геометрические грани.
Оператор пожал плечами.
— Какой у него примерно размер? Размер сторон?
— Метров тридцать пять — сорок.
«Сорок! Как у посадочной площадки для вертолета, — мгновенно вспомнил генерал. — Именно так — сорок на сорок. Значит/рубили кусты, перед тем как садился вертолет. А зачем садился? Зачем садился вертолет на берегу, на котором не видно никаких строений? На котором ничего нет. И даже этой площадки нет, если смотреть не сверху, а с реки.
И зачем площадка, если он только сбросил людей? Людям площадка не нужна. Их можно десантировать на мелководье. Значит, не только людей. Значит, был еще и груз!
Зачем груз?»
Неожиданно в нижней части экрана задрожало изображение. И к середине, по диагонали поползло пятно.
— Что это?
— Живой объект, — сказал оператор. — Какое-то животное. Лось или медведь. А может, и человек.
— Человек? Можно приблизить?
— Давай полное увеличение, — сказал в микрофон оператор. — Только резкости не будет, — предупредил он. — Мы не самым удачным образом висим.
Точка поплыла, выросла в размерах. Точка увеличивалась и двигалась относительно неподвижных объектов.
— Это люди, — сказал оператор. — Три человека. Что-то несут.
Генерал впился глазами в расплывающееся, но. расплывающееся на три отдельных контура пятно. Это были люди! Точно люди! Люди сверху. Которые что-то несли в руках.
— Спутник уходит! — предупредил оператор.
— Сколько у нас времени?
— Чуть больше сорока секунд.
Генерал не отрывал глаз от шевелящихся контуров фигур. Он очень хотел узнать их. Узнать в лицо!
Фигуры подошли к реке, наклонились, разом увеличившись в размере, выпрямились и пошли назад.
— Все, — сказал оператор. — Выходим из зоны. Картинки, стремительно сменяя друг друга, уменьшились. И на экране замер общий план.
— Вы удовлетворены?
Генерал молчал. Генерал все еще никак не мог прийти в себя. Не мог вернуться с того, далекого, речного берега.
