Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу
Я набрала в лёгкие побольше воздуха — и рванула. Один, два, три. Всё. Я прямо рухнула на асфальт, укрывшись за кузовом машины от людей, стоявших у входа в мотель.
Голова банкира ударилась о железо тачки. И он невольно ойкнул.
— Тс, — прижала я палец к губам. — Ещё немного, и всё.
Лазутин ничего не ответил.
Оставив банкира сидеть на земле, я переместилась к передку машины и осторожно выглянула из-за капота — требовалось осмотреться. Машину Лазутина я приметила довольно быстро. Его люди успели отогнать ее на стоянку, и теперь она стояла в шеренге других транспортных средств. Когда шеф выходит, водила моментально бросается к тачке и подгоняет ее к крыльцу — так обычно происходило. Что ж, сейчас будет немножко по-другому.
— Продолжаем, — прошептала я, вернувшись к Лазутину. — Делаем всё то же.
И опять он не произнёс ни слова.
Я подхватила его под мышки и потащила дальше. Руки у меня уже начали подрагивать. Чёрт побери, так и сама накачаюсь, не надо в спортзал ходить.
Миновали одну машину. Я глянула в щель между стоявшими почти вплотную автомобилями и увидела по-прежнему беспечных ребят у входа в мотель.
Теперь вторая машина… Всё шло как по писаному. Прямо хоть прыгай от радости.
Ещё одна. И ещё…
Оп-па. Мы у цели. То есть у «Мазды» Лазутина. Я плюхнулась задницей на асфальт и, тяжело дыша, прислонилась спиной к кузову машины. Все же огромную проделала работу. Кошмар. Не помню, чтобы мне когда-либо приходилось тащить на себе столько килограммов.
Немного отдышавшись, я протянула руку к Лазутину. Тот все прекрасно понял. Достал из кармана брюк брелок с ключами и положил их мне на ладонь.
Я прислушалась. Тишина. Такая тишина, что мне казалось, я вот-вот оглохну от нее.
Сваливать, быстрее отсюда сваливать, неожиданно застучало у меня в висках. Какая-то невидимая сила стала подгонять меня, чтобы я поскорее улепетывала — иначе план мой мог провалиться.
Я мигом вскочила на ноги. Нажала на кнопку брелка, и тут же послышался легкий щелчок. И всё. Машина у Лазутина снималась с сигнализации почти бесшумно. В этом он клятвенно заверял меня накануне. И не обманул.
Я сунула ключ в замочную скважину и осторожно открыла дверцу. Заднюю. И с облегчением перевела дух.
Ключи от «Мазды» обычно лежали в кармане лазутинского водилы. Однако запасные также имелись. И их Лазутин хранил у себя.
Я стала подталкивать банкира, чтобы тот забирался на заднее сиденье. Сейчас мне не нужно было самой его затаскивать — ведь никто не мог лицезреть картину под названием «посадка в автомобиль».
Лазутин плюхнулся животом на сиденье. Улёгся, свесив ноги на пол. Я сняла с плеча сумочку, бросила её рядом с банкиром и вручила ему пакетик с кровью (не вся живительная жидкость расплескалась — осталось немного). Пусть теперь «покойничек» подержит кровушку. Заодно и сиденье малость окрасит ею.
Перебравшись на переднее сиденье, я сунула ключ в замок зажигания, повернула, и машина тихонько загудела. Я тут же выжала сцепление и рванула с места, лавируя между припаркованными машинами в направлении выезда с территории мотеля.
В зеркале заднего обзора я увидела, как стоящие у входа мужчины повернули головы на шум мотора и уставились на устремившееся в темноту транспортное средство.
— Не волнуйтесь, — услышала я голос Лазутина, по-прежнему лежавшего на животе. — Прежде чем броситься в погоню, они свяжутся со мной. Должны. Обязательно. Они не могут никуда уйти, оставив меня.
Что ж… Так или иначе, прежде чем ринуться вслед за наглецом, посмевшим угнать их тачку, они потеряют время. Пока что-либо решат… А если еще и в оставленный нами номер предварительно сунутся, то… Хорошо застопорятся, узрев обстановочку номерка.
У нас есть время. Есть.
Я вновь глянула в зеркальце заднего обзора. Позади царила темень. За нами никто не ехал.
Я убила тебя, Лазутин! Убила! — ликовала моя душенька. Пусть теперь строят догадки… Но факт остается фактом, и его подтвердит плешивый старичок: я (то бишь блондинка) тащила тело Лазутина, чтобы увезти труп. И я увезла этот труп.
Теперь оставалось одно. Чтобы обнаружили тело убиенного Лазутина. Которое уже стопроцентно бы доказывало факт смерти. И в то же время… И в то же время этого тела не должно быть.
Это казалось абсурдом. Такое просто невозможно было представить. Такого не могло быть, потому что быть не могло — и всё.
И все же я собиралась осуществить подобное! Собиралась совершить невозможное!
Чёрт побери, в ту минуту мне казалось, что я предусмотрела всё. Буквально всё. Абсолютно всё.
7Уже на магистрали моя тревога усилилась.
Я неожиданно ощутила, как бешено колотится моё сердце. Даже там, у мотеля, когда я тащила тело Лазутина, а затем угоняла машину из-под носа охранников, такого не было. Тогда мое сердечко вело себя довольно спокойно, словно все, что я проделывала тогда, являлось для меня делом самым обыденным, а вот тут… А вот тут — на тебе.
Мне вдруг стало казаться, что нам уже сели на хвост. Что охрана Лазутина изменила тем правилам, коим должна была следовать. Взяла и изменила. Одно дело знать их в спокойной обстановке, а другое — когда экстренная ситуация возникла реально. Чёрт его знает, до какой степени они вышколены.
В зеркальце заднего обзора я периодически поглядывала на огни машин. И мой внутренний голос, будто издеваясь надо мной, сообщал: все, старушка, щас догонят. Но каждый раз я вспоминала, что сама только что обогнала эти машины, и немного успокаивалась, игнорируя пророческое «ну-ну» моего невидимого собеседника.
Несколько отошла я лишь тогда, когда свернула на граверку и стала петлять по просёлочной неровной дороге.
Дальний свет я не стала зажигать, хотя это было вполне позволительно — встречных машин мои ясные очи не видели. Однако, будь моя воля, для большей безопасности я бы и ближний вырубила, но дорога оказалась слишком извилистой, чтобы пробираться вслепую.
В зеркальце заднего обзора я уже не видела огней. И это радовало. Значит, чёрта с два — никто пока еще не сел нам на хвост.
Сзади заворочался Лазутин. Он просунул голову между спинок сидений.
— Где мы? — пропыхтел он мне в плечо.
— Скоро приедем, — заверила я.
— Приедем? — Кажется, он заволновался. — Куда приедем?
— Ваш конечный пункт известен, — пошутила я. — Преисподняя.
Я почувствовала, как он дёрнулся и отпрянул назад, словно получил по физиономии.
— Ну и шуточки у вас, мадам.
Через некоторое время я остановила машину, но мотор заглушать не стала, только выключила свет. До карьера оставалось совсем ничего. И прежде чем к нему подъехать, я хотела как следует осмотреться.
Сзади по-прежнему было тихо — в том смысле, что за нами никто не следовал. А спереди царила такая же чернота.
— Приехали? — не удержался Лазутин.
Я набрала полную грудь воздуха, точно перед последним рывком, в который следовало вложить все силы ради достижения победы.
Что ж, именно это я и собиралась сделать. Вложить последние силы. Для последнего рывка.
Я с шумом выдохнула, включила свет, выжала сцепление и тронулась с места. Вопрос банкира я проигнорировала. К черту. Уже немного. Осталось почти ничего.
Свет фар вырвал из тьмы каменистый склон карьера. Я погасила скорость. Не доезжая нескольких метров до обрыва, нажала на тормоза, останавливая машину. После чего выключила свет. И повернулась к Лазутину.
Я не видела в темноте его лицо. И не стала зажигать свет в салоне, потому что мне не очень-то хотелось лицезреть его физиономию, перепачканную кровью, как и рубашка. Нет, подобное зрелище не для меня — пусть лучше будет виден лишь темный силуэт.
— Вы не забыли вещи, про которые я говорила?
— Обижаете, — раздался голос банкира. — Фонарик. И запасная одежда для себя. Правильно?
— Правильно. Где все это?
— В багажнике.
— Никто не видел, как вы положили туда всё это? — усомнилась я в исполнительности банкира, хотя наставления мои были предельно чёткие.
— Никто. Абсолютно, — даже с некоторой гордостью заявил Лазутин. — Или вы считаете, что я на такое не способен?
— Почему же? Вы ведь хозяин и банка, и этой машины. Кому же, как не вам, без проблем добраться до своей тачки… — Я откашлялась и закончила: — К тому же — это в ваших интересах.
Я больше не стала распространяться на эту тему. Хлопнула дверцей и выбралась наружу. Следом за мной выбрался и Лазутин.
— А что с этим? — Я приметила, как он протянул ко мне руку, однако в темноте не разобрала, что он мне протягивает. — Это кровь, — сказал банкир.
— А-а… — выдохнула я и забрала у него пакет.
Потом открыла заднюю дверцу и вылила остатки жидкости на заднее сиденье и на пол. Кровь больше не понадобится. А сам пакет я положила в свою сумочку, которую перекинула через плечо. Затем обулась (холодно все-таки босиком, да и пятки о камешки поистерла). После чего закрыла заднюю дверцу и выпрямилась.
