Александр Афанасьев - Бремя империи
Самое главное — не заснуть. Этому нас учили еще «старики» в учебке — назначали на ночные вахты, и если кто-то засыпал, то самое малое, что с ним могло произойти — это ведро с ледяной водой в самый неподходящий момент. Могли устроить наказание и похлеще, но никто, в том числе командование училища, на это внимания не обращал, потому что заснувший на вахте матрос мог стать причиной гибели всего экипажа. Вот так и учились бодрствовать — кто-то клал в ботинок острый камешек, кто-то сжимал резиновый эспандер. Я же, чтобы не заснуть, вспоминал имена всех императоров династии Романовых с начала и до последнего, а также годы их царствования. Когда стало монотонным и это, дал себе задание посложнее — римские императоры от основания Рима и до его падения. А вот попробуйте, вспомните…
Началось, когда на часах светящаяся часовая стрелка бесшумно сделала один шажок по циферблату, отмечая начало нового дня, — в первом часу ночи.
Вначале подъехала машина. Почему-то именно эта машина, небольшой трехтонный грузовичок, появившийся со стороны площади, привлек мое внимание сразу. Может быть, потому, что он заехал на площадь, туда, куда всем машинам заезжать было запрещено. В пешеходную зону. Возможно, потому, что машина на мгновение притормозила, но потом снова набрала скорость, заворачивая с улицы Князя Константина в проулок, ведущий к медресе. Не знаю. Но когда этот грузовик, деловито урча мотором, срезал путь через пешеходную зону и развернулся, чтобы подъехать к медресе, пятясь задом, я все понял…
Началось…
В медресе машину уже ждали, грузовик еще пятился — водитель опасался задеть стену, а на темной стене медресе вдруг вспыхнул желтым прямоугольник и из него вышли три человека. В помещениях медресе ночью горел свет, все окна были закрыты ставнями — и эти люди ждали грузовик…
Машина затормозила, водитель выскочил из кабины, громко хлопнул дверью. Обнялся с встречающими — не поздоровался, а именно обнялся, как это принято в братствах. После чего двое начали отстегивать от борта тент, закрывающий груз сзади, а еще двое страховали спереди, настороженно осматриваясь. В зеленом свечении прицела казалось, будто они выполняют какой-то сложный безмолвный танец — танец, которому скоро предстояло стать танцем смерти…
Интересно, что же они привезли…
Медлить было нельзя — если подстрелить кого-то с грузом, то коробка, или что там они привезли, упадет на землю и шумом предупредит остальных, что что-то неладно.
Начинать надо было сейчас…
Если у тебя несколько целей — начинай с того, кто стоит дальше всего, или с того, на кого никто не смотрит. Если у тебя бесшумное оружие — то это подарит тебе несколько лишних секунд, в течение которых противник не будет понимать, что происходит. Иногда такие вот секунды просто бесценны и отделяют успех от провала…
Водитель, что стоял у капота машины, что-то крикнул, второй у капота и еще один, что уже поднял тент и откинул задний борт, отвлеклись на мгновение — и я спустил курок. Винтовка глухо кашлянула, отдача привычно толкнула в плечо, звук выстрела был немногим громче, чем лязг четко сработавшего затворного механизма. Террорист, который уже лез в кузов, враз выпустил ослабевшими руками борт и грохнулся вниз, на брусчатку…
Второй — я перевел прицел буквально на градус, поймал в перекрестье его голову — темное пятно на фоне серого борта, он смотрел на упавшего друга, еще не понимая, что происходит. Еще один выстрел — беззвучно падает и второй. Те, кто стоял у капота, начали поворачивать головы, пытаясь определить источник неясного шума…
И тут мне не повезло — перенося прицел, я всего на мгновение направил его на источник яркого света — на освещенный проем двери — и засветил его. Прицел, увеличивающий в несколько тысяч раз излучение самого слабого отраженного света, не сумел быстро отстроиться и просто покрылся слепящей мутной пеленой, сразу заслезились глаза. На то, чтобы автоматически перенастроиться, ему понадобилось секунд пять — и когда изображение снова проявилось на фоне слепящей дымки — один из тех, кто только что был у капота машины, уже стоял над трупом, держа в руках пистолет, второй и вовсе судорожно рвал на себя ручку двери грузовика.
Один! — и боевик с пистолетом начал медленно оседать рядом со своим товарищем. Целился я в грудь, чтобы наверняка, а убит он или ранен — это уже неважно.
Два! — лобовое стекло машины вдруг покрылось сетью трещин с аккуратной дырочкой как раз в том месте, где должен был сидеть водитель. Мотор грузовика продолжал работать — но с места он уже не тронулся…
Уходить? Нет, еще можно выждать, можно. Тревоги пока нет…
Три! — кто-то высунулся из двери, оценил обстановку — и это все, что он успел сделать. Прицел снова залило «молоком» — но до этого я успел выстрелить. Падая, террорист нажал на спусковой крючок автомата — длинное стаккато автоматной очереди распороло тишину…
А вот теперь пора и в самом деле делать ноги…
— Что это? — Шейх проснулся моментально, как будто кто-то больно уколол булавкой в спину, в позвоночник. Было тихо — но звук выстрелов он отчетливо уловил даже во сне — от него и проснулся. Шейх уже долгое время находился в розыске, и это развило в нем волчью осторожность…
По коридору, громко топая и что-то крича, кто-то пробежал, за ним протопал еще один человек…
Тревога…
Шейх поднялся — он всегда спал в одежде, обувь стояла рядом, потому что в любой момент на его убежище могла выйти полиция или, что еще хуже, жандармерия. Британцы гарантировали, что у них в полиции есть источники и про любую облаву они предупредят заранее, да и у братства источников было не меньше — но таким гарантиям Шейх давно не верил, поэтому и оставался до сих пор в живых. На то, чтобы надеть обувь, потребовалась пара секунд, столько же — на то, чтобы достать из-под подушки пистолет. Одевшись, Шейх направился к двери — тут она с шумом распахнулась…
— Что?
Мехмет, его телохранитель уже несколько лет, несмотря на ночное время, был одет и держал в руках автомат с подствольным гранатометом. На нем была форма жандармерии, были у него и документы, причем подлинные, выданные одним из братьев, работающих в жандармерии…
— Полиция?
— Нет. Наверху что-то происходит!
— Что? Что?!!!
— Снайпер. Муса убит, Абдуррашид и Мустафа тоже. И еще двое, из местных. Снайпер работает по зданию!
— Это полиция! Сейчас начнется штурм!
— Никакой полиции нет. Иначе бы они уже начали штурм.
— Надо уходить, эфенди. Сейчас же!
Бейрут, как и любой восточный город, — это город тысячи тайн и загадок, город-оборотень. Часть тайн скрыта под землей — испокон веков древние восточные правители, опасаясь за свою жизнь, рыли подземные ходы из своих дворцов, часто по нескольку штук и идущие под землей на многие километры. Но не только они опасались за свою жизнь — мусульманам-шиитам тоже приходилось несладко. Вот почему от мечети имама Али за многие годы было проделано сразу два подземных хода — оба они были предназначены для того, чтобы при необходимости и из мечети, и из медресе можно было бы скрыться…
Винтовку бросить — никакого следа сыскной полиции она не даст. Даже заряжал я ее в перчатках, поэтому отпечатков пальцев нет ни на чем. Просто винтовка, появившаяся неизвестно откуда. Интересно, кстати, что там, в грузовике, и успеют ли они спрятать это от полиции.
Когда я уже выскакивал из номера, вдалеке, на пределе слышимости, заработал мотор грузовика. Сваливают. Ну и пусть сваливают — с дыркой в лобовом стекле.
В гостинице на восьмом этаже было тепло, тихо, вполнакала горел свет, роскошный ковер мягко пружинил под ногами. Стрельбу, конечно, услышали — но подумали, что где-то протарахтел мотоцикл с прогоревшим глушителем, паники стрельба не вызвала. Не доставая пистолет, я направился к пожарной лестнице. Как и в любом уважающем себя отеле, пожарная лестница представляла собой не конструкцию из арматуры, приделанную к зданию сбоку, а обычную лестницу, хорошо освещенную и совершенно без отделки. Дверь, ведущая на нее, никогда не запиралась, там даже не было замка. На мгновение замер, прислушался — ничего, ни дыхания, ни шороха ног осторожно поднимающихся наверх людей. Тревогу еще не подняли. Положив руку на рукоять пистолета, я начал спускаться по лестнице вниз…
Перед тем как выглянуть в холл, я приоткрыл дверь, огляделся. В час ночи народа в холле не было совсем. За стойкой ресепшена подремывал толстый важный портье. Короткая перебежка — и я уже скрылся за стеклянной дверью. Ночная прохлада обдала лицо, матово светили фонари, ночь дышала опасностью. Где-то далеко заунывно играла музыка — местная, арабская. Длинный безмолвный ряд припаркованных у тротуара машин. Али ждал меня на соседней улице, мы решили, что светиться не стоит…
