Александр Никифоров - Дневник офицера КГБ
— И что, Игорь Митрофанович, вам мешает? — спрашиваю я.
— Что мешает? По данным партийных советников, семьдесят процентов кандагарской провинции «охвачены» народной властью.
— Семьдесят процентов? — переспрашивает Тахир. — Вы бы предложили Владимиру Ильичу[88] в Даман[89] съездить, там уже три года флаг народной власти развевается…
— Предлагал. Он в ответ: «Я враг себе? В Дамане обратного билета не продают». Ильич мужик хороший, но в жесткие рамки поставлен. Говорит: «Если я не буду расширять народную власть, то в ЦК меня просто не поймут». Вот и расширяется власть на бумаге. Я ему сказал, что телеграмму не подпишу. Прошу вас, ребятки, ответственно поработать. Нам самим интересно узнать, сколько же уездов под народной властью?
Разошлись по своим отделам. «Крепнет режим народной власти», — вертелось на языке.
Глава 11
Хабиб
В кабинете Мамнун был один.
— Присаживайся, — поздоровавшись, предложил он мне. — Сейчас Сарвар с Хабибом подойдут.
Агент Хабиб работал активно. Месяц как завербован, а уже два серьезных мероприятия по его информации провели. Мне он напоминал Остапа Бендера — такой же энергичный и нахальный, особенно когда дело касалось материальной выгоды. Как и Великий комбинатор, Хабиб знал если не четыреста, то не менее ста способов честного отъема денег. Об одном из них он сам мне как-то поведал.
— Покупаю старую машину не на ходу. Придаю ей товарный вид и на конной тяге доставляю к пакистанской границе. Жду своего дурака-покупателя и совершаю «равноценный» обмен по принципу «махнем не глядя».
— И много ты таким способом машин перепродал? — поинтересовался я у него.
— Четыре.
— А не боишься, что можешь напороться на знакомого покупателя?
— На то воля Аллаха, — философски ответил агент.
Спросив разрешение, в кабинет вошли Сарвар и Хабиб. Поздоровались… За чашкой ароматного чая приступили к обсуждению оперативных вопросов.
— Что нового по Рахматулло? — спрашиваю агента.
— Все идет по плану. С моим предложением, захватить деньги и оружие, он согласен. Правда, говорит, что у него для этого сил мало. Всего пятнадцать «штыков». Хочет просить людей у Хаджи Латифа.[90]
— Раз народ набирает, значит, созрел для дела. «Хвоста» за собой не замечал? — спрашиваю агента.
— Вроде все чисто.
— «Вроде» нас не устраивает. Мамнун, организуй за Хабибом контрнаблюдение.
— Сделаем.
— С днем операции затягивать не следует. Рахматулло нужно поставить в жесткие рамки. Сказать ему, что деньги и автоматы в Управлении не задержатся. Как думаете? — спрашиваю афганских товарищей.
— Правильно, — отвечает Мамнун. — Рахматулло не нужно оставлять времени на раздумье.
— Тогда решено. Операцию, если ничего не случится, запланируем на следующий четверг.
Обговорив все детали мероприятия, я выехал в Управление.
* * *Обедали в мошаверке. Как обычно, на столе стояли тарелки с нарезанными помидорами, огурцами, небольшими кусочками мяса и большая чашка с рисом. Рис выглядел аппетитно, но запах… Запах, словно… пожалуй, не буду вдаваться в подробности. Взяв кусочек мяса и лепешку, я направился к выходу. В помещении тяжело дышалось.
Володя последовал моему примеру.
— Ребятки, а чего рис не берете? — спрашивает нас шеф.
— Запах как-то не располагает, — отвечаю я.
— А зачем нюхать? Рис не нюхать, его кушать надо. Берите, берите, — призывал он нас, накладывая в тарелку очередную порцию риса…
— Еда у афганцев хорошая, просто день сегодня неудачный, — говорю Володе, выйдя из мошаверки, предвосхищая его вопрос. — Сами афганские сотрудники не часто мясом балуются. Рис, лепешка, овощи — вся еда.
— Санек, а где у них кухня?
— Зачем она тебе?
— Хочу посмотреть. Чайку заодно попить.
— Посмотреть? Чайку?.. Ну, пошли.
После посещения кухни пить чай Володе расхотелось…
В мошаверку вернулись, когда трапеза была уже закончена.
— Все в сборе? — спрашивает шеф. — Вижу, все. В восемнадцать часов ко мне на виллу, проведем совещание. Санек, поедешь со мной. По машинам!
По дороге домой я доложил шефу всю полученную от Хабиба информацию.
— Людей где возьмешь? — спрашивает Игорь Митрофанович.
— В первом отделе восемь сотрудников. Пять человек осталось от группы быстрого реагирования, итого тринадцать. Все надежные ребята. У Тахира человек пять найдется. Человек двадцать наберем. У «духов», думаю, будет не больше тридцати. Точное количество Хабиб нам сообщит.
— Оперативный батальон почему не задействуешь? — спрашивает шеф.
— Игорь Митрофанович, сколько мы с ними засад проводили? Шуму много, а результаты?
— Хорошо, завтра Гульхану доложим. Ему решать.
* * *В шесть часов вечера вся группа собралась у шефа на вилле.
— Что-нибудь по моей утренней просьбе удалось собрать? — спросил нас шеф.
— Кое-что собрали, — за всех ответил Женька-борода. — Пока волостей и уездов, которые под народной властью, набирается не больше семи процентов. Думаю, эта цифра сильно не изменится.
— Негусто… Работаем, работаем, а оно вон как — семь процентов, — в задумчивости произнес шеф. — Ну да ладно. У нас посерьезнее проблема намечается. В Кабуле спровоцировали, я уверен, — подчеркнул Игорь Митрофанович, — столкновения людей Исмата с царандоевцами. Когда Муслим приехал разобраться в конфликте, по нему открыли огонь. Две пули попали в ногу, одна — в плечо. Исмат тоже не остался в долгу: двоих царандоевцев уложил и пятерых ранил. Ему повезло: все происходило рядом с нашим Представительством, где он и укрылся. Руководство Царандоя и некоторые члены ЦК НДПА[91] требовали его выдать, но Зайцев[92] им отказал, заверив, что сам с ним разберется.
«Ситуация, — подумал я. — Конечно, Муслим Исмат со своими людьми далеко не подарок, но порядок в провинции он поддерживал. Многим афганским руководителям и высшим военным чинам не нравилось, что его авторитет в Кандагаре укреплялся. Месяц назад афганские военные в Майванде, якобы случайно, ранили двух исматовцев. Исмат долго разбираться не стал и захватил трех офицеров. Только благодаря усилиям шефа и Ивана Антоновича, зонального партийного советника, конфликт между военным руководством и Исматом удалось локализовать. Ситуация… Уйдем из Кандагара, скушают они друг друга».
* * *После совещания поехал в бригаду на почту. В начале этого года обязанности почтальона я передал Андрею с четвертой виллы, он сам напросился. Василий (почтальон) перед уходом в ДШБ познакомил меня со своим земляком Николаем, который «подкидывал» мне «Советский спорт», «Футбол-хоккей» и даже журнал «Огонек». Андрею же доставались «Правда» и «Фрунзенец» (газета Туркестанского военного округа). Из-за этого он на меня обижался.
— Шеф на меня ворчит, — говорил он, — зачем ты мне «Фрунзенец» подсовываешь? Где «Советский спорт»? Бери пример с Александра. У него всегда для руководства найдется спортивная газета.
— Андрей, кто тебе мешает завести свои связи? Или ты не опер? — отвечал я.
В районе бригады послышались разрывы снарядов. Я посмотрел на часы. Время девять вечера. «Ночь еще не наступила, а душманы уже «веселятся». Не нравятся мне эти нововведения», — подумал я.
Не доехав до КПП бригады метров сто, я увидел столб пламени. Услышал взрыв.
«Газеток почитать захотелось… — снова подумал я. — Чего на вилле не сидится?»
Медленно подъезжаю к шлагбауму. Из дежурки навстречу мне выбегает сержант.
— Живы, славяне? — спрашиваю его.
— Живы-здоровы, вот только грибок — вдребезги.
— «Эрэс»?
— Он самый. Прямое попадание.
— А часовой? — спрашиваю у сержанта.
— Ни царапины.
— Как это?
— За минуту до взрыва он по малой нужде в овраг отошел. Да вот он стоит, — сержант осветил стоящего в трех метрах от нас бойца.
Паренек, лет девятнадцати, с открытым ртом тупо смотрел на то, что осталось от грибка.
— Если бы не я, «сынок», — сержант похлопал бойца по плечу, — лежать бы тебе в этой воронке.
— Ты тут при чем? — спрашиваю его.
— Они, часовые, малую нужду прямо под грибком стали справлять. Я их предупредил: кого увижу — пристрелю. Вот они под страхом расстрела и бегали в овраг.
Выкурив с бойцами по сигарете и оставив сержанту пачку «Явы», я вернулся на виллу.
Глава 12
Операция «Рахматулло»
В Кандагар выехали в восемь утра. На дороге «море» нашей техники. Саперы на обочине щупами проверяют грунтовку, готовят дорогу к проводке колонны. Рядом с ними катится многотонный трал.[93] Обгоняя его, подумал: «Интересно, куда осколки от мины полетят, когда на нее каток наедет?»
