Александр Никифоров - Дневник офицера КГБ
Он протягивает мне свой пистолет, у которого затвор искорежен, словно по нему молотком прошлись.
— Толком объясни, что случилось?
— Вчера, — начал он, — поехал в аэропорт встречать кураторов из Кабула, нелегкая их принесла… «уазик» не заводился. Одолжил «Тойоту» у агента. Она-то нас и спасла. В аэропорту встретил двух сотрудников из Первого управления МГБ, майора и подполковника, и мы поехали в Кандагар.
— Погоди, — перебиваю Мамнуна, — во сколько же это было?
— Около шести вечера.
— Шесть вечера! В своем уме в такое время по кандагарской дороге разъезжать? Почему на виллу не заехали? У нас места не нашлось бы?
— Я предлагал им в аэропорту переночевать, но они отказались. Герои… Видел бы ты их лица после засады, — улыбнулся Мамнун. — Короче, ты меня не перебивай.
Он потянулся к бутылке, но я перехватил ее:
— На сегодня достаточно. Рассказывай.
— Подъехали к камышам, — продолжил Мамнун. — Из зарослей на дорогу вышли три душмана. Двое с автоматами, третий с гранатометом наперевес. Неуютно становится на душе, когда в тебя из гранатомета целятся. Велю водителю сбросить газ, но движок не выключать. Кабульским гостям — лечь на дно машины. Думаю, гражданская машина[82] и национальная одежда на мне усыпили бдительность «духов». Гранатометчик опустил гранатомет, двое его напарников тоже приняли стойку «вольно». Из камышей вышли еще четыре «духа». Не доехав до вооруженных бандитов метров десять, командую водителю: «Газуй!»
Сбив гранатометчика, помчались в Кандагар. Дальше плохо помню. «Духи» по машине стреляли, я из окна отвечал. Что-то сильно, словно палкой, ударило по руке. Пуля угодила в затвор пистолета. Осколками от разбитого стекла посекло лицо.
— Кабульские товарищи не пострадали? — спрашиваю Мамнуна.
— Что им сделается? До самого Кандагара на полу машины пролежали. С утра в Управлении с Гульханом общаются.
— С днем рождения, Мамнун, — говорю я, — но «вечер воспоминаний» пора заканчивать. — Ставлю бутылку в шкаф. — Что-нибудь интересное есть?
— Есть. Сарвар! Зайди! — кликнул он и, обращаясь ко мне, добавил: — От агента Хабиба интересную информацию получили.
* * *В кабинет вошел пуштун лет пятидесяти, плотного телосложения. Это Сарвар. В отделе он был самым опытным сотрудником. Служил в полиции еще при Захир Шахе. Во времена правления Дауда два года в тюрьме «отдыхал». До больших чинов Сарвар не дослужился. Был он флегматичен и молчалив (три революции и тюрьма научат держать язык за зубами), но оперативную работу знал.
Поздоровавшись, перешли к делу.
— Родственник Хабиба работает в Управлении по племенам и народам, — начал Сарвар. — Он рассказал агенту, что из Кабула для ополченцев должны поступить двадцать «калашниковых» и два миллиона афгани. Эту информацию по моему заданию агент слил одному из бандглаварей Рахматулло, предложив ему — естественно, за определенную сумму — помощь в захвате автоматов и денег.
— Рахматулло? Это не племянник Муллы Насима, члена Исламского суда? — спрашиваю я Сарвара.
— Он самый. Любимый.
«Неплохо. Если захватим Рахматулло, можно и на Исламский суд выйти. Не оставит же Насим своего любимого племянника в беде», — подумал я.
— Извини, что прервал. Продолжай, — говорю Сарвару.
— Двадцать автоматов и два миллиона — хороший куш. Рахматулло информацией заинтересовался, но он очень осторожный. Начал крутить — мол, людей мало, и тому подобное…
— А что агент?
— Агент сказал: «Боишься? Я другого «клиента» найду. Дело выгодное». После его слов Рахматулло согласился, но агенту полностью не доверяет. Думаю, проверять его будет.
— Не доверяет, — повторил я, — а вы бы доверили? То-то и оно. Информация отличная, молодец! — похвалил я Сарвара. — Теперь, — обращаюсь к Мамнуну, — надо нам хорошенько подумать, как «усыпить» бдительность Рахматулло и из «зеленки» его выманить. Организуйте мне встречу с агентом. Кстати, кто еще владеет информацией?
— Только мы и агент, ну и Рахматулло, конечно, — ответил Мамнун.
— Этим кругом и ограничимся. Гульхану и Игорю Митрофановичу доложим, когда они вернутся из Кабула.
Дело в том, что в связи с заявлением Горбачева о поэтапном выводе советских войск из Афганистана руководители оперативных зон и начальники Управлений были вызваны на совещание в Кабул.
* * *Пообедав в Управлении традиционным рисом с мясом, выехали на базу. Я с Тахиром, Димой и Аликом в первой машине. Володя на «Мустанге» с двумя ребятами — во второй. Проехали камыши. Все нормально. Проехали прорез…
— Что это там на дороге? — спрашивает Тахир, показывая рукой вперед.
— Ящик какой-то, — говорю я. Подъехали ближе. Остановились.
Действительно, на дороге лежит разбитый ящик. Рядом с ним валяется снаряд. Мы переглянулись.
Подошли ребята из второй машины.
— Что делать будем? — спрашивает Тахир.
— Ничего не будем делать. Не нами положено, не нам и подбирать, — отвечает Алик.
— Конечно, чтобы душманы для нас же фугас изготовили, — возражает Дима.
— Если уже не заложили, — замечает Тахир.
— Фугас? Не похоже, — говорит Володя.
Он в Афгане не первый год, в «Каскаде» успел повоевать. Делает шаг вперед.
— Чего удумал? — Тахир придерживает его за рукав.
— Посмотрю, что к чему.
— Уверен? У тебя через месяц замена.
— Не переживай, все будет нормально. На всякий случай машины сдайте назад.
Мы отогнали машины подальше от снаряда. Стоим в ожидании. Никому и в голову не приходит, что это может быть фугас с дистанционным управлением. Сидит где-нибудь в камышах душман с проводками в руках и ждет, когда мы снаряд поднимем. Подняли и… спите спокойно, ребята. Последнее время подобные «сюрпризы» все чаще попадаются на дорогах Афганистана. Кроме них, «духи» активно используют мины-ловушки. Делают их из магнитофонов, керосиновых ламп, наручных часов и даже пустых банок «SISI». Неделю назад боец из бригады лишился кисти руки, после того как «Seiko»[83] на дороге подобрал.
Минут через пять Володя махнул нам рукой:
— Давайте сюда. Это снаряд от «Гиацинта»; похоже, военные его потеряли.
— И что дальше? — спрашивает Алик.
— Ничего, — отвечает Тахир. — В бригаду его отвезем. Дима, помоги.
Тахир с Димой подняли снаряд и понесли в багажник машины.
— Тяжелый, зараза, — кряхтит Тахир, — килограммов на пятьдесят потянет.
— Делать вам нечего, — ворчит Алик.
Честно говоря, меня тоже не устраивала перспектива кататься по кандагарской дороге с таким «сюрпризом», но мнение коллектива — закон…
После вынужденной остановки снова двинулись в путь. Через сто метров подобрали еще один снаряд. Потом еще два… и еще…
— Урожайный у нас сегодня денек, — продолжает ворчать Алик. — Снаряды, словно грибы в лесу собираем.
— Похоже, батарея «Гиацинтов» окопалась, — показывает Тахир рукой вправо.
Свернув на накатанную дорогу, ведущую на батарею, метров через пятьсот мы остановились перед шлагбаумом, возле которого стоял часовой в бронежилете и каске. Ни забора, ни колючей проволоки. Шлагбаум посредине пустыни — и часовой! Только в армии подобное можно увидеть. Я пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Такой кадр упустил…
— Боец, командира позови, — обратился к часовому Тахир.
Через некоторое время к нам подошел офицер.
— Командир батареи капитан Иванов, — представился он. — Вы кто будете? Впрочем, вижу: советники МГБ. Какие к нам вопросы?
— Вопрос один, — говорит Володя, открывая багажник машины. — Ваши?
— Наши снаряды, — заглянув в багажник, отвечает комбат. — Откуда они у вас?
— На дороге подобрали. Быстро ездите, командир, так и голову можно потерять.
— Серьезно, на дороге нашли? — переспрашивает капитан.
— Какие могут быть шутки? Шутки, комбат, — замечает Володя, — начнутся, когда особисты о снарядах проведают. Впрочем, это не наше дело, забирайте их.
— Ну… — капитан сжал кулак. — Заместителя ко мне! Быстро! — приказал он бойцу.
В воздухе возникло напряжение. Чтобы разрядить обстановку, спрашиваю комбата:
— Капитан, шлагбаум зачем?
— Действительно, как корове седло, — усмехается он. — Мы только вчера выдвинулись на позицию. Шлагбаум поставили, а проволоку нам еще не успели подвезти, но я вам не советую по периметру ходить. Там сигнальные мины, и не только…
Подошел замкомбата. Поздоровался.
— Лейтенант! — обратился к нему комбат. — Товарищи советники снаряды нам привезли. Бери бойцов и неси их на склад. Положи отдельно от остальных. И, главное, язык не распускай. Позже объясню, что с ними делать. Чего стоишь? — видя удивленный взгляд лейтенанта, спрашивает комбат. — Вперед!
