Иван Стрельцов - Морской закон
Бывшие подводные диверсанты с безучастными лицами наблюдали за изготовившимся к стрельбе Робин Гудом, а авторитет Сервант, экипированный, как и его флотские подчиненные, сидя на переднем сиденье, отдавал последние распоряжения.
– Значит, так, Рома, – тяжелая ладонь опустилась на плечо сидящего за рулем Чечельницкого, – сейчас медленно едешь мимо сокровищницы, потом сворачиваешь налево и еще два квартала едешь, дальше сворачиваешь к центральному рынку и выключаешь мотор. Ждешь сколько потребуется, думаю, минут за двадцать мы управимся.
В карих глазах, скопивших всю многовековую грусть еврейского народа, Сервант прочитал немой, но вполне прагматичный вопрос: «И все же как долго ждать?»
– Ждать, пока мы не появимся, – веско произнес авторитет. – Ну, а если по улицам в сторону сокровищницы пойдет бронетехника, значит, мы влипли по-крупному и разделять нашу судьбу не стоит. Ясно?
– Ясно, – без особого энтузиазма ответил Чучельник.
– Трогай потихонечку.
Микроавтобус «Ниссан» медленно покатил по улице, вскоре показалось строение султанской сокровищницы.
– Робин Гуд, приготовься, – не поворачивая головы, произнес Сервант.
– Готов, – коротко ответил лучник, поднимая арбалет и ловя в оптический прицел силуэт часового. Братки притихли, воцарилась глубокая тишина.
Робин Гуду предстояло сделать два выстрела, чтобы снять часовых, контролирующих крышу. Расстояние до целей было немногим более полсотни метров, но трудность заключалась в том, чтобы почти одновременно ликвидировать стражников в тот момент, когда они встанут спинами друг к другу. При этом трупы должны остаться на крыше, а не свалиться вниз. Учесть все эти факторы простому стрелку-спортсмену не под силу, разве что олимпийскому чемпиону…
Часовые в разукрашенных комбинезонах султанской стражи медленно приближались друг к другу. Робин Гуд, прижавшись к резиновому наглазнику оптического прицела, вел выбранную цель, стараясь не упустить подходящий момент, при этом начиная чувствовать в локте левой руки, сжимающей цевье арбалета, дрожь, первый признак усталости. Все-таки возраст и образ жизни со временем дают о себе знать.
Наконец, дойдя до угла, часовые перебросились парой слов и, круто развернувшись, зашагали в разные стороны. Робин Гуд затаил дыхание и плавно надавил на спусковой крючок. Щелкнула тетива, выталкивая серебристую стрелу, которая, тонко свистнув, впилась часовому под левую лопатку. Тот покачнулся, инстинктивно вскинул руку к спине и тут же повалился лицом вниз.
Робин Гуд, не выпуская из поля зрения второго стражника, опустил приклад арбалета на пол салона, двумя руками вцепился в тетиву и с силой надавил, вгоняя ее в пусковой зажим. Неуловимым движением выхватил из ячейки под ложей новую стрелу, вставил ее в паз и снова вскинул арбалет.
Второй стражник был убит выстрелом в грудь. Стрела воткнулась чуть ниже наградной планки, глубоко погрузившись в тело. Ноги часового подкосились, и он, подобно марионетке, которой срезали поддерживающие веревки, рухнул на дощатый настил.
– Готово, – невозмутимо доложил Робин Гуд, опуская арбалет.
– Рома, теперь сворачивай за угол и притормаживай, но не останавливайся совсем, – распорядился Сервант. Роман Львович послушно выполнил маневр.
Место для проникновения в сокровищницу бывший мичман морского спецназа выбрал вполне удачное. Несколько буйно разросшихся пальм, отделявших охранный ров с водой от дороги, должны были надежно прикрыть налетчиков от посторонних глаз.
– Ходу, хлопцы, – коротко распорядился авторитет, как только «Ниссан» приблизился к нужному месту. В считаные секунды четверо бывших боевых пловцов покинули салон микроавтобуса, стремительным кроссом достигли края рва. Опустив на глаза очки, бесшумно вошли в почти горячую мутную воду, вошли совершенно без испуга и лишней нервозности. Помня о восточном коварстве, Сервант три ночи потратил, забрасывая в ров различную живность, но ни пираньи с крокодилами или хотя бы змеи в воде не обитали.
Выбравшись на противоположный берег, Лом и Пых разматывали заранее прихваченные бухты альпинистских тросов с привязанными к концам небольшими разлапистыми «кошками».
Почти одновременно «кошки» взвились вверх, предусмотрительно обвязанные поролоном, они бесшумно упали на крышу. Несколько метров подались назад, пока надежно не уперлись в край бордюра.
Дальше все шло по накатанной схеме. Быстро, по одному, налетчики по тросам взобрались наверх. Благодаря кожаной подошве мокасин налетчики легко, а главное, бесшумно передвигались по крыше.
С высоты Сервант мог в деталях рассмотреть внутренний дворик сокровищницы. Все было именно так, как описала Воронцова. Квадратной формы пятиступенчатый фонтан в центре, возле фонтана густо разросшиеся клумбы, по краям дворика выстроены просторные беседки, увитые вьющимися зелеными побегами. В таком виде сокровищница мало походила на грозную и неприступную крепость, а больше смахивала на апартаменты какой-нибудь Шахерезады местного разлива.
Людей во внутреннем дворике не было видно. Кто не занят службой по охране, были предоставлены сами себе: спортзал, телевизор или игровые приставки. Султан слишком был уверен в неприкосновенности своих богатств, позволяя своим стражникам не особо напрягаться в охране сокровищницы.
«Молодец, девчонка, – похвалил бывшую любовницу Сервант. Ее сведения полностью подтверждались. Но тем не менее он вдруг понял, что непростительно глупо было ввязываться в подобную беспросветную авантюру. Одна ошибка – и уже через день их головы будут россыпью лежать возле плахи. От подобных предположений мороз шел по коже. Но авантюра – это его образ жизни. – Хорошо, чтобы и дальше все шло именно так, как задумывалось».
Подняв руку, Сервант подал знак своему помощнику. Лом кивнул и, придерживая свисающий с плеча автомат, двинулся к люку, ведущему на первый этаж. Лестница вела в служебное помещение, в котором размещался кабинет начальника караула, узел связи и видеоконтроля, а также вход в денежное хранилище, где был выставлен еще один пост из двух вооруженных часовых.
Не задействованные в охране стражники находились на противоположной стороне в жилом помещении, где находилась казарма, комната отдыха, спортзал, столовая и оружейное помещение. Последний факт особо расстроил налетчиков: захватив оружейку стражников, можно было, как скот, согнать их в одно помещение и запереть, после чего действовать уверенно.
Зацепившись ногами за край люка, Лом свесился всем телом вниз, рассматривая внутренние помещения, через минуту он выглянул назад и взмахом руки показал, что все спокойно.
– Действуем, как договорились, – тихо напомнил Сервант, первым направившись к люку.
Держась за гладкие полированные перила, налетчики один за другим бесшумно съезжали вниз. Каждый из них помнил назубок расположение помещений сокровищницы и четко знал свою задачу.
Действовали молча. Пых, держа перед собой автомат, бросился к входной двери, ему выпало стоять на «стреме» и не допустить подхода стражников, находящихся в жилом корпусе.
Сервант ломанулся в кабинет начальника караула, мощным ударом ноги вышиб дверь и ввалился в помещение. В комнате никого не было, с вешалки в стороне от рабочего стола безжизненно свисала фуражка с высокой тульей и узким блестящим козырьком, а также офицерский ремень с тяжелой кобурой.
– Блядь, – в сердцах выругался Сергей Севрюков и, еще крепче сжав автомат, бросился к узлу связи, где уже должны были вовсю хозяйничать Лом и Седуксен.
Начальник караула, молодой, темноволосый лейтенант, со щегольской щеточкой усов под хищно изогнутым носом, замер с поднятыми вверх руками в компании трех унтер-офицеров. На столе стояла шахматная доска с расставленными фигурами, видимо, офицер коротал время с подчиненными за древнейшей из игр. Четверо арабов с неприкрытым ужасом пялились на налетчиков, из-за выпуклых линз очков для подводного плавания физиономии которых были похожи на гибрид насекомого и инопланетянина.
Пока Седуксен держал стражников под прицелом своего автомата, Лом беззастенчиво курочил пульты управления связью и видеоконтроля.
– Этих «пеленать», – распорядился Сервант, указывая на стражников. Седуксен кивнул: раз обошлись без «жертвоприношения», то зачем зря кровь лить. Забросив на плечо автомат, он вытащил из подсумка несколько полос из эластичной пластмассы. К этому времени Лом уже покончил со своим высокоинтеллектуальным занятием и присоединился к товарищу.
Вдвоем они действовали, как один хорошо отрегулированный агрегат: пока один заламывал за спину руки и стягивал запястья пластиковыми наручниками, второй обматывал щиколотки капроновым жгутом. Потом в рот заталкивался кляп из подручного материала и «спеленатый» пленник укладывался бережно на пол.
