Синайский мираж - Тамоников Александр Александрович
– Ну что вы, Иван Тихонович! – улыбнулся незнакомец и насмешливо сверкнул глазами. – Конечно же, вы можете остаться! У нас к вам – полное доверие. Полнейшее! Вы, так сказать, личность проверенная.
– Конечно, я благодарю, если это и вправду так… кгм… – расшаркался в смущении Иван Тихонович.
– Так, Иван Тихонович, так! – Улыбка незнакомца стала еще шире.
– Тогда позвольте, я представлю вас собравшимся товарищам, – сказал Иван Тихонович.
Все пятеро приглашенных – три корреспондента и два оператора – недоуменно между собой переглянулись. Уж слишком необычным был тон у их начальника Ивана Тихоновича, да и вел он себя не так, как обычно, а как-то по-другому. Казалось, в его тоне и во всем его поведении присутствовала какая-то суетливость, нервозность и неуверенность, а на лице читалось смятение и непонимание. Да что же это такое случилось с милейшим Иваном Тихоновичем? И кто этот мужчина с насмешливыми взглядом?
– Я сам представлюсь, – коротко ответил незнакомец и по очереди оглядел всех приглашенных. А потом произнес: – Меня зовут Василием Федотовичем. Я – сотрудник Комитета государственной безопасности. Выражаясь вашим стилем, учреждения «оттуда».
Пятеро приглашенных еще раз между собой переглянулись. Мужчина, отрекомендовавшийся пришельцем «оттуда», конечно же, заметил это переглядывание и насмешливо сверкнул глазами.
– Как вы догадываетесь, – сказал он, – собрались все вы здесь – в одном, так сказать, месте и в одно и то же время – не случайно, а по моей просьбе, которую любезнейший Иван Тихонович и выполнил. Предвижу вопросы с вашей стороны. Разумеется, это вопросы законные и справедливые, и потому я охотно на них отвечу.
Сотрудник КГБ встал и подошел к окну. Какое-то время он безмолвно смотрел на дымящиеся трубы далекого завода, который был виден из окна, а затем повернулся к пятерым приглашенным и сказал:
– Безусловно, в какой-то момент вы все почувствовали к себе чье-то пристальное внимание. Будто бы кто-то за вами наблюдает, сверлит вам спину взглядом… Вы все люди творческие, а значит, тонко чувствующие. Ну, так был такой момент?
– Не знаю, как у других, но у меня был, – ответил Евгений Генералов.
– И у меня – тоже, – сказал Никита Снегов.
Остальные трое не сказали ничего, лишь в знак согласия кивнули.
– Между прочим, – сказал Никита, – мне кажется, что я даже вычислил ваших… – он замялся, подбирая подходящее слово. – Ваших наблюдателей.
– Неужели? – глянул на Никиту сотрудник КГБ. – И каким же образом вы их вычислили? Считайте мой вопрос не праздным, а сугубо профессиональным.
– Ну, каким… – пожал плечами Никита. – Уж слишком они мельтешили у меня перед глазами. То одни, то другие.
– О, да! – рассмеялся товарищ из КГБ. – С двумя из них вы едва не устроили драку! Было такое дело?
Снегов на это ничего не сказал, лишь молча развел руками.
– Плохо работаем! – огорченно произнес товарищ из КГБ. – Никуда не годится такая работа! Наблюдатель, как вы выразились, должен быть незаметным. Образно говоря, он обязан сливаться с окружающей его обстановкой. Раствориться в воздухе, прикинуться деревом, урной, афишной тумбой – лишь бы не попасться на глаза тому, за кем он наблюдает! Это, товарищи, азы нашей работы. Вот я задам этим наблюдателям! Повышу, так сказать, их профессиональный уровень.
– Тогда заодно задайте и участковому уполномоченному, – мстительно произнес Никита. – Вломился, как слон в посудную лавку. Что, да кто, да почему… Насколько я понимаю, он тоже действовал по вашему поручению?
– И ему задам тоже! – улыбнулся товарищ из КГБ.
– Может, вы объясните, чем вызван столь пристальный интерес вашего ведомства к нашим персонам? – спросил оператор Алексей Кудря. – Мы – люди скромные, благонадежные, состоим при серьезном деле, а потому и проверенные…
– Охотно объясню, – сказал Василий Федотович. – С тем, собственно, я вас и пригласил. Всех пятерых.
– И почему именно нас? – не унимался Алексей Кудря.
– Потому, что мы остановили выбор именно на вас пятерых, – туманно выразился Василий Федотович. – Ну а коль остановили, то, соответственно, возникла необходимость вас проверить дополнительно.
– И зачем же? – спросила Анастасия Величко.
– Вот об этом мы и поговорим, – произнес Василий Федотович. – Вы, конечно же, знакомы с политической ситуацией в мире?
– Разумеется, – сказал Евгений Генералов.
– И то, что недавно завершилась война между Израилем и коалицией арабских государств, вы также знаете?
– Ну а как же, – за всех ответил Никита Снегов.
– И то, на чьей стороне в этой войне был Советский Союз, а на чьей – наш потенциальный противник, вам также известно?
– Известно, – признался Алексей Кудря. – И новости слушаем, и газеты читаем…
– Ну а о том, что эта война, по сути, не закончилась, а продолжается, но только другими средствами, вы, надеюсь, тоже догадываетесь?
– Мы вообще люди догадливые и сообразительные, – усмехнулся Евгений Генералов. – И между строк читать умеем, и между слов слышать…
– Отлично! – радостным тоном произнес товарищ из КГБ. Похоже было, он именно таких слов и ожидал. – Ну а коль так, то будем говорить напрямую. Да, товарищи, война, которую успели назвать Шестидневной, не окончена. Пушки умолкли, но у нас ведь есть и другое оружие, не так ли?
– Острое слово, – отозвалась до сих пор молчавшая Марина Прокопьева.
– И зоркий глаз кинокамеры! – дополнил Алексей Кудря.
– Именно так! – воскликнул Василий Федотович. – Острое слово и зоркий глаз! То есть теперь на переднем крае борьбы – не солдаты с танками и пушками, а вы – корреспонденты и операторы. Такой вот получается расклад.
Василий Федотович умолк и опять принялся любоваться заоконными видами индустриального городского пейзажа. Налюбовавшись, он вновь повернулся к пятерым приглашенным и сказал:
– А коль оно так, то необходимо применять это оружие. Разить, так сказать, неприятеля острым, беспощадным словом и с помощью кинокамеры показывать всю его преступную сущность. Вы со мной согласны?
Пятеро приглашенных, соглашаясь, кивнули.
– А тогда – перехожу к сути дела, – сказал Василий Федотович и указал пальцем вверх. – Там возникла идея снять серию документальных фильмов о тяжелой жизни людей на оккупированных Израилем территориях. Показать, как говорится, всю гнусную сущность оккупантов, потребовать, чтобы они немедленно убирались с оккупированных территорий. Когда фильмы будут готовы, их посмотрят миллионы зрителей. И у нас, и в зарубежных странах. Вот это и будет наше оружие.
– И эти фильмы должны снять мы, – в раздумье проговорила Анастасия Величко.
– Да, – сказал товарищ из КГБ. – Именно вы пятеро. На вас пал выбор как на самых талантливых, благонадежных и правильно понимающих ситуацию товарищей. Разумеется, это дело добровольное. То есть любой из вас вправе отказаться. Разумеется, никакие оргвыводы по тому, кто отказался, делаться не будут. Мы понимаем – у каждого могут быть свои причины и обстоятельства…
– И как вы все это видите? – спросил Евгений Генералов.
– Это вопрос номер два, – ответил Василий Федотович. – А вопрос номер один – ваше принципиальное согласие. При этом сразу же хочу предупредить: дело непростое, и даже, в некоторой степени, опасное. Работать придется на оккупированной неприятелем территории. Так что сами понимаете… А потому у меня ко всем вам просьба. Сейчас мы с вами расстанемся, и вы хорошенько подумаете о моем предложении. А завтра мы встретимся вновь, и каждый из вас скажет мне свое решение. Договорились?
– Да, да, договорились, – вразнобой ответили корреспонденты и операторы.
– Вот и отлично! – сказал Василий Федотович. – В таком случае – до завтра. Встретимся в это же самое время и в этом же самом месте. Да, и еще: надеюсь, вы понимаете, что о нашем разговоре никто знать не должен? За исключением, разумеется, милейшего Ивана Тихоновича… – товарищ из КГБ сверкнул насмешливыми глазами в сторону притихшего начальника.
