Сергей Зверев - Операция «Карибская рыбалка»
— И предъявить это стратегическое объединение цивилизованному миру, — Ларнер, довольный произведенным эффектом, откинулся на спинку кресла.
— Разменной монетой станет российская СЭС?
— Вот именно.
Технологический гений щелкнул тумблером и развернулся в своем кресле назад. Стена за его спиной, подсвеченная включившимися лампами, оказалась гигантским аквариумом. На его дне угадывались очертания сильно уменьшенной копии затонувшего средневекового фрегата. Реагируя на потревоживший их свет, за стеклом заметались хищные силуэты крупных рыбин. С нескрываемой гордостью и обожанием хозяин кабинета представил гостю своих любимцев:
— Океанские щуки — барракуды. Одни из опаснейших морских хищников.
Довольный возможностью похвастать своей любимой игрушкой, он назидательно продолжил:
— Когда им недостает корма, они начинают пожирать друг друга. Когда у них слишком много корма — они тоже жрут друг друга. А кормом станет российский сухогруз с СЭС и системой ПВО, — он нажал еще одну кнопку, и в аквариум из специального люка выбросило кусок рыбы. Корм только начал оседать на дно, а к нему уже неслись гибкие удлиненные тела хищников. Самая проворная из барракуд с ходу сомкнула на куске тунца свою длинную пасть с выступающей вперед нижней челюстью и потащила добычу за собой. Оставшиеся ни с чем сородичи мгновенно кинулись в атаку, небезуспешно пытаясь вырвать острыми крупными зубами свою долю.
Полюбовавшись на своих любимцев, Ларнер обернулся к Родригесу:
— Стало быть, оперативное руководство возложено на вас?
— А на вас, как я понял, — технологическое?
— Вот именно.
Шеф кубинского отдела хитро прищурился.
— Скажите откровенно, вас не смущает наше объединение? Как показывает жизнь, дружба между нашими конторами — такая же утопия, как и мир во всем мире.
— А кто говорит о дружбе? Мы всего лишь партнеры, и общая у нас только цель. Надеюсь, вы не станете отрицать, что будете пытаться использовать успех операции для увеличения финансирования своей конторы?
— Так же, как и вы.
— А кормушка у нас одна, — светлые глаза сотрудника национальной безопасности холодно смотрели на своего партнера-конкурента, — я имею в виду статью расходов национального бюджета.
Латиноамериканец легко поднялся из кресла, поправил галстук и многозначительно улыбнулся Ларнеру:
— Детали операции, я думаю, мы утрясем на месте. Было очень приятно увидеться. Я поболтал бы еще, но мне пора готовить основу предстоящего спектакля. Так сказать, раздавать роли главным его героям — моей агентуре на Кубе.
— Моя техника всегда готова к действию, — в тон ему ответил Ларнер. — Только одна просьба: мои возможности не безграничны, поэтому прошу останавливать своих суперагентов до того, как они окончательно загубят дело… Чтобы я успел за ними все исправить.
Родригес театрально рассмеялся.
— Что вы, не стоит беспокоиться! Мы справимся, — закончил он, но было ясно, что под этим подразумевалось — «обойдемся без вас». — Всего доброго, до встречи.
Когда за гостем плавно затворилась автоматическая дверь, Ларнер раздраженно оскалился и выругался:
— Скажите пожалуйста, какие мы самоуверенные! Сволочь цэрэушная, театрал — тоже мне… — и вполголоса добавил: — Еще увидим, кто из нас справится.
Его указательный палец до хруста вдавил кнопку громкой связи с личным секретарем.
— Мадлен, соедините меня с доктором Бэнксом из океанариума во Флориде. Срочно.
Глава 4
Летать на самолетах, особенно гражданских, Сергею приходилось нечасто. Как истинный моряк, он, конечно, не признавал никакого другого вида транспорта, кроме морского. Но к авиации почему-то испытывал уважение. Нет, высота его не пугала. Просто, когда глядел в иллюминатор воздушного судна, на ум приходили странные, нехарактерные для обычной жизни мысли. Всегда думалось о вечности, о ничтожности человека по сравнению с природой. Почти такие же ощущения он испытывал в начале своего общения с морем и, может быть, потому никогда не спал во время полета, пытаясь снова и снова оживить в душе притупившиеся переживания юности.
Билет из мелованной бумаги уже лежал во внутреннем кармане его куртки, вложенный в паспорт, а в потертом кожаном кошельке хранился небольшой капитал в виде тоненькой пачки американских долларов. Не шиканешь особенно. Скромных по туристическим меркам денег должно было хватить на недельное пребывание за границей. Именно на пребывание. Но Сергея это не огорчало — понимал, что не на курорт едет. Больше его заботил вопрос о длительности этой поездки, ведь не дали и дома-то побыть толком.
Стоя в зале ожидания, немного в стороне от основной массы пассажиров, уже выстраивающихся в длинные очереди к терминалам, Павлов терпеливо выслушивал речи находившегося здесь же адмирала, на удивление неплохо смотревшегося в штатском.
— Эх, сейчас бы тоже махнуть на юг! — Сорокин мечтательно зажмурился, вынул руки из карманов своего серого плаща и заложил их за спину. — Завидую я тебе, Сергей! Солнце, море, белоснежные яхты… эх!
Павлов вяло улыбнулся шутке и переложил из руки в руку черную спортивную сумку. Темно-синие джинсы с эффектом потертости, клетчатая рубашка, коричневая кожаная куртка — в таком виде он нисколько не походил на офицера спецназа ВМФ, да и не должен был походить. Для окружающих он — обычный турист, вырвавшийся из заевшей до чертиков повседневщины, жаждущий хоть ненадолго сменить дождливую московскую осень на вечное кубинское лето. На Острове свободы начинался самый разгар туристического сезона, поэтому легенду решили не усложнять. Хотя могли бы и дипломатические документы справить, чтобы досмотров разных избежать. Но тот, с кем согласовывалась оперативная часть этого мероприятия, видимо, посчитал, что так будет надежнее. Что ж, ему виднее. Честно говоря, Сергей очень не любил подобные превращения. Ну не представлял он себя Джеймсом Бондом, и все тут. Не его это амплуа. Однако никуда не денешься, приказ есть приказ.
— Значит, никак клинок мой с собой взять нельзя? — уже потеряв надежду, в очередной раз спросил он.
— Ну что ты как ребенок, в самом деле? — адмирал укоризненно глянул ему в глаза. — Думаешь, я не понимаю, что для тебя этот нож значит? Но, во-первых, внимание к себе привлечешь, а оно тебе ни к чему. А во-вторых, ну договорюсь я со здешней таможней, а за океаном его у тебя конфискуют — и дело с концом. Сам же не рад будешь. Поэтому послушай старика и не забивай себе голову.
Полундра сокрушенно вздохнул:
— Жене моей его передайте тогда… Если что… Для сына…
Сорокин вскинул на него суровый взгляд и железным голосом скомандовал:
— Отставить глупости, старший лейтенант! — и, уже смягчившись, добавил: — Сам придешь и заберешь.
«Так я и думал», — констатировал про себя Сергей. А вслух спросил:
— Надеюсь, со снаряжением там проблем не будет? Не хотелось бы с булыжником против танков переть.
Сорокин понял его метафору и усмехнулся:
— Эка вы, молодежь, избаловались! С булыжником, говоришь… Хороший ты парень, потому открою тебе один секрет. Будут там аппараты подходящие. От техников гражданских остались, когда они кое-какую работенку для кубинцев выполняли. За деньги, разумеется, потому и снаряжение там не абы какое. Для тебя должно подойти, знающие люди сказали. Всю эту кухню я нашему диппредставительству поручил, пусть еще немного попотеют на благо родины.
Приятный женский голос откуда-то из-под высоких потолков здания перебил их беседу, объявив начало посадки на рейс до Гаваны. Шумная очередь из разномастных отдыхающих, бизнесменов и студентов двинулась к посадочным терминалам. Контр-адмирал придвинулся ближе к Сергею. Монотонный гул аэровокзала лишал возможности подслушать их разговор, если, конечно, не пользоваться специальной аппаратурой или нагло не влезать между говорящими.
— Итак, твоя задача — проконтролировать выход нашего сухогруза из территориальных вод Кубы в воды нейтральные.
На лице Сорокина появилась грустная улыбка, выражающая целую гамму чувств человека, провожающего родственника в неблизкое путешествие. Со стороны так это и выглядело, и Сергею было крайне интересно наблюдать, как не вязалось выражение лица адмирала с тем, что было слышно из его уст.
— …Не забудь — блокада Кубы, объявленная США в 1961 году, до сих пор имеет юридическую силу, — хорошо поставленным голосом Сорокин проводил последний инструктаж перед отъездом.
— Но ведь по Морскому праву за все, происходящее в территориальных водах Кубы, отвечают кубинцы, — Павлов еще раз попытался понять логику начальства. — Да и лоцмана они наверняка дадут!
— Рядом — США, — контр-адмирал был невозмутим. — А что касается кубинцев — тут всякое возможно… как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь. Тем более в последние годы и дружбы-то никакой не осталось. А тамошние ребята — народ ушлый, сами же их учили. Обуют при первой же возможности так, что мало не покажется. И потом, кубинцы в случае чего смогут валить все на янки, а те — на кубинцев. И концов не доищешься. Так что гляди в оба. Специалист ты грамотный, на провокации, надеюсь, не поддашься.
